Карен Хокинс - Как покорить леди
Встав с кровати, Харриет подошла к платяному шкафу и поставила обратно на полку серебряные туфельки. В ее глазах светилось откровенное торжество.
– Теперь никто не посмеет сказать, что я их ни разу не надевала.
– Верно, никто. – Не найдя больше слов, Чейз покинул комнату.
Чем же так поразила его воображение эта Харриет Уорд? Этого Чейз никак не мог взять в толк, но, черт возьми, он во что бы то ни стало намеревался разгадать эту загадку.
Глава 16
Нет, мне трески не надо. После нее всегда снятся жуткие кошмары. В последний раз, когда я ее съел, мне приснилось, что моя теща приехала к нам с визитом, упала на парадной лестнице и повредила бедро, да так и осталась у нас жить.
Джайлз Стэндиш – своему брату, мистеру Лемберту Стэндишу, во время ужина в клубе «Уайте».– Харриет? – послышался в дверях спальни ласковый голос Эльвиры.
Девушка повернулась на другой бок и, свернувшись калачиком, еще глубже зарылась в теплые одеяла.
– Да, что случилось?
– Пора вставать, дорогая.
Харриет открыла глаза и оглядела комнату. Казалось, все оставалось прежним... и в то же время что-то изменилось. Виновато было некое чудо, которое потрясло ее до глубины души. Каждый раз, когда Харриет закрывала глаза, она видела себя в сверкающих туфельках танцующей в объятиях «капитана», и эта картина повторялась снова и снова, словно она никак не могла насытиться незабываемыми ощущениями.
Закрыв глаза, она стала вспоминать прикосновения его рук, теплое дыхание на своем виске, низкий волнующий голос...
– Дорогая? Что-то я не слышу, чтобы ты вставала.
– Ничего, я уже проснулась, – нехотя ответила Харриет, слегка поерзав в постели, чтобы мать услышала скрип пружин.
– Тогда я пошла помогать Джейн накрывать стол к завтраку.
– Да-да, я спущусь вниз, как только оденусь.
Через минуту Харриет услышала, как шаги матери затихли в коридоре, и, повернувшись на спину, стараясь не пускать под одеяло холодный утренний воздух, вновь вернулась мыслями к «капитану». Что же такого замечательного было в этом человеке? Ну во-первых, она в жизни не видела никого красивее – чего стоило одно лишь сочетание черных волос с пронзительно-голубыми глазами, которые сразу привлекали внимание; а если к этому прибавить чувственную улыбку, от которой Харриет бросало в жар, идеально очерченный рот, словно специально созданный для поцелуев, прекрасное чувство юмора и, как позже она определила для себя, душевное благородство, которое он старательно скрывал, лучше мужчину было просто не сыскать.
Однако помимо перечисленных качеств от взгляда Харриет не мог ускользнуть и ряд других его достоинств – широкие плечи, узкая талия и крепкие ягодицы, хотя, конечно, она специально никогда не рассматривала его со спины. И вообще, если бы не постоянные разговоры сестер о необыкновенном красавце «капитане», она, возможно, просто бы его не заметила. Каждый день Офелия и София наблюдали за ним, делились впечатлениями и спорили, какая из его черт должна нравиться женщинам больше всего. София была без ума от его голубых глаз, которые обрамляли густые, черные и очень длинные ресницы. Офелию же больше впечатляли мускулы капитана, которые четко вырисовывались под рубашкой, когда он работал. В одном обе сестры единодушно сходились: «капитан» обладал бесподобным, божественно красивым задом.
Про себя Харриет не могла с ними не согласиться. Тыл «Фрекенхема» действительно производил сильное впечатление, особенно на фоне тощих ягодиц их младшего брата, Стивена. Девушка улыбнулась. Определенно в полевых работах существовали свои преимущества, в основном потому, что она спокойно подолгу могла наблюдать за интересующими ее личностями, которые и не подозревали об этом.
Впрочем, она не собиралась терять время в мечтах о человеке, который рано или поздно покинет их дом. Правда, ее отец считал иначе: он часто говорил, что основная цель человека – с радостью прожить отведенное Богом время, не думая о завтрашнем дне. Однако из-за своей любви к красивой жизни, которую он не мог себе позволить, отец после смерти оставил семье одни долги, из чего Харриет сделала один очень важный вывод – чтобы наслаждаться завтрашним днем, нужно хорошенько позаботиться о настоящем.
Она с нежностью подумала о своих братьях и сестрах: у Стивена от тяжелой работы руки покрылись жесткими мозолями; София и Офелия с утра до ночи трудились в поле и хлопотали по дому; Деррику из-за наступивших трудностей пришлось забыть о поступлении в Итон, а Эльвира постоянно волновалась за всех, хотя и пыталась всячески это скрывать.
Услышав за дверью спальни подозрительный шум, Харриет откинула гору одеял и спустила ноги на пол. От холода у нее тут же застучали зубы, и она быстро метнулась к шкафу. Открыв дверцу, она сдернула с вешалки повседневную одежду и побежала обратно к кровати. Бросив платье поверх кровати, Харриет снова нырнула под одеяла, с блаженством окунувшись в долгожданное тепло. Зимой в доме обычно горел камин, но весной, когда днем уже пригревало солнце, они экономили и не разжигали огня, отчего по утрам было очень холодно.
Харриет вытащила руку из-под груды одеял и, схватив платье, начала ловко одеваться. Годы практики довели ее движения до автоматизма, и уже через несколько минут она была одета и готова к встрече с холодным утром.
Опустив ноги в ботинки, Харриет не выдержала и зевнула. Господи, и о чем она только думала – не спать из-за постороннего мужчины! Но кажется, она была уже не властна над своими мыслями: как только ее голова касалась подушки, она тут же начинала думать о «капитане Фрекенхеме». Было в этом человеке что-то очень притягательное, в его улыбке, в глазах, в которых временами неожиданно появлялась глубокая печаль, в добрых поступках, которые он совершал, когда думал, что его никто не видит. Харриет сразу вспомнила их волшебный танец. К тому же «капитан» всегда помогал Офелии и Софии тащить тяжелые корзины и... Ох, похоже, его добродетели можно было перечислять до бесконечности!
Она на мгновение закрыла глаза и вновь представила себя в объятиях «капитана», кружащейся в радостном танце по комнате. В тот момент Харриет и «Фрекенхем» скользили по полу с такой легкостью, что ей казалось, через мгновение они запорхают по воздуху, и при каждом повороте на ее ногах серебром вспыхивали бальные туфельки.
От этих воспоминаний у нее потеплело на сердце и утренний холод, пробиравший до самых костей, куда-то исчез. Харриет раскинула руки и закружилась по пустой комнате. Случайно поймав свое отражение в зеркале умывальника, она замерла: на нее смотрела девушка с сияющими от счастья глазами и с мечтательной улыбкой на губах. Неужели она влюбилась?
