Хизер Диксон - Сплетение (ЛП)
— Маркиз де Ланг, — продолжала Ева.
— Тьфу, да его от земли не видать!
— Не правда, он... — начала Азалия, но потом запнулась. Действительно, не видать.
— Иными словами, суть ясна, — Брэмбл махнула рукой, показывая Еве, что достаточно, и чопорно разгладила юбки на мраморном полу. — Среди них нет ни одного подходящего для тебя.
— Азалия, — вдруг позвала сидящая напротив Дельфиния.
Она наклонилась вперед и облокачиваясь на пол, прошептала:
— А как насчет... ну, ты поняла...
Азалии вспомнила ласковый омут карих глаз и тут же покраснела.
— ...Хранителя, — закончила Дельфиния и прикусила губу, опасливо озираясь по сторонам, словно боялась, что Хранитель может подслушать. Затем посмотрела на Азалию и ехидно ухмыльнулась.
— Хранитель? — изумилась Азалия. — Нет уж, спасибо!
Но на лицах других сестер уже застыли озорные улыбки и Азалия поежилась. Она знала — эти улыбки означали беспощадное издевательство. И несколько последних недель, когда сады меняли свои цвета с зеленого и пурпурного на золотой, красный и желтый, ей не раз приходилось мириться с насмешками. Пока младшенькие боролись за ближайшие рядом с гостем места, Дельфиния рисовала, какими получатся дети Азалии, если она выйдет замуж за того или иного претендента, а Брэмбл больно пинала старшую сестру под столом.
— Хранитель, — сентиментально промолвила Брэмбл и усмехнулась. — Разве ты знаешь кого-нибудь такого же адски красивого?
— Тише, — сквозь зубы процедила Азалия. — Возможно, он тебя слышит!
— И такого шикарного? — продолжала Брэмбл немного потише.
— И такого идеального.
— Я ни у кого не видела таких... пальцев, — вставила Злата.
Воцарилось молчание.
— Ну да, и пальцы тоже, — сказала Брэмбл. Взмахнув рукой, она встала и заставила встать других. Азалия застонала. Танец-игра, где стоящий в круге, коей оказалась она, был в роли мяча, а остальные как бы бросали ее друг дружке и при этом что-нибудь говорили.
— Итак, предположим, что Азалия находит все-таки сахарные зубы. — Брэмбл взяла Азалию за плечи и принялась закручивать. Азалия закатила глаза, но повиновалась. Легкий толчок, и девушка, вращаясь, направилась к Дельфинии.
— Она их ломает, — сказала Дельфиния, поймав Азалию и закрутив еще раз, толкнула к Холли. Этакий мячик в юбке.
— Щелк! — резанула Холли.
Азалию передернуло. Холли неуклюже повернула ее снова к Брэмбл.
— И под несмолкающие салюты, он выходит из перехода! Бум!
Она толкнула Азалию к Еве. Ева остановила Азалию и помолчав, спросила:
— И что потом? Хранителю ведь некуда идти.
Ухмылка Брэмбл растаяла.
— Полагаю, он попытается ухаживать за будущей королевой, чтоб потом жениться. Ему и так Аз больше всех нравится.
Азалия задумалась. Каково это, прижаться к Хранителю, почувствовать, как его длинные пальцы бережно держат ее голову, а губы касаются ее губ. Если он целуется также хорошо, как танцует, то...
Лицо девушки горело от волнения. Устремив пылающий взор на вход, она молилась, чтобы Хранитель не увидел ее такой.
— На красивом черном коне он подъезжает к воротам дворца, — подсказывает Дельфиния, возвращаясь к игре.
И Ева, вновь раскручивая "мячик" произносит:
— Серебряные цветы в его руке и...
— И Король открывает дверь... — пискнула поймавшая Азалию Флора.
Внезапно, девочки остановились. Юбки Азалии еще недолго шелестели, затем замерли. Все поняли, что произошло бы дальше.
— И Король бьет Хранителя прямо в глаз, — подытожила Азалия.
Сестры робко захихикали, хотя так бы и случилось. Азалия улыбнувшись, потрясла головой.
— Что ж, — произнесла Ева, поднимая сонных малюток с подушек. — В любом случае, было бы странно, если бы ты вышла за него.
— Во-во! — подхватила Брэмбл. — Ваши дети исчезали бы повсюду.
Когда девочки уходили, у арочного выхода им кланялся Хранитель. Азалия поблагодарила хозяина и заметила, как дрогнули его пальцы. Интересно, он слышал разговор? В эту секунду Азалия едва не пожелала, чтобы Король на самом деле знал о Хранителе.
Тем не менее, неприязнь, которую Король испытал бы к Хранителю, постигла других претендентов. Король рассматривал всех приезжих джентльменов своим знаменитым леденящим взглядом. Наступил морозный декабрь, укутавший инеем сад, а Король не менее холодно, будто ему всё про всех известно, взирал на виконта Дуккета.
Виконта Дуккета пригласили лишь потому, что когда-то он с Королем приятельствовал в университете. Однако, красивый, превосходно образованный, с проступающей сединой на висках виконт пожаловал ради одной единственной цели — Кловии.
— В моих краях о вашей красоте слагают легенды, — сказал он за ужином. Подавали горячий суп с булочками. Виконт поднял бокал за сгоравшую от стыда Кловию.
— Приятно убедиться, что слухи не преувеличены. За изысканную красоту, сударыня, за романтику, за сказания о золотых волосах!
Недолго думая, Король вышвырнул виконта Дуккета вон.
Обреченные торчать взаперти два дня, девочки пререкались между собой, а Кловия была готова расплакаться в любую минуту. Она подолгу глядела на сад сквозь черные занавески и затем порывисто отходила от окна.
Она также помогала старому садовнику Тому обрезать и подвязывать растения, пока не выпал снег, хотя Азалии казалось, что удовольствия ей садовые работы не приносят.
— Это я виновата, — произнесла Кловия, когда девочки готовили чай в убранной кухне. — Если бы я не...
— Что? Не родилась такой милашкой? — закончила Брэмбл, расплескав в чайнике воду. — Вот поэтому нам и нужно друг за другом присматривать. Аз в курсе.
— Зато теперь у нас появилось свободное время на поиски сахарных зубов, — заметила Азалия.
Девочки недовольно охнули.
Когда сестры порезали хлеб с сыром и накрыли хозяйственный стол, вошел Король. От удивления девочки встали. Рядом с Королем очутился облаченный в элегантный черный костюм Фейрвеллер. В руках он держал трость с золотым наконечником.
— Дамы, вот наш гость на следующие два дня, — объявил Король.
Послышался звон падающих ложек.
— Это розыгрыш, — не поверила Брэмбл.
— Хватит! — отчеканил Король. — Министр Фейрвеллер великодушно вызвался, чтобы вы смогли погулять.
— Но вы сказали, что Азалии не придется... — недоумевала Флора.
— Ради Бога! — остановил ее Король. — Просто потерпите его два дня. Понятно?
Фейрвеллера заставили нести корзинку. И одеяло. И горячий чайник. Он не возражал.
