Джулия Гарвуд - Музыка теней
Габриела вздохнула и потянулась за хлебом, но Кольм накрыл ее ладонь своей. Его голос был на удивление мягок.
– Почему ты нервничаешь сегодня?
Сегодня? Да она всегда нервничает рядом с ним. Но почему? Никаких внятных объяснений она придумать не могла. Должно быть, это происходит само собой. Из двух братьев красавцем был Лайам. Он выгодно отличался от брата и нравом. Но влекло ее к Кольму. Видно, что-то с ней не так, раз она предпочла грубого и мрачного мужчину.
– Ответь мне, Габриела.
– Я должна отвечать так же односложно, как вы отвечали мне? Я всего лишь хотела поговорить.
Лайам прервал их:
– Кольм, ты узнал что-нибудь о Монро?
– Слухов много, но пока ничего определенного.
Лайам перевел взгляде монаха на Габриелу и пояснил:
– Вождя Монро убили.
– Мы знаем, – сказал отец Гилрой. – Леди Габриела должна была выйти за него замуж.
– Да, должна была. Я узнал о помолвке незадолго до того, как, покинув владения Монро, попал в засаду.
– А могу я спросить, что вы там делали? – спросил Гилрой.
Лайам улыбнулся:
– Встречался кое с кем.
– А с кем? – не унимался монах.
– С одним человеком.
Монах хотел уже задать следующий вопрос, но Лайам ответил:
– С женщиной, отец. Я встречался с женщиной. Имени ее я не назову.
Гилрой покраснел.
– Если бы здесь была часовня, вы могли бы исповедаться.
Лайам пожал плечами:
– Вы слышали, что Монро перессорились из-за того, кому быть следующим вождем? Брейден считает, что миром дело не кончится.
Далее братья обсуждали, кто должен возглавить клан.
– Думаете, когда-нибудь станет известно, кто убил вождя? – спросила Габриела.
– Мы не успокоимся, пока не найдем преступника, – заявил Лайам.
– Мы? – переспросил отец Гилрой.
– Вожди Бьюкенен, Синклер, Мейтланд и Макхью, – ответил Лайам. – Они уже собирались, чтобы поделиться информацией.
Габриела надеялась, что правосудие восторжествует.
– Никто не должен умирать от удара ножом в спину, – сказала она.
– Это поступок труса, – согласился с ней Кольм.
Она посмотрела на его руку, которая лежала на ее ладони. Она была вдвое больше ее руки и очень теплой. Как может простое прикосновение быть таким приятным? Неужели она так изголодалась по любви, что одно прикосновение способно пробудить такие эмоции? А он, наверное, даже не задумывается о том, что делает. Недовольная собой, Габриела отвернулась и стала слушать отца Гилроя, который рассказывал о жизни в аббатстве.
При каждой возможности отец Гилрой вставлял пару слов о преимуществах своей часовни при клане. Он привел несколько примеров, полагая, что ему удается делать это незаметно.
– Часовня предоставит Лайаму возможность сознаться в грехах, которые он мог совершить с женщиной Монро, – заверил он Кольма. – А вы, вождь, – продолжил он, – могли бы исповедаться мне в любое удобное для вас время… даже дважды в день, если надо.
Габриела рассмеялась:
– Отец, нужно просто попросить нашего вождя построить часовню.
– Нашего вождя? – переспросил Лайам.
Она посмотрела на Кольма:
– Ведь теперь вы наш вождь, мой и отца Гилроя. Разве не так?
Выражение его лица оставалось непроницаемым.
– Это так.
Лайам нахмурился.
– Я что-то упустил? Почему это так? – спросил он. – Ты что, действительно собираешься строить часовню?
– Возможно.
– Здесь есть души, алчущие спасения, – сказал Гилрой, бросив взгляд на Лайама.
– Наши души спасутся, если мы построим часовню? – спросил Кольм с усмешкой.
– Это будет шаг в правильном направлении. Впрочем, людям клана понадобится пример, чтобы войти в храм, встать на колени и попросить у Господа прощения за прошлые прегрешения. – Он снова посмотрел на Лайама и добавил: – Попросить от чистого сердца. Мне кажется, после того, что случилось с вами, вы должны быть благодарны Богу.
– Кольм, отец Гилрой так и не рассказал мне, как я попал в аббатство из Финнис-Флэт.
– Вы могли дойти, – предположил Гилрой.
– Нет, не мог.
Гилрой вздохнул:
– Я уже говорил вам, что не могу этого сказать.
– Но ты ведь знаешь, так?
– А вы нашли людей, напавших на Лайама? – спросила Габриела.
– Ты бы знала, если б мы их нашли.
– Но вы ведь не прекратите поиски? – спросила она.
– Нет, ни в коем случае.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, отец, – сказал Лайам. – Вы ведь знаете, как я добрался до аббатства? Вы волею судеб оказались рядом с Финнис-Флэт, когда я был там?
– Вы ведь не думаете, что монах мог…
Кольм сжал руку Габриелы.
– Нет, мы не думаем, что он причастен к нападению. Мы лишь надеемся, что он видел людей, которые пытались убить Лайама.
– Я был в аббатстве, когда привезли Лайама, – сказал Гилрой.
– Я знаю, ты скрываешь что-то, и хочу знать, что именно, – потребовал объяснений Кольм.
Габриела забеспокоилась. Она хотела наедине сообщить ему о том, что это ее стрела убила одного из нападавших и ее телохранители отнесли Лайама в аббатство, но Кольм торопил события.
– Я должна сказать вам… – начала она.
Он бросил на нее суровый взгляд, оборвав на полуслове:
– Я говорю с монахом, Габриела, пришло время рассказать правду.
Отец Гилрой съежился на стуле.
– Итак, отец? Вы расскажете нам сами, или нужно выбивать из вас правду? – спросил Лайам.
Габриела вскочила на ноги, опрокинув стул.
– Поверить не могу, что вы просите отца Гилроя рассказать то, чего он рассказать не может!
– Не может или не хочет?
– Не может! – воскликнула Габриела, негодующе глядя на Кольма. – Я не позволю вам запугивать отца Гилроя. Он священнослужитель. Он не раз говорил, что не может сказать. Оставьте его в покое или будете иметь дело со мной.
В этот момент появился Брейден:
– Вождь, они готовы.
Кольм поднял стул, который опрокинула Габриела, и отставил его в сторону.
– Идем со мной, Габриела. – Он взял ее за руку и потащил за собой.
Он не сказал, куда ведет ее, но она рада была подчиниться. Оставшись с ним наедине, она сможет объяснить ему, что произошло в Финнис-Флэт.
Они были уже недалеко от выхода, когда Кольм бросил через плечо:
– Я женюсь на Габриеле, Лайам.
Лайам изумился:
– Ты женишься?
Габриела опешила:
– Вы даже брату не сказали? Я здесь уже две недели, а вы не могли найти время…
– Я видел Лайама не чаще, чем ты, за последние две недели.
– Это не оправдание, – пробормотала она.
В дверях стоял воин. Увидев их, он поклонился Габриеле и открыл дверь. Она удивилась его поступку. Ведь он вождю должен кланяться, а не ей.
В лицо ей ударил холодный ветер. Кольм отпустил ее руку и вышел. Он остановился на верхней ступеньке и кивком подозвал ее.
