Элизабет Хойт - Тайна ее сердца
Феба повернулась и наклонилась, чтобы незаметно принюхаться.
— Артемис?
— Да. — Артемис испытала гордость. Она решила всегда пользоваться одним и тем же ароматом — лимона и лавра, — когда поняла, что леди Феба зачастую определяет людей по запаху. Она подозревала, что последняя очень плохо видит, особенно если помещение тускло освещено, как, например, сегодня в театре.
— Я принесла Бон-Бон, хотя она не очень хорошо себя чувствует. Кажется, у нее ревматизм.
— О, бедняжка. — Феба ласково погладила пушистую шкурку собачки. — А что происходит у джентльменов? По-моему, они напряглись, когда сюда пришел виконт д'Арк.
Артемис наклонилась к подруге так, что их головы почти соприкасались.
— Лорд д'Арк флиртовал с леди Маргарет, и ее мужу, мистеру Сент-Джону, ужасно это не понравилось. Они устроили настоящую сцену на балу у Кершо.
— В самом деле? — Леди Феба удивленно вскинула брови, и в ее светло-карих глазах вспыхнул неподдельный интерес. Они с Геро были родными сестрами, но отличались, как небо и земля. Изящная высокая Геро против низенькой полной Фебы. — Мне очень жаль, что так случилось с леди Маргарет, но… мне ужасно хотелось бы на это посмотреть. — Она печально улыбнулась. Феба посещала лишь те мероприятия, на которых ее мог сопровождать кто-то из членов семьи, поэтому не часто выходила в свет. — Надеюсь, ты не стала думать обо мне хуже.
— О, конечно нет, дорогая. — Артемис похлопала подругу по колену. — Если бы джентльмены не вели себя столь скверно на балах, я давно уже умерла бы от скуки.
Феба тихо засмеялась.
— А что они делают теперь?
— Ничего особенного. Леди Пенелопа не дает никому слова вставить. — Артемис вздохнула. — Боюсь, она положила глаз на твоего брата.
Феба вскинула голову.
— В самом деле?
— Да, только, кажется, у нее не слишком много шансов.
Феба пожала плечами:
— Как и у любой другой леди. Рано или поздно ему придется жениться, а леди Пенелопа — сказочно богатая наследница. Думаю, он сочтет, что это преимущество.
— Правда? — Артемис нахмурилась и перевела взгляд на герцога, который слушал Пенелопу, подперев голову рукой. Он беспокойно заерзал в кресле, и рубин в его печатке вспыхнул огнем. На лице герцога застыло выражение крайней скуки. — Мне кажется, она его не слишком очаровала.
— Максимуса могут очаровать только политика и борьба с подпольными производителями джина, — слишком мудро для своих лет произнесла Феба. — Так что ему просто не до женщин.
Артемис вздрогнула.
— Интересно, леди Пенелопа понимает, кого именно собирается завлечь в свои сети?
Феба повернулась к Артемис, и в ее светло-карих глазах отразилась печаль.
— А разве ей есть до этого дело? Ей ведь нужен его титул, а не он сам.
— Полагаю, ты права, — кивнула Артемис, всем сердцем жалея герцога.
А тем временем леди Пенелопа подалась вперед с соблазнительной улыбкой на устах, слегка коснулась рукава герцога и направилась к выходу.
Артемис узнала этот привычный жест прощания с симпатичным джентльменом и взяла в руки Бон-Бон.
— Боюсь, нам пора идти, но мне было очень приятно поболтать с тобой, Феба.
Леди улыбнулась:
— Приятного тебе вечера.
Артемис направилась к двери, пытаясь догнать кузину.
— Видела, как меня слушал герцог? — прошипела леди Пенелопа, когда Артемис поравнялась с ней.
— О да, — ответила Артемис, хотя совершенно не разделяла мнения кузины.
— Я думаю, все идет очень хорошо, — с видимым удовлетворением протянула Пенелопа.
— Я так за тебя рада. — Раз у Пенелопы хорошее настроение, то, возможно, она выполнит ее просьбу? Артемис осторожно откашлялась. — Можно, я отлучусь в пятницу утром?
Пенелопа раздраженно сдвинула брови.
— Зачем это?
Артемис судорожно сглотнула.
— Это день посещений.
— Я уже говорила, что тебе нужно его забыть, — проворчала Пенелопа.
Артемис промолчала, ибо переубедить Пенелопу не представлялось возможным. Ведь она уже пыталась сделать это столько раз.
Наконец кузина тяжело вздохнула:
— Ну ладно.
— Спасибо…
Однако Пенелопа уже вновь заговорила о своих делах:
— Его светлость посмотрел на мое декольте по крайней мере один раз. Вот в этом мисс Ройял со мной не сможет потягаться. Она плоская, как мальчишка.
Артемис озадаченно сдвинула брови.
— Я не знала, что мисс Ройял с тобой состязается.
— Не будь такой наивной, сестренка, — произнесла Пенелопа, когда они вернулись в свою ложу. — Любая женщина, имеющая хоть малейший шанс на успех, старается привлечь внимание герцога Уэйкфилда. К счастью, таких не слишком много.
Пенелопа опустилась в алое бархатное кресло как раз в тот момент, когда поднялся занавес, и Артемис заняла место рядом с ней. Первый акт пьесы оказался весьма занимательным и даже слегка непристойным, и теперь Артемис не терпелось увидеть, как мисс Гудфеллоу будет соревноваться в остроумии с мужчинами.
Пенелопа наклонилась, посмотрела на пол, а потом на столик между креслами.
— Дьявол!
— Что случилось? — шепотом спросила Артемис, ибо оркестр начал наигрывать веселую мелодию.
— Я потеряла веер. — Пенелопа сдвинула брови. — Должно быть, оставила его в ложе герцога. Это плохо, потому что представление началось. В противном случае я пошла бы назад и провела наедине с герцогом еще какое- то время. — Она пожала плечами. — Но веер мне нужен. Так что ступай за ним прямо сейчас.
— Конечно. — Артемис беззвучно вздохнула.
Она осторожно положила собачку на кресло и вышла из ложи. В коридоре никого не было, поэтому Артемис подхватила юбки и побежала. Она остановилась у ложи герцога, чтобы отдышаться и пригладить волосы, и, поскольку дверь была прикрыта неплотно, услышала доносящиеся из ложи голоса.
— …должно быть, леди Пенелопа забыла. Он слишком дорогой для Артемис, — послышался голос мисс Пиклвуд.
— О ком это ты? — скучающим тоном переспросил герцог.
— Об Артемис Грейвс, — ответила мисс Пиклвуд. — Да будет тебе, Максимус, ты же не мог не заметить, что у леди Пенелопы есть компаньонка.
Артемис хотела уже открыть дверь, когда герцог снова заговорил:
— Ты имеешь в виду эту неприметную маленькую женщину, что сопровождает ее повсюду?
Низкий мужественный голос герцога, казалось, разрезал Артемис надвое. Она рассеянно отметила, что ее пальцы, лежащие на ручке двери, заметно дрожат. Артемис отпустила ручку и сжала кулак.
— Максимус! — ошеломленно воскликнула мисс Пиклвуд.
— Ты не можешь не согласиться, что это весьма точное описание, — нетерпеливо оборвал ее герцог. — Вряд ли меня можно осуждать за то, что я не знаю имени женщины, которая только и делает, что пытается слиться со стенами, где бы ни появилась.
