Дороти Мак - Притворщица Вдова
– Отдохни в салоне, Кен, пока я найду кого-нибудь, кто снимет с меня эти проклятые сапоги, – сказал лорд Генри и добавил: – Присцилла в это время обычно играет с детьми.
Граф принял с удовольствием его совет. Ничего не было приятнее, чем общение с двумя веселыми мальчуганами. Он легонько постучал и открыл дверь салона.
Однако там находились только младший Элиот и женщина, встречи с которой он «избегал» вот уже три дня.
Малыш Пит что-то болтал громко, и никто не слышал стука в дверь. Тиндейл остановился на пороге, увидев Чарити. Можно было уйти незамеченным, но Тиндейл не ушел. Он стоял, глядя на Чарити жадными глазами. Вся его осторожность сразу была забыта. Прежде всего он смотрел на ее чудесные волосы, в которых горел, запутавшись, солнечный луч. Там, наверное, сотни разных цветов! И он хотел страстно вытащить все шпильки и увидеть, как этот красочный каскад упадет ей на спину. А потом он хотел каждый оттенок изучить глазами и руками.
Он как раз этим занимался в своем воображении, когда заметил позу, в которой сидела Чарити.
Улыбка появилась на его губах. Чарити сидела как ребенок – на полу, поджав под себя ноги.
Перед ней было архитектурное сооружение из детских кубиков, высотой доходившее до густых каштановых кудрей мастера Пита, который приплясывал вокруг, сгорая от нетерпения положить сверху своей маленькой ручонкой еще один кубик.
– Можно, Чарити? – умолял он, уткнувшись лицом в ее лицо.
– Подожди секундочку, Пит, – ответила она, придерживая качающуюся башню.
Но терпение у малыша лопнуло. Он отодвинул ее руку, прыгнул вперед и бухнул кубиком сверху. Результат можно было предвидеть. Башня рухнула, кубики покатились с веселым стуком, хотя Чарити отчаянно пыталась спасти это шаткое сооружение.
После секундной тишины раздался пронзительный вопль Пита.
– Не плачь, дорогой, – сказала Чарити. – Мы построим новый замок, лучше прежнего.
– Я не хочу новый замок. Я хочу мой замок, – всхлипывал Пит.
Чарити встала на колени и обняла протестующего малыша за плечи.
– Конечно, сладкий мой. Ты такой же упрямый, как все мужчины, – сказала она весело, покачивая его в своих нежных объятиях.
Малыш перестал плакать. Чарити положила его на спину и слегка пощекотала.
Хихиканье ребенка и смех женщины вывели Тиндейла из состояния оцепенения, в котором он находился. Он подошел медленно. Чарити посмотрела на него, застигнутая врасплох. На ее щеках горел румянец, и она встала с колен, улыбаясь смущенно. Граф был очарован ею. Он забыл совершенно, как подобает вести себя с незамужней женщиной. Вопли ребенка вернули его к действительности.
Граф наклонился и взял его на руки.
– Да слышу я тебя, маленький плутишка. Потише кричи, а то мне надо сказать доброе утро Чарити.
– Доброе утро, лорд Тиндейл, – сказала Чарити. Теперь улыбались не только ее губы, но и глаза. Чарити смотрела на большого мужчину, который держал на руках крошечного малютку.
– Почему вы не замужем? – спросил Тиндейл. Этот вопрос мучил его с тех пор, как он узнал, что она не вдова.
– Прошу вас, сэр… – умоляющим голосом сказала она, бросив беспокойный взгляд на открытую дверь.
– Я не шучу и не собираюсь дразнить вас, – добавил он быстро. – Мне просто трудно поверить, что вам до сих пор никто не сделал ни одного предложения.
Она вроде бы удивилась.
– Как можно отвечать на подобные вопросы, не будучи либо хвастливой, либо чересчур серьезной?
– Скажите правду, – посоветовал он.
Тиндейл поднял Пита повыше, чтобы он мог дотянуться до булавки с ониксом, которую он изо всех сил старался вытащить у него из галстука.
Чарити ответила:
– Моя мать несколько лет болела перед смертью, а Пруденс была еще маленькая, и я не могла их бросить. Я никогда не думала о браке.
– Сколько у вас было предложений?
– Должна вам заметить, милорд, что так пристально интересоваться моей личной жизнью это не вполне comme il faut.
– Сколько? – повторил он свой вопрос.
– Два, если вы хотите знать. Но не подумайте, что я чем-то жертвовала, отказывая этим мужчинам. Я бы все равно не вышла за них замуж.
По тону ее голоса он понял, что в данном случае она говорит правду.
– Почему у меня такое впечатление, будто вы не любите мужчин? – спросил он, глядя на нее внимательно.
– Ну это уже просто ерунда! – ответила она, притворившись равнодушной.
– Боюсь, что нет. Но я выясню это со временем, обещаю вам. Я намерен быть терпеливым и настойчивым.
Она посмотрела на него скептически.
– Вы придаете словам какой-то новый смысл, сэр. Боюсь, вы будете разочарованы, потому что и выяснять-то нечего. Вам мерещатся тайны там, где их нет. Уверяю вас, я самая обыкновенная женщина.
– А вот это самая большая ложь!
– Кто тут говорит ложь? – раздался высокий чистый голос.
– Мама! Мама! Мой замок упал! – закричал Пит и бросился к матери, как только Тиндейл его отпустил.
– Упал, моя радость? Мы завтра построим новый.
– Не завтра! Сейчас! – настаивал ее отпрыск и тянул мать за руку.
Тут как раз в комнату вошла няня, дородная женщина в широких шуршащих юбках, схватила малыша в охапку и, невзирая на его протесты, понесла в детскую.
– Пит очень упрямый мальчик, – сказала леди Генри со вздохом, когда крики оборвались и наверху захлопнулась дверь детской. – Пожалуйста, садитесь, Тиндейл. Гарри сказал мне, что вы здесь. Я должна была взять чистый платок, потому что своим вытерла кровь из носа Эндрю.
– А что с Эндрю? – заволновалась Чарити.
– Он в порядке, но только злится на брата за то, что тот швырнул в него кубиком. Эндрю требует сатисфакции. Няне придется подержать их в разных комнатах пару часов. – Рассказав о последних событиях в доме, леди Генри села и улыбнулась лорду Тиндейлу. – Так что? Кто тут говорит неправду? – повторила она, демонстрируя присутствующим, в кого такой упрямый ее младший сын.
– Чарити, – ответил граф, – утверждает, что она самая обыкновенная женщина.
– Она не лжет, вы знаете, потому что она действительно себя такой считает, – объяснила леди Генри.
Но глаза ее блеснули, так как она сразу заметила, что он назвал ее подругу по имени.
– Да, считаю, – сухо добавила Чарити.
– Конечно, любовь моя. Не бойся, я не буду смущать тебя и нахваливать Тиндейлу, который, без сомнения, и сам знает о твоих достоинствах.
Это было сказано очень весело, но граф все-таки сжалился над Чарити. Явно ее смущала новая тема их разговора.
Лорд Генри присоединился к ним несколько минут спустя, и они вчетвером провели приятные полчаса, беседуя обо всем на свете и греясь на солнышке. Чарити расслабилась немного, и Тиндейл любовался ею, слушая, как она мило и остроумно говорит, а иногда даже с жаром спорит.
