Рексанна Бекнел - Укрощенное сердце
В это время с грохотом распахнулась одна из дубовых дверей и в зал вошел Джаспер.
— Какие новости от Рэнда? — спросил он, переводя взгляд с Джослин на гонца. — С ним все в порядке?
Ронуэн застыла на ступеньках, не в силах отвести глаза от Джаспера. Да что же это с ней происходит? Стоило Джасперу появиться, как все мысли вылетели у нее из головы. Были другие мужчины, такие же красивые, сильные и мужественные. Такие же уверенные и надменные. Но только Джаспер, заставлял чаще биться ее сердце, тем более, что она не видела его уже два дня.
Сверху ей было видно, как Изольда подошла к дяде сбоку и он рассеянно погладил племянницу по очаровательной головке. Ронуэн, словно зачарованная следила за движениями его руки. Но тут заметила торжествующий взгляд, брошенный на нее Изольдой, и разозлилась.
Как там? Голову вверх, плечи назад. Ронуэн медленно двинулась вниз по ступенькам, величественно, словно это она — владелица замка.
Было приятно видеть, как замерла рука Джаспера, когда он ее заметил, и горячее желание в его глазах.
Было до ужаса унизительно наступить на подол слишком длинного платья, которое ей дала Джослин, оступиться и скатиться с последних трех ступенек, приземлившись на четвереньки.
— Ты не ушиблась? — воскликнула Джослин и поспешила к подруге.
— Нет, — проворчала Ронуэн и поднялась, проигнорировав протянутую Джаспером руку.
Засмеялась только Изольда.
Джаспер нахмурился и снова подошел к невестке.
— Так что там от Рэнда?
Джослин села. Ее примеру последовали остальные.
— Вчера он покинул, слава Богу, замок Ламонта, и теперь направляется в Оукен-Хилл. — Она взглянула на своих старших детей, стоявших рядом с Джаспером. — Ламонт предложил взять к себе на обучение Гэвина, но Рэнд, конечно, отказался. Он надеется договориться с лордом Эдгаром. И еще остается вопрос обручения Изольды.
— Я не хочу обручаться! — объявила Изольда и прижалась к Джасперу.
— Он, конечно, не выдаст ее за одного из сыновей лорда Эдгара, — сказал Джаспер, — если там будет обучаться Гэвин. Я знаю Рэнда. Он захочет получить разных союзников для Роузклиффа через своих детей.
— Но я не хочу обручаться! — воскликнула Изольда.
— Не волнуйся, дорогая. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы отсрочить этот момент, — сказала Джослин дочери.
— Это всего лишь обручение, — вмешался Джаспер. — Контракт. Она еще не достигла брачного возраста.
— Я не ребенок! — закричала Изольда.
— Мы в Уэльсе, — вмешалась Ронуэн. — Здесь никто не может заставить женщину выйти замуж против воли, даже отец.
Джаспер сердито покосился на непрошеную советчицу. Изольда тоже взглянула на нее с явным подозрением. И все же у нее появилась надежда.
— Мама, это…
— Я отлично знаю наши валлийские обычаи, — перебила ее Джослин, глядя на Ронуэн. — Но надо думать и об обычаях, к которым привык мой муж.
— И ты выдашь меня за того, кого я ненавижу? — всхлипнула Изольда. Ее глаза были полны слез. — Я не соглашусь! Убегу!
Джослин взяла дочь за руку.
— Послушай меня, девочка. Он может обручить тебя против твоей и даже моей воли. Но, клянусь, ты никогда не выйдешь замуж за того, кого не любишь.
Джаспер устремил на Ронуэн тяжелый взгляд.
— Не вмешивайся в дела, которые тебя не касаются.
Ронуэн подбоченилась и приняла воинственную позу.
— Мы, женщины, должны поддерживать друг друга.
— Даже если речь идет об англичанке? — насмешливо поинтересовался Джаспер.
— Она наполовину валлийка. И в любом случае мы, женщины, страдали от прихотей мужчин гораздо дольше, чем жители Уэльса страдают от английских угнетателей.
Джослин невесело усмехнулась.
— Ты остался в меньшинстве, Джаспер. Лучше дождись брата, чтобы укрепить свои позиции.
Он обнял за плечи Гэвина.
— Очень скоро Гэвин тоже станет настоящим мужчиной.
— Мужчиной, который наполовину валлиец, — не удержалась Ронуэн.
Джослин сделала знак рукой, не позволив Джасперу ответить.
— Мы не станем обсуждать это вопрос сейчас. После возвращения Рэнда я с ним поговорю. А пока, — сказала она, с улыбкой взглянув на Изольду, — тебе не стоит переживать. Ты меня поняла?
Изольда молча кивнула. Потом ее круглые глаза остановились на Ронуэн, и впервые во взгляде девочки не было враждебности. Ронуэн пожала плечами, улыбнулась и, к своему огромному удовлетворению, получила в ответ неуверенную улыбку.
Начало было положено.
— А теперь, дети, идите к себе. Мне надо поговорить с вашим дядей, — сказала Джослин, и, когда дети ушли, взглянула на Ронуэн. — Думаю, и у тебя есть занятие. Шитье ждет тебя наверху.
— Все бесполезно, — хмуро буркнула Ронуэн. — Мне никогда с этим не справиться.
— Тогда попрактикуйся в ходьбе по лестнице, — усмехнулся Джаспер.
Ронуэн удалилась в ярости — и очень обиженная. Отвратительный грубиян! Взбегая вверх по лестнице, она просто кипела от возмущения. Напыщенный осел! Грубый! Эгоистичный! Вульгарный!
Но хуже всего то, что он не видит в ней женщину.
В пустой комнате она с ненавистью уставилась на свое безнадежно запутанное шитье. Все правильно. Она не может выполнять такую тонкую работу. Для этого, видимо, надо быть англичанкой. Не умеет она обращаться и со слишком длинной юбкой. Ее манеры ужасны, ее никогда и ничему не учили, да еще она склонна взрываться по любому поводу. Неудивительно, что Джаспер пренебрегал ею. Неудивительно, что он над ней смеялся. От нее он хотел лишь одного, и ее это не устраивало. Ронуэн было необходимо, чтобы он хотел ее всю, такой, какая она есть. Но он не хотел.
Она почувствовала, как по щекам потекли слезы, и поспешно вытерла их тыльной стороной ладони. Почему ее волнует, что Джаспер о ней думает? Ведь он для нее ровным счетом ничего не значит.
Девушка всячески пыталась убедить себя в этом, но ничего не получалось. Что-то затаившееся в самых потаенных глубинах ее души желало, чтобы он ею восхищался. Только в течение нескольких коротких мгновений, когда она спускалась по лестнице в розовато-лиловом платье, красиво облегавшем тонкую талию, его глаза вспыхнули от восторга.
Нет, уныло подумала она. Его глаза загорелись похотью. А это, увы, не одно и то же.
Ронуэн смяла испорченное шитье и забралась на подоконник, чтобы выбросить символ своего поражения в ров. Пусть утки устилают им гнездо. Оно все равно больше ни на что не годно.
Ронуэн открыла окно и посмотрела вдаль. На стене еще работали каменщики, за ней виднелись крыши домов быстро растущего города, еще дальше — коричневые поля, зеленые леса и темные громады холмов. Она вдохнула полной грудью прохладный воздух и неожиданно преисполнилась острой жалости к себе.
