Адель Эшуорт - Герцог-грешник
– Об этом знали абсолютно все – ведь рукопись сперва принадлежала Элизабет. Это был ее свадебный подарок мне.
Прекрасный подарок, невольно подумал он. Элизабет еще прежде сказала, что сонет является семейной реликвией, но сам подарок стал для него полнейшим сюрпризом. Тогда она действительно любила его. И тут его внезапно осенило.
– Очевидно, теперь Элинор Честер и ее брат хотят получить записи обратно?
– Похоже, что так, сэр. – Гастингс сложил свои записи и запихнул в карман. – Хотя не проще ли было просто попросить их у вас или предложить выкупить? Это гораздо разумнее, чем прибегать к шантажу.
Уилл пожал плечами:
– Вряд ли я отдал бы им этот сонет. У меня стойкое отвращение к семье моей покойной жены. – Уилл потер лицо ладонью. – Итак, мы имеем дело с хорошо продуманным и хитроумным планом. Семейство Честер почти разорено, и добыть такое бесценное сокровище означало бы для них обеспечить себе доступ к богатству, когда они найдут покупателя, который согласится держать язык за зубами.
– Полагаю, вы правы, сэр. – Гастингс кивнул.
Теперь уже Уилл не мог скрыть своего беспокойства; засунув руки в карманы, он медленно зашагал вокруг укрытого чехлом рояля.
Наконец все обрело окончательный смысл. Кто еще так хорошо знал его слабости? Элинор Честер отличалась исключительной хитростью, и он готов был дать пинка самому себе за то, что не усмотрел семейных мотивов раньше. Правда, в прежние времена Стивен Честер никогда не опустился бы до связей с обыкновенным актером, но после того, как этот человек обвинил в убийстве Элизабет Уилла, от него можно было ожидать чего угодно. Неудивительно, что Стивен вновь попытался использовать его в корыстных целях.
Наконец герцог перестал шагать по комнате и задумчиво взглянул на детектива.
– Спасибо за информацию, Гастингс. Теперь мне нужно осмыслить все, что я узнал, так что на сегодня с меня довольно. Я немедленно выплачу вам последнюю часть гонорара.
– А как насчет миссис Раэль-Ламонт?
Упоминание ее имени заставило герцога вздрогнуть. После того как они открылись друг другу, после всего, что он дал ей, ему предстояло снова остаться одному.
Наконец, прервав паузу, Уилл ответил:
– Уверен, леди Вивьен на данном этапе сама позаботится о себе. Спокойной ночи, Гастингс.
Это была самая официальная и резкая процедура прощания, к которой он не прибегал уже много лет, но Гастингс, видимо, поняв все без слов, не мешкая поднялся и, учтиво поклонившись, произнес:
– Спокойной ночи, ваша светлость. Я немедленно пошлю вам сообщение, если узнаю еще что-нибудь, представляющее для вас интерес.
Уилл еле заметно кивнул, затем повернулся к стеклянным дверям и бездумно уставился в темноту.
Глава 19
– Что, черт побери, случилось со светом?
Услышав громкий голос Колина Рамзи, Уилл встрепенулся и привычным движением взъерошил волосы.
– Который час? – ворчливо спросил он.
– Почти полночь.
Господи, сколько же времени он простоял здесь? – О...
– «О...»? Это все, что ты хочешь сказать?
Уилл фыркнул.
– Тебя впустил Уилсон?
– А почему бы ему меня не впустить? Правда, я, вероятно, разбудил его, что ему вряд ли понравилось...
– Да уж, не сомневаюсь.
В темноте Колин чуть не сбил со стола керамическую вазу.
– Проклятие! – Найдя выключатель, он повернул его, затем поправил вазу.
Яркий свет заставил Уилла прищуриться.
– Хочешь бренди? – спросил он, поворачиваясь к буфету.
– Не откажусь. Ба, да ты выглядишь просто ужасно.
Вместо ответа Уилл молча наблюдал, как друг удобно устраивается на софе, на том самом месте, где совсем недавно сидел Гастингс.
– Итак, отвечай на мои вопросы, – потребовал Колин. – Почему ты стоишь здесь в темноте, и что случилось с той неуловимой женщиной, за которой ты охотишься?
«Женщина, за которой я охочусь? Господи, только этого не хватало».
Колин снял фрак и закатал рукава льняной рубашки.
– А где Сэм? Я думал, он здесь, с тобой.
Уилл повернул ключ в замке дубового буфета и, распахнув дверцу, достал графин с темно-янтарной жидкостью и два хрустальных бокала. Сдув пыль, которая могла оказаться внутри, он наполнил бокал Колина на добрую половину, а свой почти до краев. Сейчас ему, как никогда, нужно было выпить.
– Полагаю, Сэм следит за ней, – ответил он, ставя графин на вышитую салфетку. – А может, уже потерял.
– Следит за ней? – Колин взял предложенный другом бокал. – А что случилось?
Уилл пожал плечами и сделал большой глоток виски.
– Извини, это не бренди.
– Так в чем дело? – Колин, кажется, уже начал понимать, что что-то пошло не так.
Уилл тяжело опустился в кресло-качалку напротив софы.
– Просто теперь ясно, каким я был глупцом. Каждая женщина, которую я начинал любить... обманывала меня, уверяя в вечной привязанности.
Колин сделал глоток из своего бокала.
– Женщины вообще склонны к этому – вот почему я опасаюсь увлечься кем-либо всерьез.
Уилл прищурился и принялся раскачиваться, глядя в свой бокал.
– Все было подстроено, – со странным спокойствием заявил он.
– Что подстроено? – Колин внимательно посмотрел на друга.
Уилл покачал головой.
– Все, и прямо с той самой минуты, как она вошла в мою жизнь.
Колин поставил виски на чайный столик перед собой.
– Не понимаю. О чем, черт побери, ты тут толкуешь?
Уилл поднял бокал и быстро сделал два больших глотка. Напиток обжег рот и горло, но при этом показался странно приятным.
– Добрая миссис Раэль-Ламонт, или, если раскрыть тайну, прекрасная леди Вивьен, замужем, но готова на адюльтер.
– Звучит как-то грубо, тебе не кажется? – осторожно заметил Колин. – Я думал, она тебе небезразлична.
– Ну, если учесть, что она определенно знает, как обращаться с цветами... – Уилл подумал, что этого ответа вполне достаточно.
Колин задумчиво потер лоб.
– Послушай, Уилл, мы были друзьями много лет, но никогда я не видел тебя таким... несерьезным, что ли. Сначала ты просишь меня тайком наблюдать за ней ради ее безопасности, а теперь, когда я здесь, ты мне говоришь такие странные вещи. И почему эта дама не пришла сегодня вечером в таверну, где я ждал ее?
Не зная, с чего начать, Уилл поднялся с кресла-качалки и сделал несколько шагов к застекленной двери.
– Думаю, все дело в деньгах, – медленно проговорил он и снова надолго замолчал.
– Ничего удивительного, если в деле замешана женщина. – Колин усмехнулся. – Ну, так ты собираешься объяснить мне все это или мы будем молчать?
Уилл закрыл глаза и, стараясь говорить спокойно, произнес:
– Мне нужно решить, хочу ли я, чтобы ее обвинили в преступлении.
