Марта Хикс - Волшебная река
– Да.
Да? Ее сердце сжалось. Она с изумлением и радостью поняла, что он готов забыть о своем долге перед флагом Союза.
– Каким образом? Как ты поможешь ему?
– Будет лучше, если ты воздержишься от лишних вопросов.
Любуясь доверчивой улыбкой Индии, Коннор застегнул свой ремень. Ему хотелось сбросить с себя одежду, хотелось снова затащить Индию в кровать.
– Давай поговорим, – сказал он. – Будь готова покинуть Рок-Айленд завтра. Берк прибудет сюда днем. Он увезет тебя домой.
– А как же Натчез?
Он уже просил ее не задавать вопросов. Однако знал, что Индия должна обрести душевный покой.
– Мэтт Маршалл выйдет на свободу. Сегодня вечером. – Не совершает ли он еще одну ошибку, обещая спасти этого человека? Возможно. Однако он все же сделает это. – Твое желание будет исполнено. Я прощу его.
Она с облегчением опустилась на край кровати.
Мог ли он предположить, что полюбит Индию? Он никогда не любил, не мог дать определение этому чувству, но у него не было ни желания, ни воли бороться со своей готовностью удовлетворять все ее прихоти.
– Берк увезет вас обоих на Юг. – Куда он отсылает ее? В изгнание? Что бы ее ни ждало, она сможет опереться на его семью. – Твой брат может остановиться в Натчезе и забрать деньги.
– С Божьей помощью. И твоей. Он пристально взглянул на нее.
– Ты поступила правильно, прервав наши ласки. Ты заслуживаешь того, чтобы стать матерью при более благоприятных обстоятельствах.
– Не говори об этом. – Она облизала губы. – Не напоминай мне о том, что я вряд ли когда-нибудь стану матерью.
– Инди… Прости меня. – Он судорожно сглотнул. – Прости за все.
Она вскинула голову.
– Я еще увижу тебя?
– Мы скажем друг другу слова прощания, когда я отправлю тебя с Берком.
Ему нестерпимо хотелось сказать что-то еще, вымолить неуместные обещания, но он пересилил себя.
– Доброй ночи, Индия.
Положив руки на плечи Коннора, Индия посмотрела ему в глаза.
– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты поступился из-за меня своими принципами.
Он провел большим пальцем по ее губам.
– Мне не нужна твоя благодарность, но я хочу знать… ты любишь меня хоть немного?
Она потупилась.
– Я никогда тебя не забуду.
Глава 15
Поверив в то, что Мэтту не придется расплачиваться за ее грехи перед Союзом, Индия заснула. Она увидела во сне Коннора, лежавшего рядом с ней на кровати, и смутные очертания волшебной арабской лампы.
Открыв глаза, она вернулась в реальность, вернулась в темноту. Когда она шагнет на палубу «Дельты стар», Коннор превратится в воспоминание. Острая боль пронзила ее сердце.
Ей вдруг стало холодно. Она поднялась, чтобы растопить печь и умыться. Озноб не проходил. Озноб, порожденный сознанием того, что сегодня она увидит Коннора О'Брайена в последний раз.
Она грустила до рассвета. Внезапно закричал петух, и почти одновременно кто-то постучал в дверь номера.
– Кто там?
Пусть это будет Коннор! Или хотя бы Мэтт!
– Феб О'Брайен.
Не зная, рассказал ли Коннор своим теткам о ее маскировке, Индия протянула руку к парику, валявшемуся на вытертом ковре. Нет, к черту! Индия открыла дверь. Сейчас она выглядела, как двадцатичетырехлетняя молодая женщина, которая спала в одежде.
– Господи! – Стоявшая в коридоре Феб едва не выронила чемоданчик, который держала под мышкой, а также поднос с куском хлеба и чайником. – Кажется, я ошиблась номером.
– Вы не ошиблись. Проходите. Поставив поднос на комод, Феб спросила:
– Кто вы?
– Индия Маршалл.
Тетя Коннора звонко рассмеялась. Индия приложила палец к губам.
– Тише, не то вас услышит вся гостиница.
– Жизнь преподносит сюрпризы, – сказала Феб, пристально разглядывая Индию. – Вчера вы нас очень напугали.
– Извините. Я вела себя ужасно.
– Да, но я на вас за это не в обиде. – Феб поставила на пол чемодан. – Коннор прислал ваши вещи.
Конечно же, он не пожелал тратить время на прощание. Грустная мысль.
– Давайте попьем чаю, – произнесла Феб бодрым тоном. – Я хочу узнать о вас как можно больше. – Она указала на поднос. – Сделайте одолжение, займитесь этим. Все-таки вы моложе меня.
Индия принялась разливать чай.
– Пришлось подмазать булочника, – сообщила Феб. – Я дала ему пять северных долларов, чтобы он пораньше испек этот хлеб и заварил чай. Надеюсь, мои усилия доставят вам удовольствие.
Она сказала о северных долларах таким тоном, что Индия усомнилась в ее верности Союзу.
– Спасибо вам за труды. Но что привело вас в мою комнату, мисс О'Брайен?
– Дорожные планы. Коннор сказал, что мы вместе поплывем на «Дельте стар». Я решила, что нам следует подружиться, поскольку нас ждет длительное совместное путешествие.
– Подружиться? Мне бы очень этого хотелось, – призналась Индия. – Похоже, вы удивились, увидев меня сегодня.
– Верно. – Феб переломила горбушку. – Вы сторонница повстанцев?
– А вы?
– С головы до пят. Я родом из Мемфиса. Никогда не симпатизировала Союзу. Мы сражались с Георгом Третьим за право самостоятельно управлять своей страной. Но не будем развивать эту тему. – Феб подняла голову. – Я думала всю ночь и решила, что вы, очевидно, сторонница южан, иначе в глазах Коннора не было бы тревоги. У него красивые глаза, верно?
– Не просто красивые.
– Вы любите моего племянника?
Индия внимательно посмотрела на тетушку Феб.
– Да, я люблю его. Если закрыть глаза на некоторые его недостатки, то можно сказать, что он обладает всеми качествами, которые я ценю в мужчинах. Он смелый и мужественный человек. Настоящий герой.
– К тому же он хорош собой.
– Да, верно. – Улыбнувшись, Индия отхлебнула чаю.
– Вы тоже симпатичная. Мне нравятся ваши глаза.
– Они такие же, как у вашей мамы?
– Как у мамы. Возможно, Тесса ошиблась насчет вашего возраста, но тут она попала в десятку.
– Черт возьми! – Индия усмехнулась. – Вы ничего обо мне не знаете. Может быть, за мной тянется кровавый след, а в моем шкафу спрятан нож.
– Ерунда. Будь вы негодяйкой, Коннор уже сколотил бы виселицу и накинул веревку вам на шею. Из вас выйдет хорошая жена. Тесса будет довольна.
Как наивна Феб О'Брайен. От магии до вечного счастья так же далеко, как от Франсисвилла до Рок-Айленда.
Стоит ли объяснять это?
Индия дала волю своему любопытству. Почему бы не задать несколько вопросов о Конноре его тете, раз сам он отказывается говорить о себе?
– Я даже не знала, что у Коннора есть тети. Антуанетта Лоренс говорила мне только о его брате.
– У него их двое. Берк и Джон Марк. Джона Марка можно считать умершим.
