Конни Мейсон - Жемчужина гарема
Криста отступила в темноту с исказившимся от ярости лицом.
— Элисса, — едва слышно простонала она, и ее сердце пронзила нестерпимая боль. Теперь она знала, что Ахмед предает ее.
Разве Элисса не говорила, что Ахмед проведет эту ночь с ней? Как глупо было думать, что она лжет. Как велико его желание, если он сам пошел за девушкой и принес ее на руках к себе в шатер. Кристе казалось, что раскаленный нож вонзается в ее сердце и режет его на части. Почему ей суждено было полюбить мужчину, воспитанного в совсем других традициях, традициях, которые позволяют — нет, поощряют — многоженство? Почему ее возлюбленному нужно, чтобы у него было так много женщин одновременно? Ей не подходит жизнь, в которой мужчина использует женщину лишь для одной-единственной цели, в которой женщин наказывают и унижают. В конце концов, лучше быть женой Брайана, чем наложницей Ахмеда.
Она круто повернулась и бросилась в свой шатер. Ей нужно было заново обдумать свое будущее — будущее, в котором Ахмеду не было места.
Как только Элисса обняла его за шею и он почувствовал ее теплое дыхание, Ахмед понял, что девушка очнулась от обморока. Он внес ее к себе в шатер и осторожно поставил на ноги.
— Ну что, ты пришла в себя? — спросил он, сурово глядя ей в глаза. — Почему ты подсматривала за мной?
— Нет.
Испуганная его гневом, Элисса сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Сейчас, когда должно было осуществиться ее самое заветное желание, нельзя было поддаваться страху.
— Я… я надеялась хоть немного побыть с тобой наедине, — пролепетала она, смущенно опустив глаза. Длинные черные ресницы легли на нежные щеки, как узорчатые крылья бабочки, и Ахмед снова был поражен ее зрелой красотой.
— Но почему тебе надо было дожидаться тем ноты? Неужели ты не понимаешь, что я мог тебя убить?
— Н-нет, то есть я об этом не думала. Прошу тебя, господин, не гневайся на меня.
— Называй меня Ахмед-шейх, — тяжело вздохнул Ахмед. Годы, проведенные в Англии, заставляя ли его чувствовать неловкость, когда он слышал обращение «господин», подразумевавшее безграничную покорность. — Но теперь, когда ты здесь, скажи, что тебе было нужно. Все равно для того, что я собирался делать, уже слишком поздно.
Душа Элиссы была полна ликования, но виду она не показывала. Ахмед не ляжет сегодня с белокожей наложницей, и скорее всего его желание обратится на нее.
— Ты знаешь, что мне недавно исполнилось пятнадцать? — неуверенно начала она.
— Так много? — Ахмед изобразил преувеличенное изумление. — Но седых волос на твоей голове пока не заметно.
Элисса вспыхнула и воспользовалась его добрым расположением духа для того, чтобы придвинуться к нему поближе, так что ее упругие соски коснулись его груди. Не обращая внимания на его предостерегающий взгляд, она кокетливо продолжала:
— Ахмед-шейх, разве я тебе не нравлюсь? Разве тебе не приятно на меня смотреть?
Ахмед нахмурился.
— Ты сама знаешь, что ты красивая девочка, Элисса. На что ты намекаешь?
— Я уже не девочка! — пылко воскликнула она. — Я взрослая женщина. Посмотри на меня и скажи, способна ли я возбудить желание. — С этими словами она сбросила с себя джеббу, оставшись совершенно обнаженной. Глаза Ахмеда медленно скользили по округлым выпуклостям, которые она так гордо демонстрировала.
Утверждать, что вид юного цветущего тела Элиссы не возбуждал в нем желания, было бы ложью, признался себе Ахмед. Но поддаться соблазну было бы неразумно с его стороны. И все же он не мог оторвать глаз от треугольника густых, черных как смоль волос там, где сходились ее бедра, от пышных упругих грудей, украшенных яркими рубиновыми сосками, которые словно сами тянулись навстречу его взгляду. Наконец усилием воли он заставил себя отвести глаза и строго приказал:
— Оденься.
— Ахмед-шейх, я знаю, ты хочешь меня, — убежденно произнесла Элисса. — Об этом говорят твои глаза. Возьми меня, мой господин. С самого рождения меня готовили к этой ночи. Я могу доставить тебе несравненно больше удовольствия, чем эта бледная шлюха, которой ты позволяешь делить с тобой ложе. Люби меня, Ахмед-шейх, позволь мне доказать свою преданность тебе. Ведь именно для этого я и создана.
Ахмед вздрогнул. Оскорбительное замечание Элиссы о Кристе подействовало на него как кувшин холодной воды. И хотя его тело могло стремиться принять в дар цветущую девственность Элиссы, его душа и сердце принадлежали Кристе.
— Элисса, — мягко начал он, стараясь подыскать нужные слова, чтобы объяснить Элиссе, что он чувствует, — ты красивая женщина. Любой мужчина будет смотреть на тебя с вожделением, и я не исключение. — Заметив, что в ее глазах вспыхнула радость, он поспешно продолжил: — Но я не тот мужчина, который тебе нужен. Моим сердцем владеет другая женщина. И хотя я не могу не признать, что твое тело волнует меня, но с моей стороны было бы бесчестно лишить тебя невинности.
Лицо Элиссы выразило глубочайшее недоумение. О чем он говорит? Наверное, на него так повлияла жизнь в далекой Англии. В той стране, должно быть, обитают совсем невежественные люди, если мужчину принуждают иметь только одну женщину.
— Но мужчина рожден для того, чтобы обладать многими женщинами, — вкрадчиво возразила она. — Природа создала его таким, что он не может быть верен одной. Мать учила меня, что так заведено испокон веков. Наверное, было бы лучше, если бы твой отец не отпускал тебя в страну неверных, где такие глупые обычаи.
— Наверное, — задумчиво пробормотал Ах мед. — Но так уж получилось, что я побывал там. И научился тому, чему в нашей земле нет места. Я думаю, что, даже если мне суждено когда-нибудь стать беем, я не смогу держать гарем.
Произнеся эти слова, он вдруг осознал, насколько они истинны. Еще ни разу в жизни он не осмеливался признаться в подобных мыслях. Любовь Кристы дала ему смелость отвергнуть вековые традиции, согласно которым женщина была нужна мужчине только как средство удовлетворения вожделения. Если он придет к власти, он положит конец этой вопиющей несправедливости. Криста станет его женой, которая будет делить с ним жизнь во всех ее проявлениях.
Элисса упорно отказывалась верить этим заявлениям о любви к одной женщине и преданности ей. В своем тщеславии она думала, что в ее силах заставить его сдаться, отказаться от странных чужеземных обычаев. Для этого нужно было одно — разжечь в нем страсть, которой не может противиться ни один мужчина. В отчаянном порыве она бросилась к нему, обхватила руками его шею и всем телом прижалась к его сильному телу.
— Ахмед-шейх, неужели ты откажешь мне в праве стать женщиной в твоих объятиях? Ты оскорбишь моего отца, если отвергнешь его дар. Он подарил меня тебе, чтобы я выполнила свое предназначение.
![Мила Бонди - Броситься в объятия мужчины [СИ]](/uploads/posts/books/5921/5921.jpg)
