Невеста-заложница - Фэйзер Джейн

У нее выходило это довольно метко: неожиданный дождь из булыжников мало-помалу делал свое дело, шотландцы машинально старались уклоняться от неизвестно откуда взявшихся камней, а это мешало полностью сосредоточиться на драке и делало их более уязвимыми для бешеного натиска отряда Декатура. А над всем этим хаосом по-прежнему неслись звуки волынки.

Вся стычка длилась не более пятнадцати минут, однако для Порции время словно застыло: то, что творилось там, внизу, представляло бесконечно повторявшуюся жуткую, жестокую сцену. Шотландцев окружили, вышибли из седел и обезоружили, так что вскоре только их командир и двое его подручных еще оставались на коне и при мечах.

Командир еще раз оглянулся и дал знак волынщику, который тут же заиграл отступление. Шотландец опустил свой меч и подал его Руфусу рукоятью вперед.

— Нет, солдат, оставь его себе под честное слово, — качнул головой Декатур. — Это была славная битва.

— Полковник Нис третьего дивизиона армии лорда Левена дает слово чести за себя и своих солдат, — церемонно промолвил шотландец, хотя по его тону и вопросительному взгляду можно было* понять, что он желал бы знать имя и звание того, кому сдался в плен.

— Декатур, лорд Ротбери, к вашим услугам, сэр. — Руфус слегка поклонился в седле, грозно сверкая глазами.

— Тот самый Ротбери? — удивился Нис, пряча меч в ножны. — Должен признаться, ваше имя хорошо известно у нас на границе.

— И наверняка не в лучшем свете. — Взгляд Руфуса оставался таким же суровым.

— О вас говорят как о разбойнике, грабителе и нарушителе закона, — с характерным тягучим акцентом произнес полковник. — И что объектом ваших набегов является в основном собственность маркиза Грэнвилла и его вассалов. А еще про вас говорят, что у вас есть серьезные причины для таких поступков.

— Благодарю за откровенность и понимание, полковник, — горько улыбнулся Руфус. — Однако в данный момент я выступаю под знаменами принца Руперта, который верно служит своему сюзерену, королю Карлу. Мы отконвоируем вас вместе с вашими солдатами в Ньюкасл, как только позаботимся о раненых.

— Вы позволите мне поговорить с солдатами?

— Не вижу причин для отказа. — Руфус указал в ту сторону, куда его люди согнали шотландцев, и Нис поехал к ним, предварительно отсалютовав графу по всей форме.

Руфус поднял взгляд на Порцию, которая по-прежнему следила за происходящим лежа на скале. И отвечала на этот взгляд со смесью смущения и тревоги. Руфус не спеша спрятал в ножны свой меч, прежде чем подъехал к ее скале вплотную.

— Ну, гадкий утенок, и откуда ты вылупился на сей раз? — лукаво спросил он, опираясь руками в латных рукавицах на луку седла.

— Я была с отрядом с самого начала. — Теперь Порция уселась на скале, свесив ноги. — С той самой минуты, как вы выехали со двора перед конюшней.

— Понятно, — кивнул Руфус. — И что же помешало тебе убраться от нас подобру-поздорову?

— Я не могла сделать это почти до самого начала боя, а потом захотела узнать, чем все кончится.

— Звучит вполне резонно, — снова кивнул он. — Единственное, чего я не могу понять, — с какой стати нужно было выдавать свое присутствие, да еще таким драматическим способом.

— Мне казалось, что ты будешь благодарен.

— О, поверь мне, утенок, я искренне благодарен, а Уилл будет благодарен еще сильнее. Но… все же… хм-м… прости, я в совершенном смущении. — Лохматые рыжие брови выразительно поползли вверх. — Почему ты вдруг выступила на моей стороне?

— Честное слово, я и сама не знаю. — В ее голосе прозвучали столь откровенные растерянность и раздражение, что Руфус не удержался от смеха.

— Ну что ж, спускайся… — Он протянул девушке руку. — Только осторожнее, не напугай Аякса.

Порция оперлась на руку и ловко соскользнула со своего насеста, оказавшись рядом с Руфусом на коне. Декатур был так близко, что можно было учуять, как пахнет грубая кожа его солдатской куртки и сильное, потное тело, разгоряченное недавним боем. Она даже различила мелкие смешливые морщинки в уголках глаз и рта и разгладившиеся на миг суровые складки на лбу, более бледные на фоне выдубленной солнцем кожи.

— Полагаю, где-то поблизости у тебя и лошадь припрятана? — Из-под золотисто-рыжей бороды сверкнули ровные белые зубы.

— Я взяла на время Пенни.

— Взяла на время? — Он не спускал с нее ехидного взгляда. — Ты что же, и вправду собиралась ее вернуть?

— Нет, — честно призналась она. — Я собиралась ее украсть. И почему я так этого и не сделала — до сих пор такая же загадка для меня, как и для тебя.

Руфус на минуту задумался. И наконец решил:

— Ну что ж, я рад, что ты этого не сделала, ведь мы не прощаем воровства — по крайней мере прошлой ночью я постарался объяснить это как можно доходчивей в отношении саней Бертрама. Так где ты спрятала кобылу?

— Там, дальше по ущелью. И кстати, лорд Ротбери, я полагаю, что лекция по поводу моральных устоев в разбойничьей шайке по меньшей мере неуместна, — сердито фыркнула Порция, стараясь не обращать внимания на то, как близко к ней его сильное, полное жизни и мощи тело.

Руфус не стал отвечать. Он просто поднял ее в воздух — легко, как котенка, — и поставил на землю, наклонившись с седла.

— Приведи Пенни. — С этими словами Декатур направил Аякса туда, где недавние противники пытались помочь раненым.

Порция сходила за Пенни и вернулась на ней в лощину. Снова соскочив на землю, девушка поспешила к Руфусу. Декатур беседовал с полковником Нисом столь дружески, словно и не было кровопролитной стычки.

— Поблизости, в Йетхольме, есть некий дом с весьма сомнительной репутацией, — толковал Руфус. — Зато он славен своим гостеприимством. Мы можем сделать там остановку, чтобы осмотреть раненых, прежде чем продолжим путь до Ньюкасла. Вон тот ваш солдат вроде бы сломал ногу, а в Йетхольме живет костоправ. Ах, это ты, Уилл… Что, большие потери?

Но Уилл ошалело пялился на Порцию.

— А она-то что здесь делает?

— Приносит пользу, и немалую, — сухо откликнулся Руфус. — И ты, между прочим, перед ней теперь в большом долгу. Мисс Уорт бросает кинжал не хуже, чем заправский убийца.

При этих словах глаза у Уилла буквально полезли на лоб — и Порция не удержалась: вылупилась на него точно так же. Он тут же опомнился.

— Так это был ваш кинжал?..

— Да, и я бы хотела получить его назад. Тот малый сможет выдернуть клинок из раны?

— Мы решили, что кинжал лучше не вынимать… пока не приведем его к лекарю. — Уилл явно решил не углубляться в загадки поведения заложницы Руфуса. У него и так забот был полон рот. — Раненый может истечь кровью, если вытащить клинок.

— Гораздо легче наложить ему жгут. Пойду-ка взгляну сама, — заявила она.

Уилл скова растерянно уставился на своего кузена, который с нарочитым терпением повторил свой вопрос:

— Большие потери?

— Ох… ну, если не считать шотландца с поломанной ногой и этого, с кинжалом в руке, все не так уж и плохо. Неду отсекли кончик пальца. Бедняга хочет его найти. Дескать, пусть пришьют палец на место — и все тут.

— У Неда не все дома, — отозвался Руфус. — Пусть поскорее наложат лубки на сломанную ногу — пора садиться на коней и ехать в Йетхольм.

Декатур отыскал Порцию, хлопотавшую над раненным в руку солдатом, и поинтересовался:

— Ты что же, сведуща в полевой хирургии?

— Мне не раз приходилось штопать Джека, когда он попадал в передряги, а на лекаря не хватало денег, — отвечала она. — Бывали дыры и похуже этой. — Тем временем девушка ловко соорудила жгут из своего носового платка, вытащила из раны кинжал и наложила повязку, разодрав на полосы чистую салфетку, которую вытащила из седельной сумки Аякса. — Ты вроде бы съел все, что захватил с собой, так что она тебе больше не понадобится, — заметила Порция.

— Безусловно. Все что угодно — к твоим услугам, — дружески откликнулся Руфус. — Если не ошибаюсь, упоминание о провизии было сделано с некоторой долей зависти?

— Не ошибаешься. Почему-то никто не потрудился снабдить едой и меня.