Джил Грегори - Укрощенная страсть
— Тогда почему вы остались в Лоунсаме? — спросила Эмили, быстро отодвигаясь в самый конец топчана, так что ее спина уперлась в стену. «Вот так — чем дальше от этого мужчины, тем лучше».
Вместо ответа на ее вопрос Клинт снова пожал плечами. В танцующих оранжевых бликах его бронзовое лицо выглядело суровым и непроницаемым, а также дьявольски притягательным.
— Выслеживая банду Даггана, я привык к Лоунсаму, полюбил этот городок, привязался к его жителям. Когда с бандой было покончено, люди попросили меня остаться. Мне предложили приличное жалованье, я согласился и с тех пор продолжаю защищать город. — Клинт отошел от топчана и, согнувшись, снова оседлал табурет. — А что касается женитьбы, увольте. — Вытянув вперед свои длинные ноги, он рассматривал Эмили с холодной улыбкой, будто забавляясь. — Навсегда присохнуть к одному месту… Черт подери, нет! Это не для меня. Я останусь в Лоунсаме на то время, пока у людей будет во мне нужда. Но это самое большее, что я могу обещать и готов для них сделать.
«Интересно, зачем он говорит мне все это?» — размышляла Эмили.
Она почувствовала на себе его изучающий взгляд.
— Но по-видимому, вы все-таки не получили ответа на ваш вопрос, не так ли? Дело в том, что для меня не существует идеала женщины. И сколько бы за мной ни охотились подобно сторожевой собаке, пытающейся загнать отбившегося теленка, ничего не получится. Ни одна девушка — черт возьми, я в этом уверен! — никогда меня не заарканит! — Клинт Баркли фыркнул.
Говоря это, он продолжал изучать девушку, медленным взглядом обводя ее укутанные одеялом плечи, лицо и все еще влажные спутанные волосы. Он так пристально разглядывал Эмили, что вогнал в краску.
— Но если бы я хотел найти идеальную женщину, к чему я вовсе не стремлюсь, мне кажется, у нее должны были бы быть темные волосы. Темные, как ночь, мисс Спун.
— О, в самом деле?
Клинт Баркли ответил многозначительной ухмылкой. Затем легким плавным движением дикой кошки, готовящейся к прыжку, встал с табурета и, к ужасу Эмили, уселся на топчан рядом с ней.
— У моей идеальной женщины, — сказал он, захватывая в пригоршни ее свободно падающие кудри, — должны быть густые волосы, тяжелые и мягкие, как бархат. Такие волосы, которые мужчина любит трогать… расправлять на подушке и вдыхать их аромат.
Когда его пальцы медленно и осторожно двинулись сквозь пышные пряди, Эмили хотела его остановить. Но у нее вдруг отказал голос, и она не смогла произнести ни слова.
Увидев на ее лице выражение замешательства, Клинт ухмыльнулся еще шире.
— И потом, — продолжал он, — я неожиданно открыл в себе особое пристрастие к серым глазам. Они необычны, в них есть какая-то тайна. Особенно в тех глазах, которые то ярко блестят словно серебро, то вдруг подергиваются легкой дымкой.
Он подвинулся — совсем чуть-чуть — еще ближе к Эмили, не отрывая взгляда от ее лица. У нее было такое ощущение, будто она тонет в глубине этих синих глаз.
— Вы… вы не должны этого говорить, — ухитрилась она пробормотать ровным голосом.
— Угу. А если к тому же окажется, что она умеет метко стрелять в змей и шить платья, прекраснее которых не шьет никто на этой стороне Скалистых гор, то… это сделает ее совершенно неотразимой. Это как раз то, что мне нужно.
Клинт наклонился и притянул ее к себе, слегка обхватив рукой за шею.
Эмили чувствовала, как учащенно бьется ее сердце, но старалась сохранить безразличное выражение лица.
— Это все?
— Ну а если к тому же ее поцелуи на вкус слаще, чем вино из бузины, — продолжал Клинт, — а ее темперамент горячее огня, тогда…
— А если она, — прервала его Эмили, — слушая сладкозвучные речи, понимает, что вся эта лесть стоит не больше, чем куриный корм и свиное пойло?
Ее холодный тон и презрительные слова заставили Клинта умолкнуть, но его рот оставался лишь в дюйме от ее губ. Эмили увидела, как прищурились его глаза, когда, рванувшись назад, она толкнула его обеими руками в грудь, чтобы отстранить от себя. Ее собственные глаза в эту минуту блеснули словно две отполированные пули.
— Неужели вы считаете, что я настолько глупа? — буркнула она.
К ее удивлению, Клинт усмехнулся.
— Вы вовсе не глупы, Эмили…
— Для вас — мисс Спун.
— Мисс Спун, — мягко повторил Клинт, смеясь одними глазами. — Я просто подумал, что, пока не кончилась гроза, мы могли бы провести время самым приятным образом. Как прошлой ночью на крыльце. — Он выстрелил в нее молниеносной улыбкой и наклонился вперед. Эмили судорожно сглотнула и снова оттолкнула его.
— Только если ад взорвется, — с усилием проговорила она.
— И вы говорите это мне? — Клинт притворился обиженным. — После того, как я в такую бурю, рискуя сломать шею, ехал сюда, чтобы спасти вас…
— Это ваша работа — помогать людям, — тотчас парировала Эмили, сверкнув глазами. — Вы сами это сказали. А теперь отойдите от меня, пока я… я…
— Да? Пока что?
«Пока я, подобно пустоголовой барышне, не упала в ваши объятия!» — в отчаянии подумала Эмили.
— Пока я не закричала.
— Кричите, — сказал Клинт. — Мы с вами не в центре города, — подчеркнул он с ухмылкой. — Кто вас услышит?
— Черт бы вас побрал! — воскликнула она, ища спасения в дальнем конце топчана.
— Вы уверены, что это именно то, чего вы хотите? — спросил Клинт.
Эмили вовсе не была в этом уверена, но знала, чего хочет он. Ей вдруг стало ясно, что означали его недвусмысленные разглагольствования об отношении к браку. А теперь этот доблестный страж закона, коим он себя мнил, хотел удостовериться, не сложилось ли у нее на сей счет превратного представления.
Он не возражал бы целовать и ласкать ее. Может, даже сблизиться с ней здесь, в этой ветхой старой хижине, будто в этом нет ничего особенного. Конечно, без всяких надежд на серьезные ухаживания, предполагающие женитьбу или любовь.
Ярость и горькая обида острым ножом вонзились в ее сердце.
«А ты чего ожидала? — спрашивала себя Эмили сквозь ноющую боль в груди. — Роз и шампанского? Мечтала о свадебном торте и золотом кольце?»
Все это не для племянницы Джейка Спуна, чья нога никогда не ступит в модные гостиные, в отличие от Кэтлин Баркли, которая в таких местах чувствует себя как рыба в воде. Исключительное право Эмили Спун — подметать и убирать грязь…
— До восхода солнца еще так далеко, — вкрадчиво продолжал Клинт, — и я подумал…
— Вы подумали, не развлечь ли себя флиртом… и поцелуями. — Эмили гневно сверкнула глазами. — Потому что я единственная женщина в пределах пятидесяти миль, которая не пытается силком тащить вас к алтарю… и никогда не будет этого делать!
