Бронвин Скотт - Как удачно согрешить
Она еще никогда не рассказывала ему так много о себе настоящей.
— Не следовало мне вам этого говорить.
Она мягко рассмеялась, чтобы развеять его тревогу:
— Не беспокойтесь, я не ханжа и не настолько глупа. Намерения мужчин мне отлично известны.
У нее есть свои тайны, и ей очень хотелось рассказать Риордану о том, как она сбежала за несколько дней до свадьбы, как Уилдерхем пытался зажимать ее по углам при любой возможности, о вопиющих вещах, которые он ей говорил, описывая то, что сделает с ней, когда они поженятся. Не желая смириться с уготованной страшной участью, она предпочла сбежать из дома, отказавшись от жизни светской дамы, и стала безвестной гувернанткой. Но она не могла заставить себя вымолвить ни слова.
— Но при этом вы по-прежнему остаетесь леди, Мора.
Девушка покраснела.
— Как это великодушно с вашей стороны.
Он обладал поразительным умением заставить ее почувствовать себя особенной, и она могла лишь гадать, в самом ли деле он так считает.
Риордан перевел взгляд на портрет:
— Вопрос, который неотступно преследует меня, заключается в следующем: почему при всех своих достоинствах Эллиот умер? На его месте должен был быть я, безрассудное создание, бесчисленное множество раз вступавшее на опасную дорожку.
Говоря это, Риордан избегал смотреть Море в лицо, и она догадалась, каких усилий ему стоило произносить эти слова вслух.
— Всякое случается, люди заболевают, — начала было Мора, произнося принятые в подобном случае утешительные фразы. Но еще до того, как слова слетели с ее языка, она уже знала, что они бессмысленны. Она поняла это еще тогда, когда погибли ее родители.
Риордан отрицательно покачал головой, отмахиваясь от этих банальностей, и жестким голосом произнес:
— Он сам лишил себя жизни. Вежливая формулировка гласит, что смерть наступила от выстрела в голову, причиненного самому себе, чтобы придать этому акту сходство с несчастным случаем на охоте. Но горькая правда заключается в том, что очень правильный и идеальный во всех отношениях граф Чатем совершил самоубийство.
Мора взирала на портрет с ужасом и восхищением, в то время как разрозненные части головоломки стали складываться в единое целое. Именно по этой причине гувернантки не задерживались в доме надолго. Самоубийство — тяжкий грех, кто бы его ни совершил. Некоторые даже считали его проклятием или актом, приносящим несчастье.
— Я никогда не желал ничего подобного. Только не с Эллиотом. Я не мечтал ни о его титуле, ни о том, чтобы сделаться наследником. — Риордан запустил руку в волосы. — Видите ли, я навещал его всего за несколько недель до случившегося. Он просил меня задержаться подольше, отложить поездку в Лондон на месяц. Обычно мы приезжали в столицу вместе. Со времени его смерти меня неотступно преследует вопрос о том, был бы Эллиот до сих пор жив, если бы я остался тогда с ним? Удалось бы мне спасти его, если бы я не спешил соблазнить леди Мичем и выиграть таким образом пари? Думаю, да.
Его голос дрогнул, грозя в любую секунду сорваться. «Как много загадок таится за его смеющимися губами и веселыми глазами», — подумала Мора. Сглотнув комок в горле, Риордан продолжил:
— Я узнал некое тревожное обстоятельство, пока был в Сассексе. За два дня до смерти Эллиота на его землях был замечен родственник, а именно виконт Вейл. Он встречался с братом, но не в доме, поэтому слуги и не заметили ничего необычного. Зато начальник наших работников видел, как они уезжали верхом. После этого Вейл в доме не появлялся, будто не хотел быть увиденным. Начальник сказал, что они вели себя очень скрытно, а потом, когда он подошел к Эллиоту, тот казался расстроенным.
Риордан снова опустился на диван рядом с Морой.
— Мне остается только гадать, не связано ли это обстоятельство со смертью брата? Считаете меня сумасшедшим, дескать, я ищу заговор там, где его нет и в помине?
Море хотелось обнять его, даровать прощение, но это должна была сделать не она. Прежде он должен простить себя.
— Вполне естественно искать причины. Зная их, мы можем принимать решения, вырабатывая некое понимание произошедшего. Когда умерли мои родители, меня одолевали схожие мысли, — чуть слышно произнесла Мора. — Катаясь на лодке, они столкнулись с другой лодкой и утонули. Мне тогда было шестнадцать, и я не могла не задаваться вопросом, как все обернулось бы, если бы я отправилась с ними в тот день, если бы заметила вторую лодку с берега, если бы сумела достаточно быстро привести кого-то на помощь, чтобы спасти их. А возможно, будь я с ними, они вообще не поехали кататься. Я проигрывала множество разнообразных сценариев в голове, но в конце концов пришлось принять действительность. То, что я осталась одна. Единственные мои родственники — дядя и его семья. — Мора пожала плечами, стараясь придать своему рассказу оттенок небрежности. — Все как у вас с тетушкой Софи и дядей Гэмишем.
В глазах Риордана промелькнуло странное выражение.
— О нет, моя мать здравствует. Она проживает в курортном городе в Швейцарии. — Он помолчал немного, ожидая, когда пройдет первый шок от подобного признания. Мора казалась несколько удивленной, поскольку из мрачного тона их разговора сделала вывод, что его мать тоже умерла, а Риордан не потрудился ее в этом разубедить. — Такова цена свободы — уехать тайком, чтобы никогда не вернуться назад. Она с радостью ее заплатила. Выходя замуж за отца, мама была заинтересована лишь в получении титула, денег и в том, чтобы родить одного или двух наследников. Когда цели были достигнуты, она потеряла к нему интерес.
Мора кивнула, не находя слов, чтобы ответить на подобное признание. Некоторое время оба молчали. Теперь, когда разоблачающие слова были произнесены, даже Риордан не знал, что сказать.
— Простите меня, я сам себя не узнаю. — Риордан принялся изучать свои руки, Мора проследила за ним взглядом. У него были красивые ладони с длинными крепкими пальцами — идеальные руки художника. — Я никогда никому этого не рассказывал. Люди, конечно, узнали, но не из моих уст.
Протянув руку, он погладил Мору по щеке:
— Это вы оказываете подобное воздействие на окружающих, Мора. Умеете слушать, повышая уверенность человека в себе, побуждаете его делать подобные признания. Вы вдохновляете меня.
В нем снова проснулся очаровательный джентльмен, глаза которого светились желанием, а мрачный граф с семейными тайнами был изгнан со сцены.
Мора накрыла ладонью его руку, все еще гладившую ее щеку. Нужно прекратить это до того, как все зайдет слишком далеко. В его взгляде она безошибочно прочла, что он хочет ее. Она же стремилась и поверить ему, и оказать сопротивление, в то время как ее разум и сердце затеяли спор о логике и страсти.
