Джорджетт Хейер - Миражи любви
И в самом деле, комната была пропитана резким запахом.
– Конечно, это был целый флакон. Это affreux! [19] Откройте окно! Сыщики пришли за вами, Людовик, что будем делать?
Он открыл одну из створок окна и высунул голову, чтобы вдохнуть свежего воздуха, но тут же обернулся и спросил:
– Сколько их здесь?
– Двое. Один караулит у задней лестницы. Я думаю, что это Бэзил донес.
– Я вижу того, что у лестницы. Если их не больше двух и Най не сможет обоих спровадить, думаю, что нам лучше запереть их в подвале. Это только до тех пор, пока я не найду свое кольцо, – добавил он, чтобы успокоить Эстаси.
– Но если мы их запрем, то сами можем угодить в тюрьму за это!
– Конечно можем, – согласился Людовик. – Но для того, чтобы избавиться от обвинения в убийстве, я готов пойти на любой риск. Десять к одному за то, что все будет хорошо!
Они все еще спорили, когда появился Клем с ведром воды и шваброй. Оказалось, что Най владеет ситуацией и уже успел убедить сыщиков, что их напрасно сюда послали. В настоящий момент мистер Най угощает незваных гостей бренди, после чего он лично проведет их по всей гостинице. Услышав это, Эстаси тут же решила, что следует притащить в комнату Людовика какие-нибудь женские вещички. Она вышла, оставив кузену инструкцию немедленно начинать подтирать пол, как только он услышит звуки шагов на лестнице.
Ко времени, когда мистер Стаббс, подкрепленный бренди, поднялся в комнату мисс Тэйн, Эстаси уже успела вернуться. Най постучал в дверь и спросил, может ли войти сыщик, и она снова разразилась негодующими жалобами. Оба, Най и сыщик, были впущены в комнату, где сами смогли убедиться, что именно здесь был разбит флакон духов. Най попросил у мисс разрешения обыскать комнату, и Эстаси, бросив на мужчин оскорбленный взгляд, открыла настежь дверцу шкафа. Она порекомендовала мистеру Стаббсу не церемониться. Если он хочет, то может выбросить на пол все ее платья. Мистер Стаббс, крайне смущенный, заверил мисс, что не собирается делать ничего подобного. Но столь нервная мисс, заявив, что хочет снова оказаться во Франции, где с дамами обращаются не в пример вежливее, закрыв лицо носовым платком, разразилась рыданиями. «Люси», страдальчески сопя, неловко вытирала влажное пятно на полу. Сыщик, бросив один беглый взгляд на шкаф, а другой – под кровать, поспешил оставить комнату.
Най вскоре вернулся, на этот раз одни. Эстаси выглядывала в окно, провожая взглядом удаляющиеся фигуры обоих сыщиков, а Людовик, сбросив шаль и скинув чепчик, пытался теперь высвободиться из платья мисс Тэйн.
– Осмелюсь спросить, милорд, кому принадлежит это платье? – поинтересовался Най.
– Мисс Тэйн, разумеется. Помогите мне выбраться из этой проклятой одежды!
– Да, вот такие дела! Вы что, не могли найти ничего лучшего, как разбить флакон духов, который вам не принадлежит? Как вам не стыдно, мистер Людовик!
Эстаси задернула шторы:
– Они наконец ушли! Они поверили, что моего кузена здесь нет, Най?
– Я вот что скажу вам, мисс, – ответил Най, поднимая с пола платье мисс Тэйн. – Сыщики далеко не уйдут. Они вообще хотели остаться в гостинице, но у меня нет ни одной свободной кровати. Я уверен, что они поспешили в пивную на дороге.
– Вы хотите сказать, что эти люди будут рыскать вокруг? – спросил Людовик, который уже успел переодеться в рубашку и бриджи. – Кто же послал их?
Най покачал головой:
– Они ни за что не скажут. Тот, толстый, мне кажется, имеет какие-то сведения. Но как бы то ни было, я приготовил для вас место в подвале, сэр.
– Лучше держите его наготове для своих сыщиков! – живо ответил Людовик. – Нам придется похитить их.
– Никогда я не допущу такой глупости в своем доме, мистер Людовик, и хочу, чтобы вы знали это!
Когда мисс Тэйн вместе с братом вернулась в «Красный лев», Эстаси тут же увлекла ее в свою комнату – так не терпелось ей рассказать всю эту историю.
– Сыщики были в доме, а я ничего не видела! – воскликнула мисс Тэйн. – О, как мне не повезло! Как бы мне хотелось помочь вам одурачить их!
– Да, жаль, что вас не было, но вы все же помогли нам, Сара, потому что Людовик надел одно из ваших платьев и притворился девушкой.
Эстаси пошла провожать мисс Тэйн до ее комнаты и открыла перед ней дверь. Та сделала шаг вперед и тут же отскочила назад.
– Это всего лишь духи, – объяснила Эстаси. – Сейчас запах гораздо слабее, чем прежде. Людовик разбил флакон, он думал, что это мой. Поэтому он смог скрыть лицо, притворившись, что испуган и расстроен.
– Я довольна, – сказала мисс Тэйн. – Я так понимаю, это были мои французские духи?
Людовик, который возник на пороге комнаты, стал оправдываться:
– Сара, вы злы на меня за то, что я разбил ваши духи? Я куплю вам еще лучше, когда-нибудь…
– Спасибо, Людовик, – с чувством произнесла мисс Тэйн. – Так вы выбрали вот это платье? Да, я вижу. В конце концов, я никогда не считала его чем-то особенным.
– Да, я немного порвал его в плечах, – сознался Людовик, озорно сверкнув глазами.
– Я заметила, – отозвалась мисс Тэйн, – но что значит платье по сравнению с человеческой жизнью?
Эстаси восхитилась этим сентиментальным высказыванием и добавила, что никогда не ждала от Сары ничего другого.
– Больше того, – продолжала мисс Тэйн, – мне кажется, что мы недостаточно высоко ценим Людовика. Посмотрите, например, на мою просторную и светлую комнату и на ту тесную и душную комнатенку, где он вынужден спать! Я готова обменяться с вами спальнями, мой дорогой Людовик!
Но милорд отклонил это предложение безо всяких колебаний.
– Мне не нравится запах духов, – откровенно признался он.
Остаток дня прошел в волнениях и спорах. Сыщики, судя по всему, сидели в ближайшей пивной.
Оба, считал Най, будут наведываться в «Красный лев» в разное время – ненавязчиво, если не сказать – украдкой. Зная, что Людовик будет спрятан в секретном подвале, Най обещал сыщикам свободу действий во всей гостинице. Людовик был недоволен – несмотря на то что ему была предложена жаровня и пара свечей, он жаловался: в подвале холодно, темно и чертовски неудобно. Он хотел бы остаться наверху, а при появлении сыщиков тут же спускаться в подвал, но его план был отвергнут, потому что джентльмены весь остаток дня рыскали вокруг гостиницы. Даже сэр Хью обеспокоился их присутствием в гостинице и пожаловался, спустившись вниз к обеду, что кто-то просунул голову в его дверь в тот момент, когда он надевал сапоги.
– Неприятный тип, какой-то мошенник с красным носом, – сказал он. – Наю надо было быть более осмотрительным и думать о том, кого он пускает в гостиницу. Поднялся по лестнице и без всякого разрешения сунул нос в мою комнату!
