Эйна Ли - Судьба обетованная
Оглушенная страхом, руководимая лишь инстинктом самосохранения, Рейчел бросилась к столу и перевернула его. Эндрю нащупал стол рукой и подтащил его к очагу.
– Возьми матрас, одеяло и вообще все, что горит, – отрывисто распорядился он.
Машинально повинуясь его командам, она подбежала к кровати, быстро стянула с нее одеяло и матрас, подхватила подушку.
Тем временем Эндрю нашел веник, стоявший у очага, и, присев на корточки, сунул его в огонь. Сухая солома загорелась.
– Подожги подушку и брось ее в медведя! – крикнул он, разрывая матрас на куски, как простую бумагу.
Осаждаемая дверь с оглушительным грохотом рухнула на пол.
Зверь с грозным рычанием поднялся на задние лапы. Он был не меньше шести футов ростом. Поблескивая круглыми глазами, мохнатое чудище двинулось на них.
Эндрю с невероятной быстротой выхватил стрелу из колчана и натянул тугую тетиву. Помедлив долю секунды, словно для того, чтобы вымерить направление и расстояние, он откинулся назад и выпустил стрелу из лука. Тонкое копьецо вонзилось в медвежью грудь. Зверь остановился и свирепо зарычал. Руки Эндрю повторили молниеносное движение, и в грудь хищника вонзилась еще одна стрела. Боль оглушила зверя, но не остановила его.
Рейчел поднесла к огню перьевую подушку, которая тут же вспыхнула ярким пламенем. Когда медведь снова пошел на них, девушка, не задумываясь, метнула в него горящую подушку. Эндрю отшвырнул лук в сторону, выхватил из очага веник и начал поджигать куски матраса. Рейчел брала их и кидала в зверя.
Шкура медведя в нескольких местах занялась огнем. Он взвыл от боли и грузно опустился на передние лапы всего в нескольких футах от их баррикады. Рейчел набросила на него горящее одеяло. Хищник жутко зарычал, пытаясь стряхнуть его с морды.
Эндрю, взмахнув полыхающим, словно факел, веником, ткнул им в сторону звериного рыка и угодил прямо в морду медведю.
Запахло паленой шерстью. Зверь развернулся и тяжелым комом выкатился из хижины. Рейчел видела, как мелькает за деревьями его горящая шкура.
– Он ушел, Эндрю! Он ушел! – закричала она и, всхлипывая, бросилась ему на шею. От едкого дыма по щекам ее текли слезы. Эндрю прижал девушку к своей груди, и она разрыдалась в его объятиях.
Наконец, шмыгая носом, Рейчел смущенно отступила назад.
– Прости меня, Эндрю, я вела себя глупо.
Он приложил ладонь к ее щеке и смахнул большим пальцем слезинки.
– Вовсе не глупо, Рейчел. Ты вела себя замечательно. Благодаря тебе мы спаслись от смерти, – произнес он бесконечно нежным голосом. – О Господи, как бы я хотел сейчас увидеть твое лицо! В такие моменты ты всегда бываешь необычайно красива.
Боясь поощрять эти ласки, Рейчел убрала его руку со своей щеки и только тут заметила, что его ладонь была красной от ожога и местами обгорела до волдырей.
– Эндрю, твои руки! – воскликнула она.
И другая его рука оказалась тоже обожженной.
– Почему ты не сказал мне, что обжег руки?
Подняв перевернутый стол, она придвинула к нему скамейку.
– Сядь здесь, у огня. Я посмотрю, насколько сильно обгорели твои руки.
Она зажгла свечу, села рядом с ним на скамейку и стала внимательно осматривать его руки.
– А я-то думала, это пахнет паленым медведем, – сказала она с усмешкой, но лицо ее было встревоженным.
– Ничего страшного, заживет, – смущенно пробормотал Эндрю. Ему явно не хотелось привлекать к себе столько внимания. – Теперь ты понимаешь, как хорошо я «вижу» своими руками? – бросил он с укором.
– Ничего страшного? Как ты можешь так говорить? Ты даже не представляешь себе, как выглядят твои руки!
– Мне не надо на них смотреть, я их чувствую! – сердито прорычал он, впервые показывая, как ему больно.
– Ну что ж, хочешь ты этого или нет, но я их забинтую, – не унималась девушка.
Она достала с полки маленький пузырек с мазью и порвала на бинты остатки своей сорочки, затем протерла его руки и смазала их целебным бальзамом. Все это время Эндрю сидел, с трудом сдерживая раздражение, но в конце концов вынужден был признать, что стало полегче.
Рейчел оглядела хижину и удрученно покачала головой.
– Ох, Эндрю, твой чудесный домик превратился в руины, – проговорила она с печальным вздохом.
– Что с дверью?
Девушка подошла к двери, чтобы получше ее осмотреть. Косяк был выломан и разбит в щепки.
– Здесь потребуется большая работа. И дверь, и дверной косяк полностью разрушены.
– Как только рассветет, надо отсюда уходить, – решил Эндрю. – Медведь обязательно вернется, и на этот раз нам его не выгнать.
– Но, Эндрю, ты еще недостаточно окреп, чтобы ходить!
– Ради Бога, Рейчел, оставь свои глупости! – рассердился он. – Нам нельзя здесь оставаться. Ты же видела, я не в состоянии защитить ни тебя, ни себя. Мы вернемся к фургону и отправимся дальше пешком.
Рейчел знала, что спорить бесполезно: он уже принял решение. Конечно, насчет опасности он совершенно прав. Если медведь вернется, им обоим несдобровать. Но трудный пеший переход мог сказаться на ранах Эндрю и, возможно, стоить ему зрения. Однако другого выхода у них не было.
– Что ж, тогда давай собираться. Уже светает. Я приготовлю что-нибудь поесть, и мы пойдем. – Она вздохнула. – Я хочу завязать тебе глаза, чтобы ты не напрягал зрение.
– Завяжи, черт возьми, если тебе так нравится! – рявкнул он. – Где мои сапоги?
Рейчел хотела подать их ему, но передумала.
– На полу у кровати.
Эндрю встал, осторожно подошел к кровати и нашарил ногой свои сапоги. Он присел на край, собираясь их надеть, но тут Рейчел добавила:
– Я видела в сундуке пару чистых чулок. Мне кажется, тебе надо их надеть.
Поднявшись, он подошел к сундуку и, открыв крышку, быстро нашел чулки. «Всему свое место, и все на своих местах», – подумала девушка и вернулась к очагу. На лице ее мелькнула довольная улыбка.
Наскоро позавтракав, они вышли из хижины. Рейчел снова завязала Эндрю глаза и взяла его под руку, чтобы он не споткнулся и не упал.
Несмотря на его слепоту, теперь они шли гораздо быстрее, чем тогда, когда поднимались к хижине. День был жарким, и их лица блестели от пота. Эндрю наваливался на нее чуть ли не всем телом, а поскольку он был по крайней мере фунтов на сто тяжелее ее, Рейчел сильно устала.
Пришлось попросить его остановиться и передохнуть. Девушка уже жалела о том, что перед уходом не напилась воды из дождевой бочки. Опустившись на землю и прислонившись головой к стволу дерева, Рейчел задумалась над новой опасностью.
– Эндрю, а что, если те четверо бандитов объявятся снова? – обеспокоенно спросила она.
– Вряд ли они будут долго крутиться возле фургона, – с сомнением произнес он.
