Элоиза Джеймс - Поцелуй герцога
Герцогиня лишь молча взглянула на Мэри.
— Не знаю, где ты откопала этого мальчишку, но мне он даже нравится. Хорошая песня. И приятное лицо. — Мэри развязно хихикнула. — Я не настолько стара, чтобы не заметить. Он почти похож на джентльмена, конечно, за исключением его наряда. Выглядит как обезьянка шарманщика.
Джастин был окружен пестрой толпой юных дам. С обеих сторон нависали девицы Барри, а за плечом стояла леди Алтея.
Герцогиня на мгновение прислушалась.
— Она была его солнцем, — ворковал Джастин. — Она была его землей.
Звучало довольно глупо и безобидно. И если герцогиня поспешила выдвинуть леди Алтею на роль возможной невесты герцога Сконса, та могла хотя бы вести себя достойно. По правде говоря, Алтея глупа и никогда не сделает Таркуина счастливым.
Джастин начал новую песню, что-то о любви. Любовь, по мнению герцогини, разрушительное, неприятное чувство. Посмотрите, что любовь сделала с Таркуином: почти сломала ему жизнь.
Герцогиня отвернулась, с радостью отметив, что мисс Джорджиана сидела напротив престарелой тетушки покойного герцога и тихо беседовала с ней. Она не проявляла желания присоединиться к толпе у фортепиано, и это указывало на ее здравый смысл.
А что же Таркуин?
Он сидел в углу и, кажется, наблюдал за сестрой мисс Литтон, которая напротив него беседовала с епископом Рамсгейтом. В тот вечер Оливия Литтон являла собой истинное воплощение будущей герцогини Кантервик, правда, вырез ее платья был несколько смелым.
Герцогиня прищурилась. Старый епископ, кажется, любовался полной мисс Литтон.
Но ее внимание привлекло выражение лица Таркуина. Где-то она уже видела такое и надеялась, что этого больше не повторится. Герцогиня даже не заметила, как привстала со стула.
Однако она заставила себя успокоиться и сесть.
Все не могло зайти слишком далеко. Вспоминая события прошедших дней, герцогиня поняла, что никаких отношений между ее сыном и мисс Литтон не существует. По крайней мере, для мисс Литтон. Это было важно. Она уже помолвлена с маркизом. И более того, кажется, верна этому несчастному идиоту.
К тому же сам герцог Кантервик намекнул, что, возможно, мисс Литтон уже носит под сердцем наследника.
Конечно, это не означало, что Оливия Литтон не бросила бы маркиза, будь у нее возможность поменять его на герцога.
Пальцы герцогини вцепились в подлокотники. Мисс Литтон почти наверняка была очередной Еванджелиной.
Возможно, беременна наследником, хотя мальчишке всего восемнадцать, и он не блещет умом. А теперь кокетничает с епископом. Неслыханно!
— У тебя такая уродливая собачонка, Амариллис, — заметила Мэри.
— У меня нет собаки! — Раздражение на мисс Литтон отразилось в голосе герцогини.
— Тогда чья она?
С дурным предчувствием герцогиня посмотрела туда, куда был направлен лорнет Мэри. Нелепая собачонка, принадлежащая мисс Литтон, — ее с трудом можно было назвать собакой из-за ее размеров и неряшливости, — сидела у самого подола платья герцогини. А ее ужасные лапы касались туфель. Опять!
Мгновение герцогиня в ужасе смотрела на собаку.
— Не такая уж она и плохая, — продолжала Мэри. — И она тебя обожает. Напоминает охотничьих собак, которых держал мой муж. Они точно так же на него смотрели.
— Я ненавижу собак. Пожалуйста, убери ее.
Мэри хохотнула, словно безумная колдунья.
— Чушь, Амариллис! В нашем возрасте подобное нелепое поведение недопустимо.
— Я терпеть не могу животных, — заявила герцогиня, но была вынуждена отметить, что у этой собачонки довольно милый взгляд.
— Перестань. Ты выглядишь глупо. И слишком стара, чтобы вести себя как девчонка. — Она поднялась, хрустя суставами, и прихрамывая пошла прочь.
Собачка была уродлива, почти без шерсти, с заметным шрамом на веке и необычайно длинным носом. Герцогиня сурово посмотрела на нее, и собака улеглась у ее ног.
— В том, что я терпеть не могу собак, нет ничего нелепого, — сказала герцогиня вслух. Логически рассуждая…
Герцогиня отмахнулась от этой мысли и взглянула на Таркуина. Поймав его взгляд, властным жестом подозвала его. Через секунду он уже склонился перед ней. Таркуин всегда слушался ее, даже когда был совсем маленьким мальчиком. Слишком серьезен, думала тогда герцогиня. Он унаследовал титул в раннем детстве, но вскоре уже с такой естественностью выполнял свои обязанности, что казалось, будто был герцогом всегда.
— Прогуляйся с мисс Джорджианой в саду, — сказала герцогиня. — Она уже полчаса беседует с леди Августиной, а этого вполне достаточно для одного вечера. У вас есть время до начала праздника.
Таркуин молча поклонился и ушел. Однако герцогиня продолжала смотреть ему вслед.
Джорджиана Литтон будет идеальной женой для ее сына. Она чувствовала это. Джорджиана не жеманная девица, следующая правилам приличия лишь потому, что они существуют. В ней есть какая-то прирожденная порядочность. Она поймет, что «Зеркало комплиментов» было написано потому, что цивилизация — единственное, что защищает человечество от боли.
От той боли, которую причинила Таркуину Еванджелина. Герцогиня написала свою книгу в тот самый год, когда женился ее сын, и побудили ее к этому отчаяние, грусть и уверенность в том, что если бы все леди вели себя как им подобает, подобной боли не довелось бы испытать никому.
И все же боль, которую Еванджелина причиняла Таркуину, когда становилась любовницей незнакомцев, соседей или друзей, не могла сравниться со страданиями, пережитыми им после ее смерти. Глупая женщина. Умерла и забрала с собой маленького Альфингтона. Герцогиня была уверена, что Таркуин больше никогда не улыбнется.
В испытаниях больше не было нужды. Джорджиана станет прекрасной герцогиней. Возможно, стоит приказать сыну сделать ей предложение сегодня же, однако были случаи, когда даже спокойный, рассудительный Таркуин мог проявить упрямство. И вспомнив взгляд, которым он смотрел на Оливию Литтон, герцогиня поняла, что надо действовать осторожно.
Завтра, сказала она себе, откидываясь на спинку дивана. Они разрешат эту проблему завтра.
Глава 17 В горе и радости, в болезни и здравии
В обществе Джорджианы было хорошо отдохнуть. Они подошли к краю сада и присели на маленькую скамью. Джорджиану, как и герцога, очаровывали рассказы про свет, волны и частицы. Ему было удивительно приятно беседовать с ней.
Куин даже не заметил, как похолодало, пока случайно не коснулся ледяной руки Джорджианы.
— Мисс Джорджиана, кажется, вы замерзли. Нам надо вернуться в дом.
