Рене Бернард - Опаловый соблазн
«Просто доберись туда, Торн. Докажи ей, что не все мужчины нарушают свое слово и что ты истинный джентльмен, — и молись, чтобы она не сожалела о тех поцелуях».
— Боже мой, вы ужасно выглядите!
— Я посылаю за доктором Абернети! — объявила миссис Макфедден и так крепко сжала губы, что их почти не стало видно.
— Нет, — твердо возразил Дариус. — В Лондоне был пожар, и я… немного надышался дымом. Мне нужно отдохнуть, а так со мной все в порядке. Я поспешил обратно, потому что не хотел, чтобы вы беспокоились, но… признаюсь, это было не самое разумное из моих решений.
— Вы могли прислать письмо! — резко заметила ему миссис Макфедден. — Почему мужчины тупы как бревна, когда дело касается…
— Миссис Макфедден, — шагнув вперед, Елена взяла Дариуса под локоть, — пожалуйста, приготовьте горячий мятный чай, а я провожу мистера Торна наверх. Попросите Хеймиша принести наверх ванну, а потом горячей воды, и мы постараемся быстро привести мистера Торна в порядок.
Экономка в изумлении вытаращила глаза, когда самая кроткая из всех гостей дома внезапно взяла на себя командование с мягкой властностью истинной леди.
— Д-да, мадам.
Улыбнувшись такой перемене, Дариус позволил Изабель проводить его наверх.
Через несколько минут в доме уже поспешно исполняли ее распоряжения — медная ванна была установлена в гардеробной за дверью спальни Дариуса и ожидала ведер с кипящей водой, которые Хеймиш собирался принести позже. Сидя в кресле у окна своей спальни и стараясь отдышаться, Дариус наблюдал, как Елена, уверенно двигаясь по комнате, откинула покрывало на постели и принялась распаковывать его вещи.
— Вам это нравится.
— Пожалуй. — Она покраснела. — Я никогда… не отдавала приказов, и… это потрясающее ощущение, когда слушаются так охотно.
— Не верю… что вы никогда этого не делали.
— Ну, скажем, у меня не было практики, — поправ она себя, подкладывая ему за спину подушки. — Пожар это означает, что вы не успели вовремя к друзьям? Они отдали предмет, ничего не зная?
— Артефакт не поменял владельца, — покачал Дариус головой. — Но пожар… Приходится поверить, что некто, осведомленный о пророчестве, старался помешать нам совершить ошибку. — Его речь прерывалась, пока он боролся с приступами кашля, которые встревожили Изабель. Последние два дня своего путешествия Дариус выплевывал серую слизь и боялся, что, возможно, больше никогда не сможет глубоко вздохнуть.
— Слава Богу! — воскликнула она. — Ладно, об этом лучше поговорить позже. Я старалась изучить все, что могла, по тем проблемам, которые мы обнаружили перед вашим отъездом и… Впрочем, для всего этого будет достаточно времени, когда вам станет лучше.
Дариус откинулся на подушки, и облегчение от того, что он наконец дома и снова в обществе Елены, обрушилось на него теплой стеной усталости. А потом что-то на столе у кровати привлекло его внимание. Елена поставила там одну шахматную фигуру — черного короля.
— Когда вы снова обретете силы, доска будет ждать вас. Если захотите, я могу принести ее наверх…
Мысль о том, чтобы сидеть на своей кровати напротив Белой Королевы и пытаться сосредоточиться на стратегических шахматных планах и гамбитах, плавно перетекла в мысли о гораздо более физическом состязании, в котором Елена управляла бы игрой — и им.
— Буду очень рад этому. — Дариус на мгновение закрыл глаза, намереваясь придумать лучший ответ, но вместо этого, не произнеся больше ни слова, провалился в сон.
Улыбнувшись, Изабель тихо подошла к двери гардеробной и помахала Хеймишу.
— Он уснул, так что, если не возражаете, на время отложим ванну, мистер Макквин.
Хеймиш отрывисто кивнул и, положив постельное белье, которое экономка велела ему отнести наверх, вышел через противоположную дверь в коридор, оставив Изабель ухаживать за мистером Торном.
Она взяла с кровати вязаное покрывало и накинула Дариусу на плечи, а потом добавила полено в маленький камин в углу. Положив руки на бедра, она осматривала комнату и обнаружила, что просто любуется Дариусом.
Изабель была согласна с миссис Макфедден. Он похудел, у него под глазами темнели крути, а голос огрубел от дыма. Изабель прикусила нижнюю губу, стараясь сдержать слезы, которые сопровождали приступ ужаса, охватившего ее при мысли, что ее любимый Дариус оказался в огне.
«Но он здесь и живой, и мы его вылечим! А как только он снова станет самим собой, я стану на колени перед его кроватью и буду просить позволить мне сказать ему как я люблю его!»
Это была романтичная и глупая идея, но она прогнала слезы.
Изабель быстро повернулась и пошла вниз на кухню, где миссис Макфедден и ее вечный враг вместе пили чай.
— Он отдыхает, — войдя, доложила Изабель и села рядом с Хеймишем. — Бедняжка.
— Он, должно быть, мчался из Лондона как дьявол! — покачал головой Хеймиш. — Я ожидал его в лучшем случае не раньше, чем еще через три-четыре дня!
— Боюсь, он довел себя до болезненного состояния, стремясь скорее вернуться… к нам. — Изабель чуть не сказала «ко мне», но по виду миссис Макфедден поняла, что экономка не оставит этого без внимания.
— Бедный ягненок! — Миссис Макфедден вытерла руки о фартук. — В любом случае я пошлю за доктором.
— Вы этого не сделаете, — возразил Хеймиш. — Человек ответил вам «нет» и не поблагодарит вас за вмешательство.
— Он останется в живых и сможет высказаться, а это, скажу я вам, лучше, чем…
— Мы должны уважать желание мистера Торна, кашлянув, заговорила Изабель. — Нельзя не слушаться его, если только он на самом деле не смертельно болен.
— У него ужасный вид, — сказала миссис Макфедден и крепко сжала губы.
— У него усталый вид, — поправила ее Изабель.
И сон — это именно то, что ему необходимо.
— А мятный чай? — язвительно поинтересовалась экономка.
— Я отнесу его в библиотеку, миссис Макфедден. — Изабель не смогла сдержать улыбку. — Я так… рада, что он вернулся домой!
— И так быстро! — тоже просияла экономка.
— Он мчался назад с полными сажи легкими, уж точно, не ради горячей ванны! — пробурчал Хеймиш и, встав, потянулся. — Он с ума по ней сходит, а если вы думаете, будто он погубил себя, торопясь обратно, чтобы сделать следующий шахматный ход, то вы обе ненормальные!
— Хеймиш Макквин! — рявкнула миссис Макфедден. — У вас в голове нет мозгов, олух! Вон из моей кухни!
Хеймиш улыбнулся, очевидно, уже привыкнув к тому, что его гонят из дома.
— Уже ухожу. Я, между прочим, только рад, что не придется таскать ведра по этим лестницам!
