Кэтлин Вудивисс - Навсегда в твоих объятиях
Князь вломился в домик, распахнув дверь плечом, после чего ногой захлопнул ее. Не останавливаясь, он двинулся к узкой койке в углу и бросил на нее свою ношу. Зинаида поднялась на колени и быстро огляделась вокруг. Между князем и маленьким столиком у изголовья кровати оставался узкий проход. Зинаида кинулась туда, намереваясь скользнуть сквозь эту брешь. Но князь преградил ей путь. Стараясь избежать его протянутых рук, Зинаида бросилась к противоположному концу кровати. Он снова был тут как тут. Наконец она села на корточки, тяжело дыша и злобно глядя на Алексея.
Тот начал медленно стаскивать с себя кафтан.
— Вот видишь? Я же говорил, что тебе не убежать, моя красавица.
Отбросив одежду в сторону, он повернулся к Зинаиде. Теперь на нем были только тонкая рубаха и штаны, обтягивающие тощие ляжки. Благодаря своим широким плечам и неизменно просторным кафтанам князь всегда казался тяжелее и мускулистее, чем был на самом деле. В действительности же он был почти тощим, и не шел ни в какое сравнение с красавцем англичанином, которым она так восхищалась.
Алексей внимательно следил за своей пленницей, тогда как ее взгляд метался по всем углам крохотного помещения в отчаянных поисках выхода. Она еще раз попробовала прорваться через узкий свободный проем, однако Алексей опять поймал ее и швырнул на волчьи шкуры. Зинаида отчаянно заскрежетала зубами и попыталась оцарапать его, но он лишь рассмеялся и завел ее руки за голову. Держа ее в таком положении, он рывком отодвинул кровать от стены и сел на нее верхом, прижав дико брыкавшуюся Зинаиду к кровати.
Но как только он приподнялся, чтобы вытащить из-под себя юбки Зинаиды, она предприняла новую попытку высвободиться. Алексей ожидал этого и немедленно снова уселся верхом.
Торопясь расправиться с ее платьем, он даже не заметил, как тонкая ручка дотянулась до оселка, забытого на столике возле кровати, и кулак с зажатым в нем орудием мести быстро описал дугу от столика к самому носу князя. Зинаида вложила в этот удар всю силу, попав острым краем камня в переносицу Алексея, и кровь залила его лицо.
Дикий вой, казалось, пошатнул избушку до самого основания. Князь откинулся назад и прижал руки к лицу. От боли он ничего не видел. Несколько красных капель упали на его белую рубаху, и, как только сознание немного прояснилось, он опустил руки и, открыв рот от изумления, посмотрел на эти пятна. Алексей просто не мог поверить, что эта хрупкая девушка могла пролить его кровь. Глухо зарычав, князь прижал палец к ноздре, пытаясь унять кровотечение, но, увы, это ему не удалось. Даже самое легкое прикосновение вызывало резкие приступы боли, которая, казалось, распространялась по всему телу. Боль была так сильна, что, растеряв всякое желание удовлетворять свою разыгравшуюся похоть, Алексей поднялся с кровати и заковылял к умывальнику. Схватив висевшее рядом полотенце, он зажал им нос.
Зинаида не мешкая соскочила с кровати и помчалась к выходу. Она влетела в дом и, заперев дверь своей светлицы, ощутила себя в безопасности. Позабыв даже о жаре, Зинаида долго сидела, затаившись, пока, наконец, не услышала, как экипаж князя прогрохотал по улице. Она подошла к окошку и увидела, что за экипажем уныло плетется жеребец Алексея, привязанный за уздечку. Это вселяло надежду, что князь не вернется домой еще несколько дней.
Шло уже третье воскресенье после приезда Зинаиды. Наконец-то прохладные ветры принесли раскаленному городу долгожданное облегчение. Серые облака бежали по утреннему небу, вселяя надежду на дождик. Пройдет всего с полмесяца, и станет заметно холоднее. Эта чудовищная жара останется только в воспоминаниях.
Алексей вернулся пару дней назад, выдумав жалкое оправдание разбитому носу: якобы он свалился с лошади. Чтобы спасти красивый профиль, пришлось обратиться к доктору, но теперь уже стало ясно, что былую его утонченность навсегда изуродует довольно заметный бугор. Князь страдал, всякий раз ощупывая эту «награду». Благодаря ней он уже никогда не, забудет о Зинаиде. Вокруг носа и под глазом еще не сошел темно-фиолетовый отек, свидетельствовавший о силе повреждений и заставлявший своего обладателя обильно угощаться крепкими напитками, чтобы облегчить мучительную боль. Алексей теперь знал, что Зинаида не сдастся без борьбы, и на некоторое время прекратил домогательства.
В это воскресенье он заявил, что остается дома. Тщеславие не позволяло князю пускаться в новые приключения, пока распухший нос не уменьшится в размерах и не сойдут синяки. Накануне Анна договорилась с Иваном стоять заутреню в домовой церкви у богатого князя Владимира Дмитриевича. А поскольку старый вдовец надумал вновь жениться, то Иван и Анна боялись, как бы присутствие симпатичной молоденькой девицы не отвлекло старичка от основной цели их визита. О том, чтобы взять Зинаиду с собой, не могло быть и речи. В то же время, поскольку князь Алексей не собирался вставать с постели, Анна опасалась оставлять Зинаиду дома. Итак, у княгини не было иного выхода, как разрешить боярышне идти на все четыре стороны, лишь бы подальше от их дома и покалеченного Алексея.
Но каковы бы ни были причины, побудившие княгиню отпустить ее, Зинаида с ликованием восприняла известие. Даже строжайшие предупреждения насчет того, чтобы вернуться домой до сумерек, не омрачили ее радости. Она вышла на крыльцо гораздо раньше, чем Степан успел подать экипаж, и ни капельки не взволновалась, заметив, что Алексей стоит у окна и смотрит вниз. Сегодня он ничего не сумеет ей сделать.
Ради такого случая Зинаида оделась в светло-голубой сарафан, щедро украшенный мелким жемчугом и тончайшей аппликацией из белого шелка. На голове у нее был кокошник с такими же узорами, а голубая лента, усеянная изящными жемчужными бусинками, блестела в темной косе. Зинаида прихватила еще и накидку, но, собираясь выходить из экипажа, не стала брать ее с собой. На улице было тепло, да и солнышко порой выглядывало из-за туч, так что можно было надеяться, что дождь прособирается еще долго.
Степан остановился недалеко от церкви на Красной площади, как раз рядом с боярыней Натальей Андреевной, которая только что вышла из своего экипажа и задержалась, глядя на них. Когда же Джозеф распахнул дверцу перед своей госпожой, Наталья поспешила ей навстречу. Заметив ее, Зинаида быстро соскочила на землю и бросилась в распростертые объятия смеющейся от радости старой знакомой. Всего три шага — и младшая из женщин оказалась в кольце рук своей старшей подруги.
— Ну, держись, буду тебя ругать. Что ж ты до сих пор ко мне не заехала? — пожурила Наталья и подняла заблестевшие от слез глаза на Зинаиду. — Али забыла, что у княгини Анны меня не принимают?
