Мэри Бэлоу - Поверь своему сердцу
– Ты несправедлива к ней, – возразила Гарриет. – Я верю, что она любит меня. Она относится ко мне как к своей внучке. Ей наверняка кажется, что отдых в поместье Барторпа доставит мне удовольствие. И я ей действительно нужна.
Леди Форбс фыркнула.
– Мне очень неприятно разочаровывать ее, – сказала Гарриет. – Представляю, как это мучительно – жить в мире, где царит почти мертвая тишина, и при этом знать, что на самом деле он полон звуков и голосов.
– И сплетен, – едко заметила леди Форбс. – Но ты все же разочаруешь ее?
– Придется, – ответила Гарриет. – Если ты позволишь оставить тебя, Аманда, я отвечу и леди Софии, и графу Барторпу.
– Позволю, – сказала ее подруга и помахала ей рукой.
Сначала она напишет леди Софии, решила Гарриет. Это трудная задача. Выбирая слова, которые, как она надеялась, меньше ранят старушку, Гарриет, к своему удивлению, поняла, что искренне любит ее. Не меньше, чем любила родную бабушку. И не только потому, что леди София являлась живым напоминанием о Бате и более счастливом времени. Нет, тут было что-то большее. Ответив отказом, она лишит почтенную даму возможности провести эти несколько дней в деревне с большим удовольствием.
И конечно же, думала Гарриет, рассеянно вертя в пальцах гусиное перо, в глубине души ей и самой хотелось поехать в Барторп-Холл. Это будет и трудно, и болезненно, но в эти четыре дня она будет рядом с ним. А конец так близок! Она еще ухватит немного радости. Как знать, может, ко вторнику все уже кончится? Может, их последнее любовное свидание было и впрямь последним.
Даже если поездка в поместье и не завершится помолвкой, все равно необходимо прекратить их любовную связь, размышляла Гарриет. А вдруг в следующем месяце ей не так повезет, как в прошедшем? Правда, за четыре года замужества она забеременела лишь раз, но, возможно, это благодаря Годфри. И теперь, если она забеременеет, это будет катастрофа! Гарриет сковал холодный страх. Что она станет делать, если понесет от него ребенка?
«Моя дорогая леди София…» – вывела Гарриет, но дворецкий сэра Клайва прервал и ее письмо, и ее раздумья, отворив дверь маленькой гостиной и объявив, что приехали граф и графиня Биконсвуд.
– Прилежная Гарриет! – весело воскликнула графиня. – Как вы считаете, я похожа на корабль, несущийся на всех парусах? Дэниел уверяет, что так оно и есть. Вот противный! И все время остерегает меня, говорит, что я сначала должна прикинуть ширину двери, а не то застряну в ней. Мы заехали, чтобы захватить вас с Сьюзен с собой на прогулку в парк. Не говорите мне, что вы должны ответить на уйму писем, – не принимаю никаких извинений. Письма подождут. Дети тоже ждут Сьюзен, они в карете с няней. Я твердила Дэниелу, что не хочу лишать его ленча в его любимом клубе, но он вбил себе в голову, что я вот-вот рожу, и не выпускает меня из виду ни на минуту. И не выпустишь, любовь моя? Но, боюсь, он прав…
– Джулия, – невозмутимо произнес граф Биконсвуд, – не можешь ли ты минутку помолчать, чтобы я смог поклониться леди Уингем, а она могла бы сказать мне «с добрым утром». Она горит желанием это сделать.
Графиня снова расхохоталась.
– Как здорово, что дамы не должны отвешивать поклоны, – заметила она. – У меня и талии-то нет, чтобы согнуться, Гарриет. И хорошо, что вы – моя добрая подруга и не надо приседать в реверансе. Пришлось бы тогда Дэниэлу меня поднимать. А энергии у меня хоть отбавляй. Я просто не могу сидеть дома в такое утро. Вы ведь не будете медлить и быстро оденетесь для прогулки, Гарриет? Чем ближе мои роды, тем больше во мне активности. Так ведь, Дэниэл?
– И вся она уходит на разговоры. Дорогая леди Уингем, если вы с дочерью хотите присоединиться к нам и подышать свежим воздухом в парке, не мешкайте и отправляйтесь одеваться. Если ждать, когда Джулия смолкнет, то прождем до ленча.
– И дети будут рычать, как медведи, – вставила графиня, – а их няня опять будет грозиться, что через неделю покинет наше семейство. Вы считаете…
Гарриет предоставила графу ответить на вопрос, сама же поспешила наверх, чтобы одеть Сьюзен и одеться самой. Следовало, конечно, незамедлительно ответить на письмо леди Софии, а также отказаться от приглашения, но это придется отложить. Может быть, после прогулки и ленча она найдет более убедительные слова, чтобы объяснить леди Софии, почему она не сможет поехать с ней в поместье Барторпов.
* * *Герцог Тенби получил указание от бабушки возвратиться после ленча домой, чтобы отвезти ее к Барторпам. Они с графиней намеревались нанести вместе несколько визитов. Отвезя бабушку, Арчибальд мог бы вернуться к своим повседневным делам, однако он счел своим долгом поехать домой, чтобы посмотреть, проснулась ли тетушка – обычно она была не прочь немного вздремнуть после ленча, – и спросить, не нуждается ли она в его услугах.
– Мой милый Арчибальд, – сказала тетя София, – тебе вовсе не обязательно было ради меня возвращаться домой. Я ведь знаю, у таких молодых красавцев, как ты, дел по горло. Например, строить глазки дамам в парке. Во всяком случае, в мои дни они только этим и занимались.
– Кровь бурлит в наших жилах точно так же, как бурлила у них, – с усмешкой заверил тетушку племянник.
– У кого остановилась моя любимица? – спросила она. – Я забыла, Арчибальд. У кого-то, кто часто бывает в Бате.
– Леди Уингем? Она живет у сэра Клайва и леди Форбс.
– Что? У леди Форбс? Да, я вспомнила, именно у нее, – подтвердила тетушка. – Будь так любезен, Арчибальд, отвези меня туда.
– Сейчас? – Герцог с удивлением смотрел на тетушку.
– Я не могу откладывать что-то на год-другой, – пояснила леди София и издала свой рокочущий смешок, отчего герцог заулыбался. – И даже на неделю или на день. В мои годы надо действовать без промедления. В ту же минуту или даже секунду. Возможно, лишь эта секунда мне и осталась. Я хочу увидеть свою крошку.
– Но ее может не оказаться дома, тетя Софи. У дам дел не меньше, чем у мужчин.
– В наше время это были прогулки по парку, чтобы молодые самцы могли строить им глазки, а они повыше задирать нос и делать вид, что эти взгляды нисколько их не интересуют.
– Времена не столь уж и меняются! – смеясь, заметил Арчибальд.
– Что-что? Ну чего ты ждешь, мой дорогой? Прикажи снова подать карету и пошли мою горничную за моей шляпой и шалью.
Герцог поклонился и вышел из гостиной. Послав человека за каретой, которую только что поставили на каретный двор, герцог отметил про себя, что он бы с удовольствием расцеловал тетушку в обе щеки. Он с утра ломал себе голову над тем, куда бы ему пойти, чтобы увидеться с Гарриет и, может быть, поговорить с ней. И сам был поражен. Никогда прежде он не стремился увидеться с какой-либо из своих содержанок, если не преследовал совершенно определенную цель. Ну а эта встреча будет проходить в доме Форбса, к тому же в присутствии тетушки. Даже если бы ему удалось остаться с ней наедине, все равно у Гарриет сейчас женское недомогание. Но это не имело значения. Он был "" взволнован как мальчишка, предвкушая, что спустя каких-нибудь полчаса увидит ее. Если, конечно, она не уехала куда-то.
