Джоанна Линдсей - Когда любовь ждет
— Вот ты и вернулся к нам?
— Где я был? — Голос Рольфа был едва слышен. Торп улыбнулся старому другу.
— Ты был близок к смерти.
Рольф с сомнением посмотрел на него.
— Из-за маленького отверстия от стрелы?
— В этом маленьком отверстии гнездилась болезнь. У тебя была сильнейшая лихорадка.
— Это неважно. Что она здесь делала? Так-то ты защищаешь меня, впустив сюда виновницу..
— Спокойнее, Рольф, — прервал его Торп. — Думаю, она в этом не виновна. Уверен, она ни при чем.
— Я рассказал тебе о том, что видел.
— Да, и это звучало убийственно, но не было убедительным, — упрямо ответил Торп.
— Теперь ты защищаешь ее? Раньше ты вообще ни в чем ей не доверял. Я не хочу верить, что она на такое способна, Торп. Мне казалось, что у нас с ней все налаживается, и вот теперь приключилось это.
Торп покачал головой.
— Тебе было некогда подумать о том, что произошло, потому что боль затуманила твои мысли. Подумай хорошенько перед тем, как возложишь на нее вину, потому что ту стрелу мог выпустить кто угодно. Им мог быть человек из какой-нибудь захваченной нами крепости или, если на то пошло, кто-то из этих мест. Разве в прошлом Першвик нападал с оружием? Так станут ли они делать это теперь, когда их хозяйка целиком находится в нашей власти? — Он слегка отодвинулся и внимательно посмотрел на Рольфа. — Тебе известно, почему раньше она была настроена против тебя? Ты когда-нибудь спрашивал ее об этом?
— И какое бы это имело значение?
— Но ты спрашивал, Рольф?
— Нет, — отрезал он, — однако полагаю, ты выяснил причину. Иначе с чего бы еще ты стал меня так допекать?
Торп улыбнулся.
— Видишь ли, мы ошибались на ее счет. И ее ввели в заблуждение относительно тебя. Рольф, вам вдвоем нужно разобраться и навести порядок в ваших отношениях.
— Ты говоришь загадками, пока я лежу здесь, страдая. — Рольф вздохнул. — Да и вообще, где этот чертов лекарь? Кажется, будто в моем бедре развели огонь.
— Ничего удивительного после того, что тебе пришлось перенести. Что до Одо, то он бежал два дня назад, опасаясь, что лишится больших пальцев рук.
— Это новые загадки? — зло спросил Рольф.
— Твоя жена недвусмысленно объяснила, что она сделает с Одо, если он причинит тебе вред, и поскольку ты едва не умер из-за неумения Одо…
— Ты опять рассказываешь мне, что я был на волосок от смерти. Раз лекаря здесь больше нет, значит, мне нужно благодарить тебя? — Торп выразительно покачал головой. Глаза Рольфа широко открылись, внезапно он все понял. — Она использовала свое умение, чтобы поставить меня на ноги? Чтобы еще раз помочь мне? Почему ты не сказал этого раньше? Ей-богу, Торп, я и вправду верю, что эта леди начинает питать ко мне привязанность.
— Я бы не стал придавать этому слишком большое значение, — поспешно заявил Торп. — Может быть, она и спасла твою жалкую жизнь, но, кажется, просто в ее обычае по возможности помогать другим. Не пытайся увидеть за этим что-то большее. Потом это может создать тебе лишние заботы.
Но Рольф его не слушал. Он был восхищен. Он был вне себя от радости. Она стала питать к нему привязанность! Не означает ли это, что вскоре он сможет добиться ее любви?
Этот вопрос занимал все мысли Рольфа до тех пор, пока он в изнеможении не погрузился в сон.
Глава 26
Когда Леони входила в зал, на ее глазах Эрнейс выскользнул вон. Уже давно она пыталась поговорить с управляющим Круела об отчете за ведение хозяйства, но он постоянно куда-то торопился или же его не удавалось найти. Почему он ее избегает?
Она отправилась следом за низкорослым юношей и задержала его в тот момент, когда он собирался исчезнуть в конюшне.
— Мне нужно немного с вами поговорить, господин Эрнейс.
Он остановился, неохотно повернулся к ней, не скрывая, что хотел бы уклониться от разговора.
— Господин Эрнейс, вы были управляющим у сэра Эдмонда, я не ошибаюсь?
— В течение нескольких лет, моя госпожа, — ответил он, несколько удивившись такому вопросу.
— Не кажется ли новый владелец Круела по сравнению с ним строгим? — ласково спросила Леони.
— Нет, госпожа, что вы! Конечно, сэр Эдмонд был гораздо… мой господин Рольф здесь бывает так редко…
Он совсем разволновался, и Леони сразу воспользовалась его смятением.
— Я хочу, господин Эрнейс, чтобы вы дали мне отчет по хозяйству в Круеле.
— Вам? — Он прищурился. — Зачем он вам нужен?
— Мой муж хочет их посмотреть. — Она солгала без малейшего усилия.
— Но он тоже не умеет читать. Молодой человек не просто волновался, он был испуган.
Леони ободряюще улыбнулась.
— Пока он выздоравливает, господин Эрнейс, ему нечем особенно заняться. Думаю, он хочет знать, на какой доход от Круела может рассчитывать. — Она пожала плечами, потом со значением добавила:
— Но поскольку он воин и хозяином здешних мест стал совсем недавно, возможно, он не разберется в отчетах. Думаю, он поручит писарю прочитать их ему.
— Я сам могу это сделать, — настаивал управляющий.
— Но вы постоянно так заняты.
— Я найду время.
— В этом нет нужды. У его писаря времени много.
— Но…
Леони потеряла терпение.
— Вы оспариваете распоряжения моего мужа? спросила она.
— Нет, нет, госпожа, что вы, — быстро успокоил он ее. — Я сейчас же принесу их вам.
Когда он отдал Леони маленькую жалкую пачку листов пергамента, она не стала высказывать удивление вслух. Отчеты по хозяйству хранились за каждый год, обычно от Михайлова дня до следующего Михайлова дня, до которого сейчас оставалось лишь несколько месяцев. В этих отчетах должны содержаться расходы и доходы за целый год, но выглядело это так, будто здесь хранились отчеты не более чем за один месяц.
Она отнесла отчеты в маленькую комнатку, в которой спала, и внимательно их изучила. Положение оказалось еще хуже, чем она предполагала. Считалось, что вечером каждого дня управляющий должен был встречаться с кухонной и конюшенной прислугой и записывать все покупки и точные суммы выплат Он должен был также записывать расход продуктов из запасов и все поступления продуктов от селян в виде подати. В качестве дохода следовало также записывать все излишки от поступления податей. Записывались суммы, уплаченные за услуги, например, за перевозку предназначенных для продажи товаров или за работу кузнеца или других мастеров сверх того, что они должны были платить в качестве оброка. Надлежало записывать любую сделку.
В ежедневном отчете из Першвика указывали количество хлеба, зерна, вина и пива, уже учтенное в других разделах отчета. Указывалось точное количество товаров, взятых из припасов. Самым тщательным образом записывались такие товары, купленные у купцов или в городе Ретел, как горшки, ткани, специи и всяческие услуги. Для кухни закупали специальные сыры, рыбу, которой не было в числе припасов (таких товаров было немного, потому что в Першвике припасы были обильные и почти все мясо и рыба поступали из поместья). За конюшнями числилось сено, овес, припасенная трава, в основном также заготовленные на месте, а основные расходы приходились на покупку одной-двух лошадей вместо состарившихся. Таких старых лошадей отдавали беднякам.
