Евгения Марлитт - Наследница. Графиня Гизела
Она в изнеможении замолчала. Профессор стоял, закрыв глаза рукой, губы его подергивала судорога. Когда Фелисита умолкла, он опустил руку и тихо сказал:
— Прошлое против меня, но вы все-таки ошибаетесь, Фелисита. О Боже, как мне доказать вам это!
— Внешние обстоятельства нисколько не изменились, — продолжала она неумолимо. — На вашу семью не легло никакого пятна, мое положение осталось таким же презираемым, как и прежде. Я не имела бы совести, если бы воспользовалась моментом, когда вы слушались только голоса вашей любви, с трудом борясь со своими взглядами. Я спрашиваю вас по совести: не правда ли, вы высокого мнения о прошлом вашей семьи?… Пробовали ли вы спросить себя, одобрили бы ваши предки этот неравный брак?
— Фелисита, вы говорите, что любите, и все-таки способны так меня мучить? — воскликнул он.
Ее взгляд смягчился, она взяла его руку.
— Я также невыразимо страдала, когда вы говорили о нашей совместной жизни, — сказала она взволнованно. — Между нами вечно будет стоять опасение вашего раскаяния. При каждом вашем мрачном взгляде, при каждой складке на лбу я буду думать: «Настал момент, когда он сожалеет о прошлом, когда он возвращается к своим прежним взглядам, когда он внутренне отталкивает тебя как причину своего отречения!»
Я сделала бы вас несчастным своим недоверием, которое не могла бы победить.
— Это ужасное возмездие, — глухо сказал Иоганн. — Впрочем, я смело беру на себя это несчастье… Я буду безропотно переносить ваше недоверие, как оно ни тяжело. Должно же настать время, когда все выяснится… Фелисита, я устрою для вас такую жизнь, в которой вам не придут в голову никакие злые мысли. Конечно, может случиться, что я приду домой со складкой на лбу, с суровыми взглядами, которые неизбежны в моем призвании, но дома у меня будет Фея, которая уничтожит все складки и успокоит меня. Неужели вы растопчете свою любовь и сделаете несчастным человека, которому можете дать высшее счастье на земле?
Фелисита отошла к двери, она чувствовала, что под влиянием его красноречия нравственная сила изменяет ей, и все-таки, ради него самого, должна была оставаться твердой.
— Если бы вы могли жить со мной в полнейшем уединении, тогда я охотно последовала бы за вами, — ответила она, торопливо схватив ручку двери, как будто это была ее последняя поддержка. — Не думайте, что я боюсь света и его суждений, но, живя в обществе, я боюсь найти врага в вас самом. Происхождение из хорошей семьи имеет в свете большое значение, и я знаю, что в этом вы с ним вполне согласны. У вас есть фамильная гордость, и если в этот момент вы не придаете ей никакого значения, то при постоянных встречах со знакомыми, имеющими такое же общественное положение, как и вы, рано или поздно у вас появится сожаление о том, что вы слишком многое принесли в жертву ради меня!
— Другими словами это означает, что если я хочу обладать вами, то должен бросить мою работу и жить с вами в пустыне или должен найти какое-нибудь пятно на прошлом моей семьи, — воскликнул раздраженно профессор.
При последних его словах внезапная краска залила лицо молодой девушки. Невольно рука ее ощупала углы серого ящичка, точно она хотела убедиться, что он хорошо спрятан. Профессор в необыкновенном волнении ходил по комнате.
— Упрямство и упорство вашего характера доставили мне уже много хлопот, — продолжал он тем же тоном, — но теперь, когда вы с такой настойчивостью бросаете мне к ногам мою любовь и осуждаете себя на бесполезную жертву, я чувствую какую-то ненависть и дикую злобу. Я вижу, что не подвинулся ни на шаг вперед, но и не подумаю отказываться от вас… Ваше уверение, что вы меня любите, стоит для меня ненарушимой клятвы. Вы мне никогда не измените, Фелисита?
— Нет! — вырвалось у нее быстро и против воли.
Профессор положил руку на ее голову и заглянул ей в лицо со смешанным выражением горя, негодования и любви… Он тихо покачал головой, когда под его заклинающим взглядом она опустила глаза, но ее губы остались плотно сжатыми.
— Ну, идите, — сказал он чуть слышно. — Я соглашаюсь на временную разлуку, но с условием, что должен часто вас видеть, где бы вы ни были, и чтобы между нами была переписка.
Она бранила себя за допущенную слабость, за то, что подала ему руку в знак согласия, но отнять у него единственное утешение у нее не было сил…
XXVI
Выйдя от профессора, Фелисита в невыразимой муке подняла руки к небу. Она выстрадала за последние часы больше, чем за всю свою жизнь.
Бессознательно вынула она из кармана маленький ящик. Хранившаяся в нем тайна разбила бы преграду, воздвигнутую ею самой между нею и любимым человеком… Нет, тетя Кордула, твоя воля должна быть исполнена! А он?… Время излечит его… Горе освящает душу… Эта роковая книга тотчас же должна превратиться в пепел. Фелисита оглянулась еще раз на дверь, за которой слышались шаги профессора, скользнула вниз по лестнице и бесшумно открыла дверь в коридор. Вдруг кто-то схватил ее руку, в которой она еще держала ящичек, и перед ней сверкнули зеленым огоньком глаза советницы. Красивая женщина потеряла в эту минуту все пленительное обаяние женственности. Злоба до неузнаваемости исказила ее лицо.
— Это, право, удивительно, прекрасная Каролина, что я встречаю вас как раз в тот момент, когда вы хотите припрятать этот хорошенький ящичек с драгоценностями! Будьте любезны еще минуту подержать его в руках… Мне нужен свидетель, который мог бы доказать перед судом, что я застала воровку на месте преступления… Иоганн! Иоганн!
— Ради Бога, отпустите меня, — умоляла Фелисита, борясь с советницей.
— Ни за что на свете! Он должен видеть, кого он поставил сегодня рядом с собой… Вы думали, что достигли цели, но я не допущу вашего торжества.
Она снова крикнула, но профессор сходил уже с лестницы. В то же время Генрих показался на другом конце коридора.
— Ах, ты был наверху, Иоганн? — удивилась советница. — Тем поразительнее искусство этой дочери фокусника, так ловко утащившей у тебя драгоценности покойной тети.
— В своем ли ты уме, Адель? — сказал он, быстро сходя с последней ступеньки.
— Совершенно, — иронически ответила молодая вдова. — Не считай это насилием, дорогой кузен, но я по необходимости должна была взять на себя роль сыщика. Господин адвокат отказал мне в помощи при поисках лица, укравшего серебро. Ты видишь, эта рука сжимает ящичек, который она взяла наверху. Посмотрим, что тащила эта сорока в свое гнездо.
Она вырвала ящичек из рук Фелиситы. Молодая девушка закричала и бросилась за советницей, уже пробежавшей, смеясь, несколько шагов по коридору и поднявшей крышку ящичка.
