Синтия Райт - Любви тернистый путь
Глава 17
Сквозь янтарный туман застилавшей сознание дремоты Миген разглядела сидящую рядом фигуру…
Белые чулки… Белые бриджи, плотно облегающие протянутые к огню мускулистые ноги… Белая льняная рубашка, распахнутая на широкой загорелой груди, покрытой золотистыми волосами… Белые льняные кружева, прикрывающие темные, сильные руки, и бокал бренди…
Ее веки устало смежились прежде, чем она смогла рассмотреть лицо мужчины, и Миген снова погрузилась в успокаивающее объятие сна.
Ей снова было шестнадцать лет… Лето 1787 года она проводила в Париже вместе с матерью и отцом. Большей частью они были в компании Джефферсона, а также Джона и Эбегейл Адаме. Во Францию приехали и супруги Бингхэмы. Но Миген лишь мельком виделась с ними. Родители предоставили ее, как обычно, самой себе И в то время как они искали общения с красивой, прославленной миссис Бингхэм, Миген нашла себе занятие поинтереснее.
Девушки ее возраста и положения осваивали светский этикет в надежде подхватить богатого, красивого мужа. Единственным энергичным французом — или по крайней мере заинтриговавшим ее мужчиной — оказался учитель фехтования с ослепительной улыбкой. Во время упражнений он был одет во все белое. Миген считала фехтование великолепным развлечением и уговорила молодого беззаботного Мишеля давать ей уроки.
Она расходовала карманные деньги на занятия, которые посещала в белых изящных бриджах Волосы она прятала под шапочку и звалась тогда Марселем. Для Миген эта авантюра была куда интереснее любого визита в Версале…
* * *Ее густые, иссиня-черные ресницы снова затрепетали, и она ощутила острую боль в левом плече. Облаченная в белое фигура склонилась над ней, и Миген уловила запах бренди.
— Мишель? — неуверенно произнесла она.
— Отпейте немного, Миген.
Она послушно приоткрыла рот и почувствовала, как жидкость обожгла ей горло. По рукам растеклось тепло, и боль утихла. Миген стряхнула остатки своих снов, открыла глаза и не без труда сфокусировала зрение. Ей улыбался Лайон.
Она посмотрела на свою перевязанную руку. Сквозь белый бинт проступило красное пятно.
— О Боже! — проворчала она и постаралась улыбнуться.
— Вы потеряли немного крови, но скоро поправитесь. Доктор Раш отлично обработал рану, к счастью, она не глубокая.
— Я не.., упала в обморок?
— Вам в это трудно поверить, не так ли? Говоря по правде, волнения за вас… — Длинный загорелый палец Лайона указал на раненую руку, и Миген увидела, что ему не очень удается скрыть свое изумление.
— Теперь, когда я убедилась, что беспокойство не повергло вас в изнеможение, мне стало легче. Вы великолепно, мистер Хэмпшир, скрываете свои опасения.
Лайон усмехнулся, а затем приглушенно рассмеялся:
— Моя возлюбленная, вы вызвали у меня величайший восторг. Только вы одна даже в такой момент можете быть столь колкой!
Лайон притронулся к ее шее, ласково погладил нежную, атласную кожу. Миген задрожала при его прикосновении, но по-прежнему не отводила пристальный взгляд, стараясь сохранять невозмутимый вид.
— Я могу лишь постараться превзойти вашу беззаботность, — промолвила она.
Лайон мгновение молча наблюдал за девушкой. Когда он вновь заговорил, голос его звучал мягче;
— Неужели вы можете предположить, что я мог бы смеяться, будь ваша рана более серьезной? Лишь после того, как я убедился, что вы вне опасности, ко мне вернулось чувство юмора. И поверьте, я восхищен вами. Вы были неподражаемой, такой привлекательно комичной.
— Комичной? — эхом повторила она.
— Признаю, если бы я не знал, что все это происходит на самом деле, то поклялся бы, что эпизод разыгран лучшей английской комической труппой! Драматичные выходки Клариссы выглядели просто смехотворно, а потом из ниоткуда возникли вы, размахивая какой-то палкой! — Лайон повторил слова Миген:
— «К вашей спине приставлен один из дуэльных пистолетов Уильяма Бингхэма!» — Вновь рассмеявшись, он беспомощно умолк.
— Я надеюсь, — сказала Миген, — что вы ее задушили.
— О нет, маленькая. Сегодня вечером в без того много пролилось крови.
— Конечно, легко находить юмор в ситуации, из которой вы вышли невредимым! Вам повезло, что рядом оказалась я и смогла вас защитить от ее кинжала, — язвительно заметила Миген.
— Вам повезло, — спокойно ответил он, — что вы не подождали меня до полуночи, моя любимая! Если бы вы не стремились так страстно немедленно оказаться в моей компании, то Маркус Риме похитил бы вас еще до того, как вы вернулись в особняк.
— По-вашему, я страстно стремилась быть в вашей компании?! Неблагодарный щеголь! — Миген не обратила внимания на дразнящие смешинки в его лазурно-синих глазах. — Я тогда последовала за вами только потому, что знала: вы были настолько надменны и переполнены ощущением своей значимости, что стали бы смехотворно легкой жертвой сладостно-коварной Клариссы. Я рисковала жизнью ради вас, а вы неблагодарный…
Внезапно лицо Лайона оказалось опасно близко к Миген, и его дыхание согрело ее губы.
— Вы, возлюбленная, поостерегитесь! — проворчал он с дьявольски разгоревшимися глазами. — И не смейте больше говорить, будто я надменный и не в силах достойным образом оценить ситуацию.
Лайон обнял Миген, и она почувствовала его горячее тело, прежде чем их уста встретились. Ощущая сладость открывшихся губ Миген, он старался не потревожить перевязанную руку раненой. Ее сердце бешено заколотилось рядом с сердцем Лайона; он услышал глубокий вздох Миген и почувствовал, как ее язык ищет его язык, как она обнимает его плечи и шею.
Вспышка обжигающей боли подавила страсть Миген, и она, громко застонав, резко отклонилась. Лайон нежно опустил ее больную руку и увидел на перевязке темно-красные точки.
— Глупая, дерзкая девчонка, — пожурил он ее, и Миген вспыхнула от стыда за свое легкомыслие.
Опустив под его пристальным взглядом глаза, Миген лишь теперь заметила, что не одета. На ней были только сорочка и нижняя юбка. К тому же прикрывающее ее грудь белье было не из новых. Батист был еще свежим, но корсаж рассчитан на формы шестнадцатилетней девочки. Ее просвечивающие сквозь ткань груди выглядели при пламени камина бледно-розовыми и словно стремились вырваться из-под кружевной отделки. Из блестящих локонов выпали шпильки, и волосы Миген рассыпались, эффектно контрастируя с персиковой кожей шеи и плеч.
— Ну и великолепные же нервы у вас! — иронично констатировала Миген. — Неужели хотя бы из скромности вы не могли меня чем-нибудь прикрыть.
— Но я же так и поступил! — Лайон натянул Миген на плечи атласное одеяло. — Вы его сбрасывали в бреду, и я в конце концов решил оставить вас в покое.
