Кимберли Логан - Искушение дьявола
Когда она, наконец, положила руки на его обнаженную грудь, он был готов выпрыгнуть из собственной кожи. Ее пальцы прошлись по крепким мускулам, погладили волнистые контуры живота, любовно уделяя внимание каждой детали.
— Я и не знала, что мужчина может быть таким красивым, — замирая от восторга, вымолвила она.
Он усмехнулся и накрыл руку Моры своей, удержав ее пальцы на своем неровно бьющемся сердце.
— Милая, мужчины не должны быть красивыми. — Свободной рукой он погладил ее лицо, почти благоговейно касаясь атласной кожи. — А вот ты… я никогда не видел такой красоты. Ты само совершенство.
И это было истинной правдой. Ее губы распухли и покраснели от его поцелуев, а голубые глаза сверкали от страсти. Она была восхитительно хороша, просто вся светилась изнутри.
Однако его слова не убедили Мору. В ее глазах мелькнула какая-то тень, и она покачала головой.
— Ты наверняка говоришь это всем женщинам, с которыми спишь.
Гейбриел приподнял пальцами ее подбородок, пожалев о том, что она так небрежно восприняла его слова.
— Но я впервые говорю это искренне, — сказал он и сам испугался правдивости собственных слов.
Они слились в очередном упоительном поцелуе, длившемся целую вечность. Язык Гейбриела проник в ее рот, и Мора села с ногами на кровать, обняла его и запустила пальцы в его волосы. Его губы скользнули к ее белоснежной шее, и припали к пульсирующей жилке над самым краем кружевного гофрированного воротника. Он чувствовал, как она дрожит.
— Пожалуйста, — попросила Мора, запрокидывая голову, чтобы ему было удобней ее целовать. — Пожалуйста, Хоксли.
— О чем ты просишь, милая? Не забывай, ты должна говорить мне, чего ты хочешь.
— Потрогай меня.
Гейбриел с радостью подчинился. Его ладони спустились по ее плечам и нежно обхватили грудь, обтянутую платьем. Он принялся дразнить ее быстро твердеющие соски, совершая мелкие вращательные движения большими пальцами.
— Так?
— М-м-м-м. Да…
Подстрекаемый вздохами девушки, он ловко расстегнул ее платье, стянул рукав вместе с бретелькой нижней сорочки и осторожно сжал в руке обнажившуюся верхнюю половинку груди.
Она прерывисто застонала и вдруг повалила его спиной на кровать. Он и опомниться не успел, как она его оседлала. Задравшиеся юбки собрались облаком вокруг ее бедер, явив его жадному взору белую гладкую кожу над прозрачной тканью чулок. Это резкое движение и ее решительный взгляд ошеломили Гейбриела. Сейчас с разметавшимися по плечам волосами и спущенным лифом, из-под которого выглядывали спелые груди, она так же мало напоминала чопорную светскую скромницу, как языческая богиня — девственницу-весталку.
Эта удивительная женщина сводила его с ума своей полной непредсказуемостью!
— Ты просил, чтобы я занялась с тобой любовью, — сказала она грудным голосом и вновь погладила его по груди. Но когда ее пальцы добрались до пояса брюк, она замерла и взглянула на него из-под опущенных ресниц. — У тебя было много женщин. Они знали, как доставить тебе удовольствие. Научи меня, что надо сделать, чтобы тебе было приятно.
— Милая, мне приятно все, что ты делаешь. Девушка ответила улыбкой, которая сама по себе была наградой. Но когда она нагнулась вперед и обхватила пальцами его твердый жезл, вздувшийся под брюками, Гейбриел понял, что умирает, и это путь на небеса. Он выгибал бедра, издавал нечленораздельные звуки и сжимал в кулаках простыню, пока она осторожно гладила и нежно сжимала его пенис.
— Ну, теперь ты мне веришь?
Гейбриел был так поглощен собственными ощущениями и сосредоточен на ее дразнящих прикосновениях, что не сразу понял, о чем она спрашивает. Но как только смысл ее слов дошел до его сознания, он разом отрезвел. Прозрение было жестоким. Как он мог забыть, что все это только притворство?
Он схватил руку девушки, прервав ее ласки, и процедил сквозь зубы:
— Мора, я не знаю, в какие игры ты со мной играешь, и ради чего все это затеяла, но боюсь, что дело зашло слишком далеко. Подумай об этом, прежде чем продолжать. Потом будет поздно.
Их взгляды встретились, и они долго неотрывно смотрели друг на друга, не в силах оторваться… Затем, побледнев, Мора вдруг сдавленно вскрикнула, вырвала руку и слезла с Гейбриела.
— Пожалуйста, отвернись.
— Мора…
— Прошу тебя! — взмолилась она со слезами в голосе.
Потрясенный, Гейбриел подчинился. Он слышал за спиной шуршание ткани — она приводила в порядок свою одежду. Потом стало тихо. А еще через мгновение хлопнула дверь. Проклятие!
Вскочив на ноги, Гейбриел в несколько размашистых шагов пересек комнату и распахнул дверь. Но когда он высунул голову в коридор, Моры уже не было.
Сердито выругавшись, он запустил пальцы в волосы и вернулся в комнату. Не надо было поворачиваться к ней спиной! Теперь он никогда не узнает, что она здесь делала. К тому же она уже второй раз оставляет его возбужденным и неудовлетворенным. Впору позавидовать евнухам!
Гейбриел стоял, погруженный в мрачные мысли, и вдруг заметил, что его сюртук валяется на полу у дверей. «Странно, — подумал он, рассеянно поднимая одежду. Он отлично помнил, что Мора сняла с него сюртук и положила на кровать. — Каким же образом он вдруг оказался на ковре? Минуточку…» Пронзенный внезапной догадкой, граф сунул руку в карман сюртука и понял, что не ошибся. Пусто! Проклятие, за каким чертом ей понадобилась долговая расписка Каннингтона?
Глава 16
Вчера в опере во время антракта мы с Филиппом каким-то образом разлучились в толчее. Я увидела его в фойе — он болтал с группой джентльменов. Подойдя ближе, я услышала, как один из них сказал про меня какую-то гадость. Я ждала, что Филипп, как раньше, тут же начнет меня защищать, но он не сказал ни слова. В этот момент я поняла, что значит разбитое сердце.
Из дневника Элис Маршан 24 марта 1810 годаПочерк был совсем другим. Не веря своим глазам, Мора потрясенно смотрела на долговую расписку. Как же так? Неужели она опять ошиблась? Разница была настолько очевидной, что даже не понадобилось доставать письмо для сравнения. Значит, не Каннингтон писал ее маме письма с угрозами.
Слезы мешали смотреть — слова расплывались и дрожали. Итак, рухнула последняя надежда. Скомкав бумагу и руке, девушка без сил опустилась на кровать. Она была совершенно потеряна. Уверенная в том, что убийца леди Олбрайт — один из троих мужчин ее списка, она даже не рассматривала другие варианты. Что ж, теперь остается только ждать. Может, Вайолет сумеет добыть какую-нибудь информацию о других подозреваемых, расспросив своих знакомых в театре. Если нет, тогда — тупик.
