Кэт Мартин - В огне желания
— Не обижайтесь, но я имею право знать. Ведь скоро наша первая брачная ночь.
Где все то, что она прочла между строк в его письмах? Где такт, где бережное отношение?
— Будь это иначе, я не приняла бы вашего предложения! — в негодовании воскликнула она.
— Само собой, дорогая, само собой, — рассеянно, но с явным облегчением отозвался он и коснулся ее щеки коротким поцелуем. — Доброй ночи. Спите спокойно.
— Доброй ночи, Стюарт.
Он распахнул дверь, и Присцилла быстро вошла в комнату. Когда дверь закрылась, она уронила руки и беззвучно заплакала.
Глава 9
— Доброе утро, сеньорита Уиллз. — Консуэла раздвинула тяжелые розовые драпировки, впуская в спальню яркие лучи предполуденного солнца. — Я принесла завтрак. Сеньор Эган будет ждать вас внизу через час.
Присцилла откинула покрывало, с удивлением чувствуя, что ничуть не отдохнула, а, напротив, опустошена еще больше, чем накануне.
— Боже мой, как долго я спала! Нужно было разбудить меня раньше. Надеюсь, я не слишком задержала Стюарта?
Мексиканка покачала головой. При ходьбе ее огромное тело колыхалось. Она поставила поднос, накрытый белой накрахмаленной салфеткой, на мраморную столешницу ночного столика. Вид пищи вызвал у Присциллы не голод, а тошноту, хотя яичница с беконом, жареная хрустящая кукуруза и чашка кофе выглядели вполне аппетитно. Ночью она несколько раз просыпалась от неприятных сновидений, и это не улучшило ее настроения.
— Кажется, я не голодна и выпью только кофе.
— Нет уж, так не годится! — всплеснула руками Консуэла. — Ведь сегодня день вашей свадьбы. Нужно как следует подкрепиться. На ранчо Рейна-дель-Роблес все хорошо питаются.
Присцилла через силу улыбнулась. Она снова была в чужой одежде, на сей раз в простой хлопчатобумажной ночной сорочке. Свесив ноги с кровати, девушка машинально заплетала и расплетала кончик толстой косы.
— Приятно слышать, что Стюарт заботится о тех, кто на него работает.
— Да уж, сеньорита, наш хозяин такой.
Консуэла хотела еще что-то добавить, но тут раздался легкий стук в дверь, и она поспешила открыть. Хорошенькая черноволосая девушка стояла на пороге, прижимая к груди несколько платьев, оставшихся от приданого Присциллы. Они были тщательно вычищены и выглажены.
— Это Долорес, моя дочь, — с гордостью сказала Консуэла.
Девушка лет шестнадцати, смуглая, тоненькая, но отлично сложенная, была настолько темноволосой, что гладко зачесанные волосы, казалось, отражали солнечный свет.
— Здравствуй, Долорес, — приветливо промолвила Присцилла. — Рада с тобой познакомиться.
Девушка ответила ей по-испански и при этом так смутилась, что, едва мать приняла платья, тотчас выскользнула за дверь.
— Долорес боится, что вы ее невзлюбите.
Поймав пристальный взгляд черных, как маслины, глаз, Присцилла подумала, что мексиканка пытается получше понять ее. Это ощущение не оставляло Присциллу с момента знакомства с Консуэлой.
— Откуда у Долорес такие странные мысли? Консуэла пожала мясистыми плечами, как бы говоря:
«Не обращайте внимания», — но что-то заставило Присциллу продолжить расспросы.
— Но все же, почему она так думает?
— Долорес молода и привлекательна, а вы… вы скоро станете женой хозяина. Женам обычно не нравится, если в доме симпатичные служанки.
— Неужели она боится, что я приревную? Мексиканка снова пожала плечами.
— Консуэла! Что ты от меня скрываешь? Если я чего-то не знаю, лучше уж сразу все расскажи.
Колеблясь, мексиканка внимательно разглядывала Присциллу. Та уже было решила, что так и не дождется объяснения, но тут Консуэла заговорила:
— Если не я, то кто-нибудь другой вам все равно расскажет, а раз так, нечего играть в молчанку. Надеюсь только, что я в вас не ошиблась.
— Да о чем же речь, Консуэла?
— Долорес была женщиной нашего хозяина.
У Присциллы задрожали пальцы, и она поспешно спрятала их в складках ночной рубашки.
— Правда, едва вы приняли его предложение, он перестал с ней встречаться. Вот уже несколько недель, как ничего такого между ними нет, Долорес вернулась к прежней жизни и вполне ею довольна. Но когда появились вы, она испугалась. Долорес все твердит, будто вы прогоните ее с ранчо. — Теперь в черных глазах Присцилла увидела вызов.
— То есть твоя дочь была… была любовницей Стюарта?
— У нашего хозяина хороший аппетит во всем, — пробормотала мексиканка, отворачиваясь к окну, — а симпатичных женщин в этих местах не так уж много.
— И что же, Долорес любит его? — с замиранием сердца спросила Присцилла, теребя завязку на ночной сорочке и не решаясь поднять глаза.
— Любит? При чем тут любовь, сеньорита? У нее просто не было выбора. Моего мужа — отца Долорес — убили несколько лет назад, когда ранчо еще принадлежало дону Педро Домингесу. Тогда здесь было нелегко… многое случалось. Наконец дону Педро пришлось продать ранчо за бесценок, и хозяин по доброте душевной оставил всех, кто служил здесь прежде. Потом Долорес подросла, и он пожелал ее. Что нам оставалось делать? Ведь он мог отослать нас куда глаза глядят, бросить на произвол судьбы, но не сделал этого. — Консуэла наконец повернулась. Присцилла увидела взгляд матери, встревоженной опасностью, грозящей ее ребенку. — Теперь сеньор Эган решил жениться и больше не нуждается в Долорес. Она может выйти за Мигеля, которого давно любит… если, конечно, вы позволите ей остаться.
Присцилла не знала, что и ответить мексиканке. Сначала она полагала, что Долорес видит в ней соперницу, но нет… здесь все совсем иначе. Это какой-то особый мир, со своими законами.
— Но почему твоя дочь опасается меня? — с горечью спросила она. — Насколько я поняла, слово Стюарта здесь закон. Мое мнение вряд ли сыграет какую-то роль.
— Да, в большинстве случаев, но не в этом. Здесь хозяин оставит все на ваше усмотрение.
— Тогда, разумеется, Долорес останется, — решительно заявила Присцилла. — Твоя дочь совсем еще дитя. За что мне держать на нее обиду? Она ни в чем не провинилась передо мной.
«А вот Стюарт виноват перед ней, — подумала Присцилла. — Разве настоящий джентльмен, за которого он себя выдает, способен так воспользоваться ситуацией?»
Мексиканка с облегчением вздохнула и широко улыбнулась, сразу помолодев лет на пять.
— Спасибо, сеньорита! Сегодня фанданго. Мы с Долорес будем счастливы отпраздновать ваш брак. У вас доброе сердце, и вы дадите счастье сеньору Стюарту.
«А я? А как же мое счастье?»
— Что такое фанданго, Консуэла? — без особого любопытства спросила Присцилла и ткнула вилкой в остывшую яичницу, хотя аппетита у нее не прибавилось.
