Ли Бристол - Алый восход
Джед, казалось, не обращал на жену внимания. Он чиркнул спичкой, и вскоре у входа в пещеру разгорелся небольшой костер.
Наконец Джед поднял голову и взглянул на Элизабет. На него вдруг накатила волна раскаяния. Ведь она не знала, как он волновался за нее… Она не знала, что он почувствовал. Беспокойство за нее и всевозможные страхи грызли его весь день – и вот вдруг все это вырвалось наружу. Да-да, конечно же, она не понимала, что он пережил из-за нее.
Разумеется, он сам виноват. Потому что солгал ей насчет диких быков, сказав, что они совершенно безопасны. И потому, что солгал, когда сказал, что буря им ничем не грозит.
Он просто хотел успокоить ее. И это непростительная ошибка. Сколько же еще ошибок ему предстоит совершить?
Повернувшись к Элизабет, Джед пристально посмотрел ей в лицо. И что-то в его взгляде погасило ее гнев, заставило забыть об обиде. Она в смущении потупилась. Он потянулся к ней и, взяв за руку, усадил у огня. Затем принялся подкладывать в костер сухие веточки. Наконец заговорил:
– В лесу повсюду следы диких животных, Элизабет. Среди них есть очень злобные. Если они испугаются, их ничто не остановит. Они могут наброситься даже на волка, на медведя-гризли, на пуму… Могут убить лошадь и напасть на человека. Вот почему я хотел, чтобы вы оставались в повозке. Я не знал, где эти быки и в каком они настроении.
Элизабет почувствовала, как к горлу ее подкатил комок. Глядя на Джеда широко раскрытыми глазами, она пробормотала:
– Вам следовало сказать мне об этом…
Джед опустил голову. Немного помолчав, ответил:
– Да, должен был.
Элизабет поежилась, и Джед накинул ей на плечи одеяло. Однако она дрожала не от холода – ее била нервная дрожь. Теперь Техас казался ей ужасной страной, где человека на каждом шагу подстерегали смертельные опасности. И одна из этих опасностей – дикие быки… Поэтому Джед и волновался за нее. Но ведь быки могли напасть и на него…
Подкинув в костер несколько веток, Джед проговорил:
– Буря продлится недолго, но я думаю, что надо принести сюда кое-что из наших припасов и устроить лагерь на ночь. Здесь часто останавливаются путники. А кто здесь ночует, всегда оставляет трут для того, чтобы можно было развести костер в следующий раз…
Джед уже знал: лучший способ успокоить Элизабет – это поговорить с ней, поэтому и рассказывал сейчас о пещере. С удивлением глядя на мужа, Элизабет пробормотала:
– Но вы ведь… Разве вы не хотели повернуть этих диких быков в сторону ранчо, чтобы потом продать их?
Джед кивнул:
– Да, некоторых. Большая часть скота, который мы разводим, – смешанных пород. Это потомки диких животных, оставшихся еще от испанцев, скрещенные с некоторыми домашними американскими породами. Такие гораздо спокойнее, и управляться с ними гораздо легче.
– Но это… не опасно?
Джед хотел солгать – вернее, приуменьшить опасность, – чтобы успокоить жену, но он уже получил хороший урок, и это его остановило.
– Иногда опасно, – признал он. – Мне случалось видеть, как быки поднимали людей на рога или затаптывали их. Я видел людей, которые потеряли пальцы рук, когда пытались заарканить животное слишком поспешно. Но если не умеешь это делать, то не стоит и браться.
– Но почему?.. Почему вы этим занимаетесь? Джед едва заметно улыбнулся.
– Так я зарабатываю себе на жизнь.
Элизабет промолчала, но Джед, заметив, что она заинтересовалась, продолжал:
– В Техасе сотни тысяч голов скота. Мы гоним животных на пастбища, чтобы они там нагуляли жиру за лето и попаслись вволю. А потом собираем их всех и клеймим…
– А что это значит? – спросила Элизабет, с любопытством глядя на мужа.
Джед снова улыбнулся. Он вдруг почувствовал, что ему нравится сидеть с женой у костра и беседовать.
– Клеймо – это такой рисунок, который выжигается на шкуре коровы каленым железом, чтобы люди знали, кому принадлежит животное.
Упомянув про „каленое железо“, Джед с беспокойством посмотрел на Элизабет – ему подумалось, что столь чувствительная леди, как она, придет в ужас от такого варварства. Но Элизабет, судя по всему, нисколько не смутилась, – напротив, проявила живейший интерес к рассказу.
Джед взял веточку и начертил на земле рисунок – листок клевера с цифрой „три“ посередине.
– Это мое клеймо. „Клевер три“. „Тройка“ – от названия ранчо. Оно называется „Три холма“.
– „Три холма“?
– И дом, и три кораля окружены тремя холмами. Получается как бы крепость, созданная самой природой. Я могу видеть издали, кто приближается к ранчо. К тому же холмы защищают от ветра. Это очень красивое место. По-настоящему красивое.
Рассказывая, Джед все больше воодушевлялся, и, глядя на него, Элизабет невольно улыбалась; ей вспоминался их разговор в саду мистера Бледсо – тогда Джед рассказывал о Техасе с таким же воодушевлением. И сейчас Элизабет чувствовала, что страхи, терзавшие ее в последние часы, чудесным образом развеялись. Ведь Джед говорил с ней, он улыбался ей…
– Расскажите о вашем ранчо, – попросила она.
Джед подбросил в костер еще несколько веток. Элизабет подобрала под себя ноги и, снова взглянув на мужа, спросила:
– Оно очень большое?
– Для скотовода размеры ранчо не так уж важны. Животные могут бродить, где им вздумается, если их заклеймили. Главное, чтобы было место, где это сделать.
Джед смотрел на жену и любовался ею. Элизабет сидела, подобрав под себя ноги, и, освещенная пламенем костра, казалась женственной и прекрасной. Тут она вопросительно взглянула на него, и Джед понял, что жена ждет продолжения.
Он огвсл глаза и пробормотал:
– Теперь оно стало больше, потому что я выиграл в карты несколько акров у лорда Хартли.
Он не собирался рассказывать ей об этом. Не должен был рассказывать. Поэтому тотчас же пожалел о своих словах. Ведь Хартли – друг ее отца. Впрочем, дело не только в этом. Она в любом случае ничего бы не поняла. Потому что женщинам не полагается понимать то, что происходит между мужчинами.
Элизабет оживилась:
– Так вот почему вы подрались той ночью! А я не знала, что и думать…
Глядя на огонь, Джед пробурчал:
– Нет, не совсем так. Дело в том, что он мошенничал в карточной игре.
Глаза ее расширились.
– Лорд Хартли? Но… ведь он джентльмен! Такого быть не может! Просто невозможно поверить.
Криво усмехнувшись, Джед продолжал:
– Потом он бросился на меня с ножом, и я его разоружил. Но Хартли на этом не успокоился.
У Элизабет голова шла кругом. Рассказ мужа казался невероятным… но ведь Джед не мог солгать.
– Но почему? – пробормотала она.
Джед понимал, что зашел уже слишком далеко и утаивать что-либо не имело смысла. Как бы то ни было, он решил сказать жене правду – всю правду. К тому же рано или поздно она все равно узнала бы об этом. Правда всегда выплывает наружу.
