Энн Бэрбор - Вернуть прошлое
– Что?!! – Лайза почувствовала, что близка к обмороку. – Ты же не хочешь сказать, что позволишь Чарити выйти замуж за Чада?
Ее мать испуганно моргнула при виде выражения лица Лайзы.
– Я не вижу иного выхода, – нерешительно ответила она. – После этого ужасного вечера жизненно важно, чтобы они были помолвлены. А вслед за этим… не могу представить, как нам потом избежать их брака.
– Может, она выплачется… решит, что они не подходят друг другу… Позже, когда страсти улягутся. – Лайза обнаружила, что ей трудно говорить связно.
– Такой шаг плохо отразится на них обоих. Чарити приобретет репутацию легкомысленной капризной кокотки, а про Чада скажут, что его ловко использовали.
На это Лайзе было нечего возразить. Она слишком хорошо знала, что высший свет мгновенно заклеймит девушку, позволившую себе увлечься или быть обманутой. А мужчина, получивший отставку у невесты, неизбежно станет всеобщим посмешищем. Она тяжело вздохнула.
– Ну что ж, мама. Мы перескажем все это Чарити, когда она утром проснется, хотя я не уверена, что она не взовьется от наших опасений. Она, должно быть, уже жалеет о своем поспешном согласии на… на совершенно нелепое предложение Чада.
Когда Лайза наконец добралась до спальни, все ее мысли были отнюдь не о своей злосчастной сестре, а о ее женихе. Что такое нашло на него, когда он предложил Чарити стать его женой? Своим предложением он лишь отдал долг джентльмена. Губы Лайзы искривились улыбкой. Это было его собственное замечание – что джентльмен прибегает к этому последнему средству, чтобы исправить положение. Но какое? Он ведь ясно высказался, что его интерес к ней был почти родственным – таким, какой свойствен доброму дядюшке… И все его поведение с Чарити не давало повода для сомнения в этих словах…
Лайза вздохнула. Она никогда не сможет угадать мысли Чада Локриджа и мотивы его поступков! Она была уверена только в одном: когда у ее сестры появится возможность поразмыслить над своим согласием, та немедленно начнет искать способ разорвать эту помолвку.
Не в силах найти выход из этого замкнутого круга, Лайза устало опустила голову на подушку и вскоре забылась беспокойным сном.
Следующий день, однако, не принес никакого просвета. К ее изумлению, когда Чарити сошла вниз к завтраку, она с оживленной улыбкой пожелала обеим дамам доброго утра. Лайза и леди Бернселл, уже сидевшие за столом, растерянно переглянулись.
– Как здорово! – сказала Чарити, глядя на еду. – А я целое утро умираю от голода.
С этими словами она тоже села за стол, но не притронулась к чашечке кофе – стала просто ломать тосты в руках.
Лайза и леди Бернселл вновь обменялись взглядами, и вдовствующая графиня кашлянула, готовясь заговорить.
– Чарити, моя дорогая, – начала она. – А мы как раз говорим про вчерашний вечер.
– Вчерашний вечер? – спросила Чарити, словно события прошедшего дня полностью изгладились из ее памяти. – Ох да, конечно. Чад. Как он мил, не правда ли?
Лайза сделала заметное движение, и Чарити озабоченно взглянула на нее.
– Ведь ты не против, Лайза? – спросила она легким непринужденным тоном. – Ну просто… ты сказала, что больше ничего к нему не чувствуешь, и поэтому я не могу себе представить…
Лайза в раздражении стиснула зубы:
– Нет, все в порядке, я и впрямь не чувствую к нему ничего, но, Господи Боже, ты же не станешь притворяться, что хочешь… союза с ним?
– Но почему бы и нет? – недоуменно спросила Чарити, и глаза ее широко раскрылись.
– Потому что, – нетерпеливо ответила Лайза, – он неподходящий муж для тебя.
Чарити замотала головой:
– Наоборот, я думаю, он будет идеальным мужем. Он красив, и богат, и очарователен, и мы… мы без ума друг от друга.
Леди Бернселл в изумлении прикусила язык.
– Прелестно, Чарити, – наконец выдавила она из себя. – Ты говоришь так, словно выбираешь партнера для вальса. Твоя сестра и я ищем способ избежать этой странной помолвки.
– Но почему?
– Ну как почему – да потому, что ты не чувствуешь к нему ничего, кроме сестринской привязанности… И, я думаю, ты не обольщаешь себя мыслью, что он из любви сделал тебе предложение.
Чарити густо покраснела.
– Я уверена – любовь придет в свой срок.
– Но почему ты хочешь выйти замуж – с такими мыслями? – спросила Лайза, с трудом подавляя дрожь. – Разве у тебя нет желания выйти за мужчину, с которым тебя уже связывают нежные чувства?
Чарити опустила глаза в тарелку, где лежали остатки ее тостов. Мать и сестра вновь переглянулись.
– Ох, моя дорогая, – начала леди Бернселл. – Сегодня утром тебе могло казаться, что твое сердце разбито, но уверяю тебя, это просто легкая ранка.
Чарити заметно напряглась.
– А я уверяю тебя, мама, – сказала она холодно и твердо, – что у меня на сердце нет ни малейшей царапины. Я просто думаю – нужно быть полным дураком, чтоб строить брак на… на песке. Гораздо лучше прожить жизнь с человеком, который тебя уважает и чье общество тебя развлекает, разве ты со мной не согласна? А теперь, если вы меня извините, я должна написать несколько писем.
Сказав это, она поднялась из-за стола и величественно вышла из комнаты – как королева, покидающая своих подданных.
– О Господи! – в один голос вырвалось у Лайзы и ее матери.
– Это гораздо хуже, чем я думала, – продолжила леди Вернеелл.
– Уверена, что со временем… – начала было Лайза, но потом замолчала.
– Да, конечно, но…
– Да-да, я понимаю. Но что, если…
Завтрак завершился в тяжелом молчании. Когда обе леди вставали из-за стола, вошел лакей и подал на серебряном подносе записку для леди Бернселл.
– Это от Чада! – воскликнула Летиция, быстро отпуская посыльного. – Он просит разрешения нанести нам визит сегодня днем, чтобы обсудить предстоящую помолвку с Чарити. – Она быстро взглянула на Лайзу. – Он хочет начать приготовления к свадьбе!
ГЛАВА 13
– Вы были очень добры, что согласились принять меня, сударыни.
Чад сидел, выпрямившись, на парчовом канапе в небольшой столовой дома Рашлейков, плечом к плечу с Чарити, расположившейся рядом с ним.
Чад вздохнул. Лайза не сказала с ним и двух слов с того момента, как он несколько минут назад вошел в дом. Иногда он ощущал на себе ее взгляд – взгляд, который пронзил бы насквозь и гранит. И он находился под неотвязным впечатлением, что леди Лайза Рашлейк чувствовала себя несчастной в его присутствии. Но разве он может ее за это винить? Господи, как это его угораздило влипнуть в такую ужасную историю? Как он мог позволить втянуть себя в нее? Чарити, конечно, была… Он одернул себя. Нет, ему некого винить, кроме самого себя. У него не было никакого морального права поднимать громкую возню из-за этой проклятой летучей мыши… И у него не было уверенности, что и в дальнейшем он поступил правильно. Ему пришло в голову, что леди Лайза не зря заслужила репутацию умной и сообразительной дамы, и, может, она быстро нашла бы иное решение проблемы – как избежать «бесчестья» для ее младшей сестры. А теперь она только укрепилась в мысли, что он давно собрался жениться на Чарити и использовал компрометирующую ситуацию лишь как повод добиться своего. Иначе почему она так быстро смирилась с его поспешно предложенным выходом? И почему это так раздавило его? А теперь – что ему делать дальше? Что ему делать с Чарити?
