Констанция Беннет - Радость пирата
— Что именно?
— Очевидно, ты одевался очень быстро, — пояснил Майлз, окинув выразительным взглядом костюм Диего.
— Может быть, может быть, — засмеялся Диего. — Но ты же знаешь, я выбираю такие умопомрачительные наряды намеренно. Пытаюсь произвести впечатление, чтобы меня надолго запомнили.
— Ты несправедлив к себе, дружище. Мы оба прекрасно знаем, что твоя отвратительная репутация ничего общего не имеет с твоими нарядами.
Диего принял слова Кросса как комплимент.
— Спасибо. Однако и я удивлен, увидев тебя таким нарядным, таким чистеньким… Сдается мне, все дело в сеньорите, которую ты пытался спрятать от меня сегодня утром. Будь я на твоем месте, дружище, я бы постарался обращаться с ней поласковее. Если тебе нужна помощь… чтобы она чувствовала себя более удовлетворенной, я буду только счастлив оказать услугу.
Майлз подавил отчаянное желание заехать Диего кулаком по физиономии. Он заранее знал, что испанец постарается как можно быстрее перейти к делу, приведшему его сюда, к Александре. Знал Майлз и то, что испанец не сможет обойтись без скабрезностей. И тем не менее делать хорошую мину при плохой игре все равно было нелегко.
— В этом нет необходимости, — как можно спокойнее сообщил Майлз. — Леди не нуждается ни в чем, что ты мог бы ей предложить.
Диего пожал плечами и пододвинул стул ближе к Майлзу. Он хотел было сесть, но вдруг замер и, чуть подавшись вперед, спросил:
— Ты не предлагаешь гостю стул?
— Прости, Диего! — с чистосердечной улыбкой воскликнул Майлз. — Садись, чувствуй себя как дома!
На самом деле Майлз все рассчитал. Заставить гордого испанца стоять, самому развалившись в кресле, означало задать нужный тон разговору.
— Спасибо!
Взгляды обоих горели ненавистью. Майлз поспешно отвел глаза, спросив:
— Итак, Диего, что привело тебя к нам? Не сигару же ты хотел со мной раскурить…
Диего усмехнулся, пожав плечами:
— Разве старым друзьям непременно нужен повод для визита?
— Поскольку тебя, Диего, я мог бы назвать другом в последнюю очередь, полагаю, ты несколько кривишь душой. Выкладывай, что у тебя за дело, мне некогда.
— Что это у тебя за дела здесь, на Тенерифе? — Глаза испанца уже горели нездоровым любопытством.
— Тебя не касается, — ответил Майлз.
— Ты появился на Тенерифе, когда в моем бизнесе наступил весьма важный момент, и я имею право знать, не стали ли мы вдруг партнерами.
— Нам никогда не стать партнерами, Диего, и ты знаешь это так же хорошо, как и я.
— Да, но было время, когда ты весьма активно работал со мной, или, следует лучше сказать, на меня…
Майлз с трудом сдерживал ярость. Диего посыпал солью старую рану, но показать испанцу, насколько это напоминание болезненно для него, значило бы предоставить Диего преимущество, которого так добивался испанец.
— Это было давно, Диего, и, как ты помнишь, у меня не было тогда особого выбора. Итак, если ты пришел сюда только для того, чтобы сказать об этом…
Майлз привстал, давая понять испанцу, что разговор окончен, но Диего замахал рукой:
— Нет-нет, прости меня. Я, кажется, тебя разозлил, но, честное слово, это не входило в мои намерения. Прошлое есть прошлое. Что было, то было, а кто старое помянет, тому глаз вон.
— Что было, то было, это верно. Только забыть все не так-то просто, — уже веселым тоном заявил Майлз. — Я бы хотел, чтобы память у тебя была свежа к тому дню, как я соберусь прикончить тебя.
Диего от души рассмеялся:
— Ну, Майлз, опять за старое. Ты мне говоришь это уже много лет, да только воз и ныне там. Возможно, однажды ты меня и убьешь. Когда-нибудь мы с тобой сойдемся в решающем поединке, вот тогда и увидим, чья возьмет.
Майлз кивнул:
— Я выпью за то, чтобы этот день наступил поскорее, Диего. Да только не сейчас. Вино у меня кончилось. Почему бы тебе не закончить свое дело поскорее и пойти куда-нибудь выпить, чтобы отметить благосклонность судьбы, так долго хранившей тебя от меня.
Диего засмеялся, но на этот раз довольно натянуто:
— Ты видел моих друзей в порту…
— И твоих врагов, — напомнил Майлз.
— Да, и врагов тоже. Знаешь, мне пришлось преодолеть немало трудностей, организовывая весьма выгодную продажу некоего… товара. Если ты здесь для того, чтобы мне помешать…
— Я никакого отношения не имею к аукциону рабов, Роде-ра. Мы причалили, чтобы пополнить припасы, и все.
— Хорошо. Возможно, я смогу тебе как-нибудь посодействовать в приобретении нужных вещей. Ты же знаешь, на рынках сейчас не хватает товаров.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи и не хочу от тебя никаких услуг, Диего, однако… спасибо за любезное предложение.
— Слово «любезное» здесь неуместно, мой друг, — блеснув черными глазами, заметил Диего. — Речь идет о сделке. Я хочу купить у тебя одну ценную вещь.
— Нет, Диего, никаких сделок с «Дьяволом». Моя душа мне по-прежнему очень дорога.
Родера рассмеялся:
— Речь не о твоей душе и даже не о твоей голове. Я ее получу, можешь не сомневаться, но не сегодня. Сейчас я имею в виду более симпатичную головку, чем твоя… более привлекательную. В придачу с телом, чудным телом, достойным ангельского личика. Я бы, конечно, хотел получить более наглядное представление об этом предмете, прежде чем начать торг, — спокойно продолжал испанец, словно не замечая растущей ярости Кросса.
— Я не торгую людьми, Диего, — процедил Майлз, едва сдерживаясь.
— Ах да. Я слышал, Золотой Орел держит у себя в доме только свободных черных…
— Традиция моих родителей — обычай, достойный всяческого одобрения.
— Ну что ж, я придерживаюсь противоположного мнения, — пожав плечами, заметил Диего. — Вернемся к моему предложению. Великий принц, сын султана Адена, требует белокурую красавицу. Твоя гостья ему нравится.
— Твой принц собрался сюда, на Тенерифе? — с легким удивлением спросил Майлз.
— Совершенно верно. Его папаша собирается купить довольно много рабов. Все суда, что ты видел в порту, прибыли сюда с товаром для моего аукциона или, наоборот, с целью прикупить кое-что с последующей продажей на своих рынках, но главный заказчик здесь принц. Его-то мы и ждем с большим нетерпением.
— А как насчет риска потерять товар заодно с головой?
Диего прищурился, принимая оборонительную позицию.
— Нет, это исключено.
Майлз рассмеялся с явным наслаждением. Он таки заставил испанца проговориться.
— Брось, Диего, не делай из меня дурака. О несносном характере султана ходят легенды, боюсь, и его сын далеко не ушел от отца. Я даже слышал, что он превзошел предка в упрямстве. Боюсь, ему не понравится, когда он поймет, что его надули. Скажи, сколько тебе принц заплатил за светловолосую красавицу, которую ты посулил ему, да так и не смог раздобыть?
