Элла Дэниелс - Герой ее романа
– Если бы я мог… – Маркус снова вздохнул.
– Но почему, почему, почему?
Дани почувствовала, как маркиз вздрогнул, а потом он вдруг отошел от нее, тяжело дыша. Но он ни слова не говорил, и Дани, судорожно сглотнув, нерешительно шагнула к нему и прошептала:
– Маркус, что же ты молчишь?
– Незадолго до смерти, – в ярости проговорил Маркус, – отец устроил помолвку моей сестры с герцогом Харвудом.
Дани ахнула, прижав ладонь к губам. Репутация герцога была общеизвестна, но очень немногие были с ним знакомы. Он жил за границей уже несколько лет – уехал из Англии после внезапной смерти своего отца при очень подозрительных обстоятельствах.
– Разве не он – главный подозреваемый в убийстве отца? – пробормотала Дани.
Маркус утвердительно кивнул.
– Да, он. И я не могу допустить, чтобы сестра вышла за этого человека. Но для расторжения помолвки требуется много денег, чтобы покрыть издержки при нарушении условий договора. Иначе Каро останется без приданого. Я не могу этого допустить!
– О господи… – прошептала Дани. – Неужели ваш отец так с вами поступил?
Маркиз тяжко вздохнул.
– Это и моя вина тоже.
– Твоя вина? Что ты имеешь в виду?
– За несколько лет до смерти отец вызвал меня к себе в кабинет. Он велел мне жениться, но я отказался. – Маркус в ярости ударил кулаком по ближайшей стене, и Дани невольно вздрогнула. – Я не хотел жениться, чтобы не обрекать какую-нибудь несчастную девушку на жизнь с таким, как я. Могу поклясться: единственное, что помешало ему меня убить, – так это желание иметь наследника для продолжения рода. Без меня Флитвуды прекратили бы свое существование. И я поклялся никогда не жениться и не заводить детей, чтобы хоть так отомстить.
Дани старалась проигнорировать болезненный укол в груди, вызванный этим признанием. Неужели он никогда не хотел иметь детей?..
Маркус саркастически ухмыльнулся и вновь заговорил:
– Мы поссорились, и я ушел. Но он сказал, что все-таки заставит меня жениться. Конечно, он знал, что я готов на все ради Каро. Договор же с Харвудом стал способом принудить меня к браку. И я… – Лицо маркиза исказила гримаса отчаяния. – Я ненавижу его – ведь он выиграл, малышка.
– Но он же давно умер, Маркус.
– Ха! Только не для меня и Каро. Для нас он жив и сейчас. – Он подошел поближе к Дани и добавил: – Но я не стану принуждать Джинни. Она сможет завести детей от кого пожелает, и я не скажу ей ни слова. Мне просто нужны деньги, чтобы расторгнуть помолвку. И еще, возможно, потребуется помощь отца Джинни, чтобы при необходимости бороться с Харвудом в суде.
Дани со вздохом кивнула. Наконец стало ясно, почему маркиз выбрал именно Джинни.
– Что, значит, отец сохранил тебе жизнь только из-за этого? Да, он был непростительно жесток, но неужели он действительно мог бы убить собственного ребенка?
– Сестру хотел убить, но… – Маркус внезапно замолчал и смертельно побледнел.
Дани сделала очередной шаг в его сторону и тихо спросила:
– Что же произошло, Маркус?
– Отец… – Кулаки его сжались, и он снова умолк.
Дани же вспомнила его тело, покрытое шрамами. Закусив губу, она спросила:
– Твои шрамы… Это он сделал?
Он кивнул и с болью в голосе заговорил:
– Когда мать в последний раз вернулась домой и родилась Каролина, отец напился, ужасно напился. В ту ночь я прятался в постели, а родители ругались. И то, что он говорил… Это был пьяный безумный бред! Он кричал, что Каролина – не его дочь, хотя фамильные черты – светлые волосы и зеленые глаза – свидетельствовали об обратном. Думаю, он возненавидел ее. И родители очень громко кричали. Причем мать… она была в истерике, умоляла его оставить Каролину в покое и клялась, что она его дочь. Я не все расслышал, так как вдруг раздался ужасный гром. Потом я узнал, что это отец кулаком пробил столешницу.
Дани снова закусила губу, изо всех сил стараясь молчать; а по щекам ее струились слезы.
– Отец всегда был… вспыльчивым, и я очень рано научился избегать его. Я ужасно его боялся. А ночью… Мать угрожала оставить его навсегда. А потом на лестнице раздались его гулкие шаги, и он кричал, что не позволит ублюдку жить под его крышей. Он направлялся в детскую, к Каро. И я сразу понял, что он собирается сделать. А ведь Каро… Она была такая маленькая, такая хрупкая. И она улыбалась каждый раз, когда видела меня. Бедняжка не знала, что я, как последний трус, прятался от отца. Я очень ее любил, а она – меня. Я хотел защитить ее, и…
Слезы струились из глаз Дани, а маркиз продолжал свой рассказ.
– И я тогда побежал в детскую, стараясь опередить отца. Каро спала, держа крохотный пальчик во рту. Я схватил ее и спрятал в бельевой кладовке в коридоре. Когда же отец добрался до комнаты… Он был в ярости, потому что не мог найти ее, а я…. От его удара я пролетел через всю комнату. И перед глазами у меня поплыли цветные пятна. А потом он схватил меня за рубашку, и я почувствовал исходивший от него запах спиртного. Тут мать с криками влетела в комнату и набросилась на него, пытаясь меня защитить. Но он вытолкнул ее из комнаты и запер дверь. После чего снова меня ударил, рыча от ярости. Он требовал, чтобы я сказал, где Каро.
Сердце Дани бешено колотилось. Она не хотела слушать дальше – и так знала, что он собирался рассказать, но при этом точно знала, что эту историю Маркус еще никогда никому не рассказывал, и поэтому она должна была выслушать все до конца.
– Я молчал, и тогда он достал нож, который всегда носил в сапоге. Он и раньше мне им угрожал, а сейчас сказал, что порежет меня, если я не скажу, где Каро. Но я все равно молчал, так как был уверен, что он убил бы ее. Я и теперь в этом уверен.
Тут маркиз вдруг вздрогнул и покачнулся. И Дани поняла, что в этот момент он снова переживал тот ужас. Она покрепче обняла его, надеясь, что это успокоит их обоих.
– Я по-прежнему молчал, а он впадал в безумие. И вдруг обхватил меня за шею. Я сопротивлялся и боролся, но он был намного больше. Намного сильнее. Я заплакал, когда ощутил… прикосновение стали. Она впивалась так глубоко, и было так больно… Но я не мог закричать. Если бы я закричал, Каро бы заплакала. И тогда он бы нашел ее.
Дани всхлипнула, утирая слезы. А маркиз, не глядя на нее, продолжал:
– Иногда я думаю, что он остановился бы, если бы я ему сказал. И, наверное, моя жизнь сложилась бы иначе, если бы в тот вечер я остался в постели.
– О, Маркус!..
Он посмотрел на нее потухшим взглядом, полным боли.
– Может, я был бы нормальным, Дани. И, может быть, ты бы смогла меня полюбить.
