Юлия Леонова - Я вам любви не обещаю (СИ)
Размышляя о своей загубленной жизни, Вера дрожащей рукой осенила себя крестным знамением. «О чем просить? Разве только покаяться», - вздохнула она, так и не решившись зажечь свечу.
- Сударыня, могу я вам чем-то помочь? – обратился к ней, наблюдавший за ней священник.
- Нет, благодарю, - мелькнула на губах слабая улыбка.
Подобрав юбки, Вера торопливо зашагала к выходу, спиной ощущая внимательный взгляд. Не хватило духу покаяться, признаться во всем. Стало быть, придётся и дальше самой тащить сию тяжёлую ношу без всякой надежды избавиться от неё. Едва ли не бегом спустившись по ступеням храма, Верочка, не оглядываясь на сопровождавшего её лакея, поспешила на набережную Фонтанки.
Оказавшись дома, она тотчас вручила Дарье подарок и улыбнулась тому, с какой искренней радостью и благодарностью горничная приняла сей скромный дар. Вволю налюбовавшись изящной вещицей, Дарья спохватилась:
- Его сиятельство заходили поутру, покамест вас не было, - неловко переминаясь с ноги на ногу, опустила глаза Даша.
- Георгий Алексеевич что-нибудь оставил для меня? – старательно изображая равнодушие, поинтересовалась Верочка.
- Письмо на столе в гостиной.
Стараясь ступать неспешно, Верочка прошла в комнату и взяла со стола коротенькую записку. Граф извещал о том, что будет несколько дней отсутствовать в столице. Ни слова о прошлой ночи, ни слова о чувствах, ни слова о любви. Впрочем, любви он ей как раз и не обещал. С тяжёлым вздохом Вера опустилась на стул, смяв в кулачке записку. «Ну, уж коли он не любит меня, то и ему ни к чему знать о моих чувствах, - подпёрла щёку рукой Верочка. – Надобно дальше жить». И пусть она согрешила, но её не постигла кара небесная, не поглотила геенна огненная, ничего вокруг не изменилось, за исключением того, что отныне ад существовал в её собственной душе.
Стараясь отвлечь себя от грустных мыслей, она вспомнила о своём последнем разговоре с князем Уваровым. Что ж, место жительства у неё теперь имеется, стало быть, пришла пора попросить Николая Васильевича вернуть её вещи, которые остались в поместье Уваровых.
Глава 18
- Вы, маменька, поезжайте, коли собрались, а я остаюсь, - сложив руки на груди, Олеся отвернулась от матери и сестры.
- Олеся, голубушка, ну чего ты упрямишься? – попыталась вразумить младшую дочь Татьяна Михайловна. – Неужто не понимаешь, что исключительно тебе мы обязаны сим приглашением?
- Это вы, маменька, не понимаете, что Георгий Алексеевичу до меня нет никакого дела, - возразила Олеся. – Не стану я ему навязываться.
- Глупости! - отложила книгу Натали, глядя на сестру. – Разве нас граф Бахметьев пригласил? Что с того, что мы поедем по приглашению Лидии Илларионовны?
- Благодарю покорно. Я думала, что хоть ты, Натали, меня поймёшь, - взволновано прошлась по комнате девушка. – Ты бы смогла встретиться с человеком, который обошёлся с тобой подобным образом?
- Не понимаю, - пожала покатыми плечами Наталья. – Видит Бог, не понимаю.
- Ты мне не ответила, - пристально глядя в глаза старшей сестре, пождала губы Олеся.
- Да, смогла бы, - поднялась с кресла Натали, отвечая сестре столь же пристальным взглядом. – Да будь у него хоть гарем наложниц, я бы своего не упустила! В конце концов, ты с ним под венец пойдёшь, а не гувернантка.
- Девочки! – поражённо ахнула Татьяна Михайловна, придя в ужас от того, что воспитанные в строгости барышни обсуждают столь неподобающие вещи.
- Маменька! – хором ответили сестры, повернувшись к матери.
- Коли речь о том зашла, - задумчиво молвила Татьяна Михайловна, - так позвольте и мне сказать. Я всецело согласна с Натали, Олеся. Не стоит упускать подобной возможности из-за слухов.
- Слухи! – воскликнула девушка. – Да я собственными глазами видела всё.
Татьяна Михайловна сердито забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
- Ma chère fille (Моя дорогая девочка), хочу заметить, что у твоей тётушки были собственные причины, дабы расстроить ваши отношения с Георгием Алексеевичем.
- Это какие же? – прищурилась Олеся.
- Тебе вовсе не надобно знать о том, - отвела глаза генеральша. – Довольно того, что я о том знаю и, поверь мне, ваша размолвка с графом яйца выеденного не стоит.
- Барыня, - заглянул в гостиную лакей, - так багаж сносить вниз?
- Сноси, голубчик, сноси, - закивала головой генеральша.
Олеся тяжело вздохнула, понимая, что в этом споре с матерью и сестрой на этот раз потерпела поражение. Поднявшись с кресла, генеральша подошла к дочери и, обняв её за плечи, развернула девушку к зеркалу.
- Олеся, ma bonne, погляди на себя. Ты же у меня красавица. Неудивительно, что Георгий Алексеевич тобой заинтересовался.
Олеся поправила медово-рыжий локон, кружево на воротничке и улыбнулась собственному отражению. И пусть у неё ещё оставались сомнения, все же слова матери вселили в неё надежду, что все ещё может измениться, и Бахметьев на самом деле не так равнодушен к ней, как показалось в тот момент, когда она застала его в старом флигеле с гувернанткой в поместье старухи Уваровой.
Поднявшись в свои покои, mademoiselle Епифанова довольно долго присматривала туалет для визита в Бахметьево, остановив свой выбор на довольно скромном платье палевого цвета. Хотелось предстать перед графом и его матерью в наилучшем виде. Изумрудно-зелёная ротонда и шляпка в тон с белым пушистым пером довершили облик, выгодно подчеркнув матовую бледность лица, придав взгляду загадочную глубину. Олеся повертелась перед зеркалом, окинув себя придирчивым взглядом, и оставшись полностью удовлетворённой собственным обликом, изволила спуститься.
Глава семейства Андрей Павлович, безусловно, понимал всю подоплёку нынешнего визита в Бахметьево, но предпочёл делать вид, что сим приглашением Лидия Илларионовна всего лишь отдавала дань добрососедским отношениям. Усаживаясь в экипаж, генерал уже предвкушал все прелести осенней охоты на уток в компании молодого графа. Ехать было недалеко. Сытые холёные лошади резво взяли с места, и уже спустя два часа экипаж семейства Епифановых свернул на дорогу, ведущую к усадьбе Бахметьевых.
Лидия Илларионовна гостей встретила радушно, прямо в передней огромного особняка. Георгий Алексеевич в выражениях радости по поводу прибытия семейства Епифановых в родовое имение был более сдержан, чем его маменька. Олеся вошла последней и, стушевавшись под насмешливым взглядом молодого графа, малодушно спряталась за спину старшей сестры.
- Bonne journée, Георгий Алексеевич, - не поднимая глаз, поздоровалась девушка, когда Бахметьев приблизился к ней, после того, как поприветствовал всех членов её семьи.
