Дебора Мей - Яблоня греха
— Тогда тем более Людвиг не должен разговаривать с ней.
— Чепуха. Как вы думаете, где мужчины должны приобретать необходимые знания, чтобы не опозориться после свадьбы? Только представьте, что бы произошло, если бы в первую брачную ночь встретились два неопытных существа? Боже мой, Марциана, вспомните себя!.. А если бы и Генрих был до встречи с вами девственником? Прежде всего, в этом случае тяжелее всего пришлось бы вам, моя дорогая.
Смутившись от такой откровенности, Марциана была готова согласиться с мнением старшей подруги. Несмотря на это, она все-таки с тревогой взглянула на Людвига и фрау Лили, но тут же облегченно вздохнула. Оказывается, пастор успел предотвратить встречу мальчика с мнимой вдовой, и теперь Людвиг огорченно смотрел на них, не решаясь вмешиваться в разговор священника с прихожанкой.
— Неужели вы считаете, что Людвиг непременно должен приобрести подобный опыт у такой женщины? К тому же, он еще слишком молод.
— Ему уже исполнилось пятнадцать?
— Да, конечно.
— По моему мнению, это достаточный возраст, чтобы начать взрослую жизнь.
Марциана была шокирована:
— Я не могу поверить, что вы не шутите! Он еще совсем мальчик…
— Зато фрау Лили будет обращаться с ним как с мужчиной, и в этом будет для него особая прелесть. Но я совсем не имею в виду, что она немедленно пригласит его к себе в постель.
— Она опоздала на службу…
— Дитрих мне рассказал, что она никогда не появляется на воскресной службе, поскольку считает себя грешницей. Но она всегда приходит в церковь, чтобы помолиться, побеседовать со священником и получить отпущение грехов. Даже самые высокие столпы нравственности не смогут отказать ей в этом. Вы же помните Марию Магдалину?
Не зная, что думать, баронесса стала внимательно разглядывать местную грешницу и должна была признать, что священник беседовал с этой женщиной весьма любезно.
ГЛАВА 33
Генрих вновь окунулся в свои заботы, и Марциана напрасно ожидала продолжения их жаркой ночи. Два следующих дня муж был чем-то настолько занят, что она почти не видела его. В конце третьего вечера он пришел к ней в спальню, но его пребывание было весьма коротким. Муж извинился за некоторую холодность, но даже это извинение прозвучало небрежно, словно мысли его находились где-то очень далеко. А затем он и вовсе объявил о своем намерении провести несколько дней в своем поместье вблизи Цербста.
— Я получил письмо от своего управляющего. Он сообщил, что у них возникли некоторые проблемы, и это требует моего срочного вмешательства.
— Быть может, я могу поехать с вами? — осторожно спросила Марциана.
— Не думаю, что это удачная мысль. Мне придется посетить рудники. Там всюду происходят аварии, и хозяйство приносит одни убытки. Нет нужды объяснять, что такое положение дел недопустимо. Я не понимаю… Рудники всегда были очень доходным производством, но эти аварии — просто какое-то проклятие! Подъемные лебедки, дробилки, вагонетки — все требует обновления.
Марциана очень хотела спросить, к чему такая спешка. Она видела, что замок живет вполне обеспеченной жизнью, поскольку крестьяне исправно платят налоги. Откуда же это постоянное беспокойство о финансах?..
На следующее утро Генрих уехал. Марциана не очень расстроилась из-за этого, поскольку решила, что в отсутствие мужа ей будет легче поговорить с Людвигом о фрау Лили.
Грифенталь велел герру Эменриху строго следить за мальчиком и заниматься с утра до вечера, чтобы у него не было возможности озорничать, но с недавних пор у юноши появилась та же странная привычка исчезать, как и у маленькой Анны. Когда через несколько часов он появлялся вновь, то не мог дать четких объяснений, где был. Юноша высоко вскидывал подбородок и пренебрежительно смотрел на каждого, кто требовал у него объяснений, а затем стоически встречал любое наказание, которое ему назначали.
Марциана решила срочно переговорить с Людвигом. Баронесса очень опасалась, что он может продолжить знакомство с фрау Лили. Каролина как раз вчера подтвердила ее опасения, сообщив, что видела мальчика в деревне:
— Он выходил из одного красивого дома в конце главной улицы и весь сиял. Я, конечно, не стала читать ему нравоучений, но решила сообщить вам об этом.
— Выходил из красивого дома? Вы произнесли это так многозначительно, что… О, Боже! — воскликнула она, догадавшись, что имела ввиду ее подруга. — Неужели это дом фрау Флеранс?
— Когда-то давно этот дом принадлежал одной женщине. Помнится, у нее была прелестная дочь… Дитрих говорил, что за пять лет до моего возвращения из Праги хозяйка дома умерла. Рассказывают, что Кассель потратил много денег на переделку этого дома перед тем, как поселить там Лили Флеранс.
У Марцианы все похолодело внутри. Возможно, графиня искренне верит в то, что юношу нужно учить искусству обольщения, но баронесса была уверена, что известие о знакомстве племянника с распутной женщиной приведет Грифенталя в ярость. Прежде чем это произойдет, следует срочно объяснить Людвигу, почему не стоит поддерживать эту связь.
Но возможность поговорить с мальчиком у Марцианы появилась лишь ближе к вечеру.
Домашние дела заняли довольно много времени, потом оказалось, что герр Эменрих снова велел Людвигу заниматься до самого ужина. Ожидая, когда мальчик освободится, Марциана решила заняться письмами.
Первое письмо, которое она распечатала, было от Бригитты, ее рыжеволосой золовки. Графиня сообщала, что нашла гувернантку для Анны, но следует немного подождать, пока молодая женщина закончит работу на прежнем месте. Из дома также были сообщения — пара писем от сестер и одно от матери.
Элизабет с волнением описывала свои ощущения будущей матери. Она вовсе не собиралась так быстро заводить ребенка и теперь грустно писала о том, что начала быстро полнеть. Катарина с восторгом писала о светских развлечениях. Сезон подходил к концу, и все стремились закончить его как можно пышнее. Сестра очень колко описала приемы при дворе короля, а затем долго рассказывала о новых туалетах, которые она собиралась надеть на ожидаемые балы.
После ужина Марциана пригласила Людвига в гостиную рядом со своей спальней.
— Мне надо поговорить с тобой на личную тему, — объяснила она.
— Очень хорошо, — согласился мальчик, хотя выражение его лица говорило совершенно о противоположном.
Он не произнес ни слова, пока они не пришли в гостиную, и только здесь, глядя на баронессу немного свысока, поинтересовался:
— В чем дело?
— Давай присядем.
— Нет. Я не могу оставаться здесь долго. Герр Эменрих назначил мне еще несколько заданий, которые я должен выполнить сегодня вечером.
