Андреа Кейн - Кража
— Ничуть, — заверил ее Эшфорд, размышляя о том, как хорошо поладит Бриджит с его матерью. Обе обладали этой мягкой и тактичной .манерой добиваться всего, чего они хотели.
— Я буду счастлив остаться у вас на обед и благодарен за то, что вы избавляете меня от необходимости выезжать на рассвете из Саутгемптона. На лице Эрика не дрогнул ни один мускул, напротив, его брови сошлись на переносице еще более сурово, после того как Бриджит предложила Эшфорду провести ночь под кровом их дома.
— Где Грейс? — спросил он, ища глазами своего надежного стража.
— Вероятно, — лицо Хлои озарила шаловливая улыбка, — она уже спешит на кухню, чтобы отведать пирога. Она тебя обожает, папа, но не настолько, чтобы поделиться с тобой лакомством. — Бросившись к отцу, Хлоя схватила его за руку. — И все же тебе не стоит волноваться. Возможно, Грейс и занята, мо Буря-то все еще в голубой гостиной. Поэтому мы можем спокойно оставить Ноэль и лорда Тремлетта поговорить.
— Поторопитесь со своим разговором, — посоветовала Бриджит старшей дочери и, подхватив юбки, последовала за мужем.
— Твоя сестра — просто чудо. — Эшфорд наконец громко расхохотался.
Ноэль пошла вперед и привела Эшфорда в обставленную с большим вкусом комнату, не зря получившую свое название: все здесь было выдержано в голубых тонах — и обои, и обивка мебели, и шторы. А на чиппендейловской кушетке красного дерева важно восседала бдительная Буря. Похожая на сфинкса, она задумчиво щурила глаза, оценивающее глядя на вошедшего вместе с ее хозяйкой мужчину.
— Буря, это Эшфорд, — сообщила ей Ноэль. — Тебе незачем принимать такой свирепый вид.
Но Буря только невозмутимо моргала своими большими зелеными глазами, словно осмысляя слова хозяйки. Затем, приняв менее принужденную позу, вытянулась на подушке, продолжая пристально смотреть на Эшфорда.
— Она воздержи нас от суждения, — заметил Эшфорд, прикрывая дверь.
— Думаю, что она не нападет на тебя, — отозвалась Ноэль, но вспыхнувший на ее щеках румянец при виде попытки Эшфорда создать хоть какую-то видимость уединения дал ему понять, что настроение Бури сейчас волнует ее меньше всего.
— Пожалуй, я все-таки рискну… — Больше он не мог ждать и привлек Ноэль к себе, приникнув к ее губам со страстью жаждущего в пустыне.
— Поцелуй и ты меня, — велел он.
Ноэль тут же обвила его шею руками и поцеловала, не скрывая страсти.
Эшфорд, касаясь ее шелковистых локонов, целовал ее, наслаждаясь каждым мгновением.
Боже! Они не виделись всего три дня, но они показались ему вечностью.
На мгновение он забыл обо всем — о времени и месте, о реальности — и отдался этим сладостным ощущениям, поддался гипнозу, окутавшему их обоих и будто отделившему от остального мира.
Будто не подчиняясь его воле, рука Эшфорда легла на грудь Ноэль, и он ощутил ее нежность и упругость, ее восхитительную округлую форму.
— О Эшфорд!
Ноэль приподнялась на цыпочках, крепко прижавшись к нему, выгнув сниму, и тело ее ощутило твердость его мужского тела и приветствовало эту близость.
Ему казалось, что бедра его объяты пламенем.
— О Боже, мне хотелось бы сорвать с тебя одежду и овладеть тобой прямо здесь, — прошептал Эшфорд, сжимая ее в объятиях все крепче, пытаясь утолить жажду обладания. А ее податливое тело притягивало и манило своей нежностью, теплотой и готовностью принять его. И только несколько слоев одежды мешали нх слиянию.
Эта жажда становилась все более нестерпимой.
— Я хочу тебя, Ноэль, — хрипло прошептал он, целуя ее шею. — Я так сильно хочу тебя, что это желание лишает меня разума.
— Я тоже хочу тебя, — прошептала она, стараясь прижаться к нему еще крепче, преодолев преграду из одежды, отделявшую их друг от друга. — Я не хочу думать, Эш, и не хочу отрываться от тебя.
Но все же в его одурманенном страстью мозгу забрезжила наконец трезвая мысль.
— Черт возьми, — выбранился Эшфорд. Он пытался мыслить здраво, как ни трудно ему это давалось. — Любовь моя, в каждую секунду сюда может войти твой отец… Нет… не здесь и не сейчас…
— В таком случае когда?
Он опустил голову и встретил ее вопросительный взгляд.
— Скоро, — ответил он. — Очень скоро, думаю, это станет возможно.
Наступило молчание. Они оба будто измеряли значение только что сказанных слов.
— Нам надо поговорить, — сказала Ноэль, — Пока тебя не было, я видела сон о нас двоих. Я видела во сне бал… и все, что случилось потом. — Она отстранилась и заглянула ему в глаза. — Эшфорд, я…
— Тсс, тише. — Он снова поцеловал ее в лоб, потом в переносицу, в полураскрытые губы. — Я тоже грезил о нас, Каждую ночь вдали от тебя я горю как в лихорадке.
— Тогда к чему все это'? Что значит «тише»? Почему я не могу тебе сказать, что лю…
— Не надо, Ноэль. — Он выпустил се и отвернулся, не в силах продолжать этот разговор.
— Не надо? Что не надо, Эшфорд? — спросила она, заглядывая ему в лицо. — Я не должна говорить о своих чувствах? Но почему, Эшфорд? Почему я не могу тебе сказать, что у меня на сердце? — Она помолчала. — Потому что ты не можешь мне сказать, что на сердце у тебя?
На его лице отразились неуверенность и мука.
— Нет… Да.
— Так да или «нет»?
— И то и другое. Но дело не в том, что я не могу себя понять, а в том, что сначала мне надо уладить… — Он умолк, не закончив фразы, и в бессилии сжал руку в кулак. — Пожалуйста Буря, оставь это. Не говори об этом. Пока не говори. Когда я смогу убедить тебя не только словами, но и делом… Тогда мы и поговорим, но не раньше того.
— Я никогда не поверю, что для тебя это всего лишь преходящее увлечение, — задумчиво сказала Ноэль — И конечно, уж не одна только слепая страсть.
— О да! Ты совершенно права. — Эшфорд выпалил это с такой убежденностью, что Ноэль оставалось только кивнуть.
— Хорошо, — решила она наконец. — Я очень хотела бы понять твои резоны. Но если это невозможно, согласна подождать. Только помни: я не беспредельно терпелива, и пусть мое ожидание продлится не очень долго.
Эшфорд не знал, посмеяться ли ему над ее смелым и откровенным заявлением или, напротив, прийти, в отчаяние от своего полного бессилия.
— Мне жаль, Ноэль, — сказал он устало. — Скажу одно, я не буду долго испытывать твое терпение.
Они помолчали.
— Что бы ты ни скрывал от меня, Эшфорд, не могла бы я тебе помочь разобраться в твоих сомнениях? — заговорила
Ноэль.
— Нет, любовь моя, тебе это не под силу. Во всяком случае, не теперь. С этим я должен справиться сам.
— Не стану терзать тебя расспросами, но знай: мне ненавистна неопределенность.
— Знаю. — Он нежно провел по ее щеке тыльной стороной ладони. — Я хотел бы все тебе объяснить, но тайна принадлежит не мне. Я не могу обмануть доверие и нарушить свои обязательства.
