Джорджина Девон - Непокорная
Мэри Маргарет вздрогнула и проснулась с ощущением, что в комнате кто-то есть. Она села и спустила ноги с кровати.
— Кто здесь? — испуганно спросила она.
— Не Рейвенсфорд, — послышался в ответ омерзительный голос Томаса.
Страх немного уменьшился, хотя появление зятя у нее в спальне настораживало. Но пока он не причинил ей вреда.
Она зажгла свечу на столике около кровати и отнесла подсвечник к креслу, в котором сидел Томас.
— Почему ты здесь?
Он ухмыльнулся.
— Не притворяйся идиоткой. Где драгоценности?
Мэри Маргарет напряглась. Нет смысла тянуть время и откладывать неизбежное. Она провела языком по пересохшим губам.
— Полагаю, что они в комнате графини. Либо у графа.
— И когда ты собираешься их забрать? — вкрадчивым голосом осведомился он.
Мэри Маргарет решила на всякий случай подойти поближе к двери. Она встала и как бы между прочим сделала несколько шагов в сторону от Томаса, надеясь, что он не обратит на это особого внимания.
— Куда ты направляешься? — Он вскочил, а когда она бросилась к двери, поймал ее и крепко ухватил за кисть. — Я, кажется, задал тебе вопрос, — сказал он, больно стиснув ее руку.
Сердце Мэри Маргарет стучало подобно барабану, и она едва не позвала на помощь. Не надо бояться, промелькнуло у нее в мозгу. Больно ей, но не Эмили и Энни.
Она сделала глубокий вдох и сурово взглянула на зятя, чего он явно не ожидал.
— Я ухожу… но не за драгоценностями. — Она тщетно пыталась высвободить руку из его железной хватки. — Я ничего не буду красть у графини.
Томас отшвырнул ее, и она стукнулась о стену. Удар был такой сильный, что девушка едва не задохнулась.
— Ну-ка повтори, — злобно произнес Томас.
Невзирая на боль в груди, Мэри Маргарет заставила себя выпрямиться, мысленно повторяя, что он не посмеет ее избить. Но ей было очень страшно.
— Кто здесь? — раздался из-за двери голос Рейвенсфорда.
Какое облегчение! Рейвенсфорд не допустит, чтобы Томас снова ударил ее. Но Томас, несомненно, заставит ее расплатиться за отказ совершить кражу. Мэри Маргарет с тяжелым вздохом бессильно прислонилась к стене.
— Входите, — сказал Томас.
Рейвенсфорд вошел и закрыл дверь. У него в руках был канделябр с пятью свечами, свет от которых ослепил Мэри Маргарет.
— Что вы здесь делаете? — Глубокий баритон Рейвенсфорда прозвучал угрожающе.
Томас усмехнулся.
— Пожалуй, лучше спросить об этом у вашей возлюбленной. — Он бросил на Мэри Маргарет коварный взгляд. — Или ты уже все ему рассказала?
Мэри Маргарет понимала, что выглядит виновато. А Томас захохотал.
— Нет, вижу, что не рассказала. Храбрости не хватило, как и у твоей сестрицы. Ты спишь с мужчиной, но у тебя поджилки трясутся, когда дело доходит до того, чтобы объяснить ему, почему ты служишь у его матери.
Стыд огнем жег Мэри Маргарет. Томас — хам, но то, что он сейчас говорит, — чистая правда. Она не могла заставить себя взглянуть на Рейвенсфорда и поэтому смотрела куда-то поверх его плеча, не желая увидеть отвращение на его лице.
— Говори, — приказал Томас, — или я сам скажу.
Она бросила на зятя гневный взгляд.
— Сегодня вечером я должна украсть у вашей матери драгоценности. Вот почему здесь Томас… чтобы забрать их.
Итак, маска сорвана… и все кончено. Рейвенсфорд возненавидит ее и будет счастлив, что она отказалась от брака с ним. Всего лишь одна-единственная слезинка скатилась по ее щеке. Она больше никогда его не увидит, а он навсегда запомнит ее воровкой, обманщицей и трусихой. Девушку пронзила такая резкая боль, какую трудно представить. Но боль сменилась гневом… на себя и на Томаса, и она… бросилась на зятя, сжала кулак и ударила прямо в его ухмыляющуюся физиономию.
Томас отшатнулся.
— Я ненавижу тебя, потому что ты подлец, ненавижу за то, что ты сделал с моей сестрой, и за то, что пытался сделать со мной. — Теперь слезы ручьями текли у нее по щекам. — Но больше всего я ненавижу себя, так как у меня не хватило мужества с самого начала сказать тебе, что ты не имеешь права так поступать.
Она услыхала глухой стук об пол — Томас лежал, распластавшись на ковре, прижав ладонь к красному пятну на скуле. Над ним навис Рейвенсфорд.
— Поднимайтесь и убирайтесь вон. Уезжайте из Англии, а иначе вам несдобровать. И не вздумайте вернуться в Ирландию, так как там вас будет ждать магистрат. Попробуйте сказать хоть одно слово о том, что вы замыслили, — и вам конец. Такой викарий, как вы, никому не нужен. Не пытайтесь отыскать свою жену и дочь. Если я увижу вас около них, то выпорю, словно шавку.
У Мэри Маргарет по спине пробежала ледяная дрожь. Так вот каков Рейвенсфорд в гневе. Но ведь ей-то нечего бояться, она его больше никогда не увидит.
Томас с ненавистью посмотрел на Мэри Маргарет.
— Не волнуйся за свою бесценную сестричку. Мне она не нужна. Я был вынужден на ней жениться, так как она забеременела. Я хотел получить в жизни то, что мне полагалось по рождению. Твой отказ всего лишь откладывает намеченное. Я найду еще кого-нибудь… посмелее.
С этими словами он направился к двери, но, проходя мимо Рейвенсфорда, задержался.
— Она не стоит затраченных на нее денег. Так же, как и ее трусливая сестра. Пользуйтесь обеими.
От негодования у Мэри Маргарет высохли слезы.
— Как ты смеешь? Если Эмили забеременела до свадьбы, то только потому, что ты ее соблазнил, а она слишком тебя любила и не могла отказать. Я тебя презираю.
— Убирайтесь, — приказал Рейвенсфорд, — пока я вас не придушил.
Томас ничего не ответил и поспешно вышел. В комнате повисла могильная тишина. Мэри Маргарет казалось, что она умерла. С этого момента жизнь для нее кончена. Но все-таки Эмили теперь освободилась от Томаса.
— Мэри Маргарет, — с нежностью заговорил Рейвенсфорд, — идите сюда. Пожалуйста.
Она взглянула на него, ожидая увидеть на его лице презрение и неприязнь, но вместо этого увидела сострадание и… еще что-то необъяснимое.
— Мне лучше уйти.
Он покачал головой.
— Что я вам все время повторял?
Девушка молчала. Что сказать? Он все про нее знает и теперь не может желать брака с ней. Собственно, он этого не хотел с самого начала и сделал ей предложение исключительно из соображений чести.
— Тогда я сам подойду, и, уж будьте уверены, вам не удастся убежать.
— Почему вы это говорите? — Нестерпимая боль разрывала ей душу. — Я вам не нужна. Вы хотели… только спать со мной, а когда узнали о пари, то честь джентльмена заставила вас сделать мне предложение. — Она ловила ртом воздух. — Пожалуйста, Рейвенсфорд, не поступайте так. Я немедленно отсюда уйду. Вы сделали для меня более чем достаточно: выгнав Томаса, вы спасли мою сестру. Я от всей души благодарю вас.
