Ширл Хенке - Невеста на продажу
Тори захотелось закричать, что ей не оставили никакого выбора… Какое ей дело до того, где это будет происходить? Чуть не прикусив язык, она все-таки спросила:
— Можно ли будет это сделать в епископальной церкви?
Он пожал плечами.
— Почему бы и нет?
— Вы как-то сказали, что воспитывались у сестер милосердия. Я решила, что все демократы — католики, — пояснила она.
Он рассмеялся.
— Вы произносите слова «католик» и «демократ», как будто они обозначают социальные язвы. Что же касается моего пребывания у сестер милосердия, то боюсь, спасать мою душу было слишком поздно. Мне было уже четырнадцать лет, когда меня окрестили. Мне сгодится любая церковь, любовь моя. Вот видите, как со мной легко поладить, — добродушно заметил он.
— Но вы все же демократ, — колко возразила она.
— Вы хотите, чтобы все было по-вашему, милочка? — подтрунивающе спросил он. — Может быть, если я подключусь к строительству железных дорог, мне придется поменять свои политические позиции, но учтите, этот вопрос я еще не решил.
Она изучающе посмотрела на его четко очерченный профиль.
— Железные дороги? Вам скоро предстоит бороться за пост губернатора. Он взглянул на нее.
— А вам хотелось бы этого? Чарльз — политический деятель… или считает себя таковым. Тори ощетинилась.
— Чарльз баллотируется в сенат. Я абсолютно уверена, что из него выйдет отличный сенатор. Но на ваш вопрос я отвечаю отрицательно. Мне никогда не нравились толпы, не нравится быть на виду, как это бывает с женами и семьями политиков.
Он немного подумал, потом наклонился к ней и насмешливо прошептал:
— Вы это спрашиваете потому, что можете оказаться женой политика-демократа?
Она фыркнула, но не удосужилась ответить.
— Давайте поговорим о церквах, а не о политике.
— Ах, чтобы между нами было больше согласия? Хорошо! Хотели бы вы, чтобы из Денвера приехал епископ и обвенчал нас?
Голова Тори повернулась помимо ее воли.
— Вы знакомы с епископом епископальной церкви? — спросила она с явным недоверием.
— Скажем так, он дружит с некоторыми моими старыми друзьями в Денвере, Думаю, я смогу договориться об этом, пока вы будете покупать себе приданое, — Рис помолчал, но все же не смог удержаться и добавил:
— Впрочем, до меня дошли слухи, что он тоже демократ.
На этот раз она лишь улыбнулась.
— Ерунда.
Они проезжали по улицам Старлайта мимо рядов элегантных домов, построенных богачами, среди которых были купцы, шахтовладельцы и скотоводы, которые предпочитали городскую жизнь пастбищам в диких долинах Сан-Хуана. Когда они пересекли южную черту города и проехали пару миль в шикарном черном экипаже Риса, Тори увидела цель их поездки. Наполовину построенный дом стоял на высоком холме примерно в четверти мили от них.
Уже несколько недель до Тори доходили слухи об этом строительстве. Лиззетт Джонсон назвала дом сказочным дворцом, гадая, кто будет та счастливица, что станет его хозяйкой. Несмотря на все свои переживания, Тори не смогла сдержаться: ей хотелось хоть краешком глаза взглянуть на особняк, вызывавший столько пересудов.
И действительно, это был настоящий дворец, построенный из красновато-розового песчаника, который добывали на каменоломнях штата. Здание построили так, что, несмотря на массивность, оно всегда хорошо освещалось внутри.
Оно походило на средневековый замок и было даже украшено изваяниями каменных драконов у парадной лестницы. Рис помог Тори спуститься на землю и высокопарно произнес:
— Добро пожаловать в логово дракона, любовь моя!
Он немного помолчал, а потом, видя, что она озирается, пытаясь оглядеть колоссальный дом, спросил:
— Ну, как вам все это?
Тори на мгновение онемела, а затем, обретя дар речи, повторила:
— Логово дракона?
— Да, логово дракона Уэльса. Когда архитекторы показали мне чертежи каменного здания, не смог удержаться, чтобы не заказать их. Сам Ричмонд мог бы ими гордиться, — видя что она никак не реагирует на его слова. Рис терпеливо добавил:
— Ричмонд — это Генрих VII, первый монарх из династии Тюдоров, на знамени которого…
— Красный дракон, — резко перебила она его. — Я кое-что читала из истории, мистер… Рис, — Тори старалась загладить свою резкость.
Хотя, когда Хедда застала ее за чтением учебников Сандерса по истории, она тут же подсунула дочери журналы мод. Благопристойные дамы не читают книг по истории или скандальную поэзию таких людей, как Байрон или Ките:
Рис поднял брови, удивленный ее познаниями.
— Одно очко в пользу дамы. Но вы все-таки не ответили на мой вопрос об этом доме. Нравится он вам или нет?
— Я просто ошеломлена, — искренне призналась Виктория. Но поскольку у многих богачей Колорадо дома были не хуже, то Тори привыкла к показной роскоши. Ей все равно больше нравился простой дом Лауры Эверетт, сложенный из белых бревен, он был куда лучше кирпичного особняка ее родителей. Но во всяком случае, даже кирпичные дома строили с мансардами и кружевными решетками; так было принято в Старлайте. А этот особняк… она подбирала слово… какой-то средневековый.
— Разрешите мне показать вам сначала его наружную часть. На заднем дворе ждет несколько сюрпризов.
Что же это, гадала она, яма для медведей? Или рабочие копают ров и строят перекидной мост? Рис взял ее под руку, но не успели сделать они несколько шагов, как навстречу им, неуклюже волоча ноги, вышел настоящий великан с редеющими светло-серыми волосами и кислой, тупой физиономией.
Почувствовав, как она вся напряглась при приближении Клауса, Рис поприветствовал человека, у которого явно не все были дома:
— Здравствуйте, герр Крюгер. Тори, разрешите представить вам герра Клауса Крюгера, начальника стройки. Герр Крюгер, это мисс Виктория Лафтон, моя невеста.
Тори неловко кивнула, а немец расплылся в широкой улыбке, хмурости как не бывало. Он церемонно, с большим изяществом для такого крупного человека поклонился и произнес:
— Для меня большая честь, прекрасная леди, познакомиться с будущей женой герра Дэвиса. Он постоянно приезжает сюда и торопит рабочих, чтобы они поскорее закончили для вас дом.
Чувствуя, что Крюгер может слишком много рассказать о его слабостях, Дэвис перебил его:
— У вас есть какие-нибудь проблемы, Клаус?
— Да, человек, который доставил стекло для солярия, разбил один лист и говорит, что не станет за него платить.
— Что, лист был плохо упакован? — Клаус покачал головой, и Рис продолжал:
— Поездка из города сюда не такая долгая, и дорога совсем не ухабистая. Он не мог разбить этот лист.
— Я ему сказал то же самое, когда он приехал, — заметил Клаус.
