Джоанна Линдсей - Позволь любви найти тебя
Что было не совсем правдой. Обычно она не имела ничего против холодной погоды, если при этом активно двигалась, но лежа неподвижно на земле, хорошо чувствовала, как осенний холод покусывает щеки и руки без перчаток. Скоро она начнет дрожать. И сразу станет очень больно!
— Ну хорошо, подождем еще пять минут, но хотя бы поднимите лицо из грязи!
Девин улегся рядом с ней на землю и подсунул руку ей под голову так, чтобы щека Аманды оказалась на его предплечье, причем шевелиться ей не пришлось. Очень галантный поступок. И когда она приподнимала голову, больно не было. Может, она и вправду переигрывает?
Теперь Аманда видела его озабоченное лицо. Его голос был спокойным, но вот лицо… ее страх вспыхнул снова.
Но тут он успокаивающим тоном произнес:
— Нужно выяснить, где у вас перелом, если он вообще существует. Если вы покажете мне, где болит…
— Нет. Я не хочу знать — я боюсь! Вы не понимаете. Это слишком похоже на мое первое падение!
— Вы уверены? Вы же говорили, что в тот раз потеряли сознание, а сейчас нет.
Это правда. И боль не такая сильная — и пока она не шевелит левой ногой, вообще не больно. Но если нога сломана, она же могла просто онеметь?
— Сейчас я расскажу вам, что мы сделаем дальше, — все тем же успокаивающим голосом продолжал он. — Я возьму вас на руки и отнесу в конюшню. Я буду очень нежен, а вы стиснете зубы и постараетесь не кричать мне в ухо. Мы оба знаем, какая вы храбрая, Мэнди. Вы сможете это выдержать. Готовы?
— Нет, — всхлипнула она.
Девин подождал еще несколько минут и спросил снова:
— А теперь вы готовы?
Аманда уже слегка замерзла. Она кивнула, зажмурилась и стиснула зубы, как он предложил, ожидая вспышки боли, от которой скорее всего потеряет сознание. Девин не стал тянуть. Он быстро поднял ее с земли. Накатила сильная боль, вверх по ноге и дальше, прямо в голову — но это могло случиться из-за резкой смены положения. Сознание Аманда не потеряла, но в какой-то миг боль сделалась невыносимой. Она с трудом удержалась от крика. Девин шел такой ровной походкой, что она почти не ощущала движения, и боль снова ослабла. А может быть, она слишком остро ощущала, что лежит, как в колыбели, в его объятиях и поэтому больше ничего не чувствовала?
Ее окутывало его тепло. Он даже прижал подбородок к ее макушке, чтобы она не двигалась, и, вероятно, продавил шляпку. Зато холод куда-то исчез! А потом ее охватило тепло конюшни. Аманда услышала, как Девин отправил работника за их лошадьми, а через несколько мгновений вошел в маленькую контору в задней части конюшни, но дверь оставил открытой. Аманда увидела старый письменный стол, парочку деревянных стульев и узкую кушетку, на которую он ее осторожно положил. Когда нога коснулась кушетки, Аманда легонько застонала.
Девин выпрямился и посмотрел на нее. Затем улыбнулся, провел пальцем по ее щеке и показал ей.
— Пыль и слезы, не самое лучшее сочетание. Давайте-ка я принесу воды. Только никуда не уходите.
Он что, шутит? Куда она пойдет со сломанной ногой? Но стоило Девину выйти, Аманда приподнялась на локте и посмотрела вниз, на свои ноги, спрятанные под амазонкой и сапожками. Она как раз набиралась храбрости, чтобы приподнять юбку и оценить повреждения, и тут вернулся Девин с ведром воды. Вот еще бы минутку — и она бы побагровела от стыда.
Девин поставил ведро возле кушетки.
— Мне бы, конечно, не помешал шкаф для всего этого хлама, но тут не хватает места.
Он перегнулся через кушетку, пытаясь дотянуться до висевшей над ней полки. У Аманды широко распахнулись глаза, когда она увидела над собой его тело, но Девин всего лишь достал с полки небольшое полотенце. Затем он сел рядом с ней на кушетку. Места для этого едва хватило, но Аманда так боялась шевельнуться, что не подвинулась ни на дюйм.
Сначала Девин развязал ее шляпку и швырнул на стол, затем намочил край полотенца в ведре и начал протирать ей лицо. Опять обращается с ней, как с ребенком?
— Я и сама могу справиться!
— Лежите спокойно. — Он продолжал отмывать ее щеки и вел себя очень деликатно. И пусть Аманде вовсе не хотелось такой его деликатности, пожаловаться ей было не на что. Но ему потребовалось чертовски много времени, чтобы отмыть ее лицо, и делал он это так осторожно, что не столько умывал ее, сколько, казалось, ласкал. Аманда начинала чувствовать что-то непонятное; его пристальное внимание некоторым образом ее беспокоило.
Чтобы не думать о том, что он делает, Аманда спросила:
— Какой хлам?
Их взгляды встретились. Девин выглядел растерянно.
— Что?
Он так увлекся, что забыл, о чем говорил?
— Вы сказали…
— Ну, просто вещи, необходимые для ухода за лошадьми, — мази, микстуры и все такое. Время от времени я захожу сюда и обнаруживаю бутылку, упавшую с полки на кушетку; проклятая полка настолько древняя, что вся перекосилась.
Он что, пытается ее рассмешить?
— Но вы же понимаете, что один-единственный гвоздь мог бы все исправить?
— Я что, похож на плотника?
«Нет, — подумала Аманда, — ты похож на мужчину настолько привлекательного и мужественного, что лучше бы тебе не сидеть рядом со мной на кровати!»
Глава 26
— Ну вот, — совершенно будничным тоном произнес Девин. — Все чисто, и вы готовы к тому, чего так страшитесь. Я собираюсь взглянуть на вашу ногу, Аманда.
— Нет, вы не должны делать ничего подобного! — охваченная тревогой, воскликнула она. — Я буду вам очень обязана, если вы приведете доктора.
Девин вскинул бровь и встал.
— Хотя мы даже не знаем, нужен ли он вам? Насколько мне известно, тут поблизости нет ни одного доктора. Разумеется, я могу послать за ним в город, но давайте сначала выясним, есть ли в этом необходимость. Которая нога, левая? Вы просто сядьте и покажите мне, где болит. Дайте руку, я вам помогу. Если мы сделаем это очень медленно, больно не будет совсем.
Она ему поверила. Ведь чуть раньше ей удалось приподняться, и острой боли не было. Если не двигать телом ниже пояса…
Сев, глядя на вытянутые на кушетке ноги, Аманда смогла поднести палец к левой икре в том месте, где болело, но не коснуться его.
Похоже, Девин удивился:
— Не щиколотка? Прекрасно, не могу вам описать, как я боялся ваших воплей, когда мне пришлось бы снимать с вас сапожок. Вероятно, вы перепугали бы до смерти всех лошадей в конюшне, и они бы вырвались из денников. — И тут же сделал вид, что сам перепуган до смерти. — Только не говорите мне, что вы носите сапоги до колена!
Аманда гневно сверкнула глазами, прекрасно понимая, что он преувеличивает. Опять провоцирует, вызывая целительную злость? Тут Девин улыбнулся, подтверждая ее подозрения. А затем осторожно начал поднимать юбку амазонки, вытаскивая ее из-под левой ноги, Аманда снова ощутила ту ужасную боль и ахнула.
