Патриция Райс - Под защитой любви
Проклятие, он так не нервничал даже в тот день, когда впервые познал женщину. Собственно, ничего такого не предполагалось. Девица заскочила на минутку, чтобы попрощаться с ним, прежде чем он покинет берега Ирландии. Но не успели они осознать, что происходит, как, ее юбки оказались задранными выше головы, а он разместился между ее бедер. Это были весьма аппетитные бедра, а их обладательница хорошо знала, что делает. С тех пор он приобрел немалый опыт. Ни знатные дамы, ни простолюдинки не могли перед ним устоять. Что же с ним происходит сейчас?
Это глупо, а он никогда не считал себя дураком. Бросив на стойку деньги, Морган поднялся и неспешно направился к лестнице. У Фейт было достаточно времени, чтобы вымыться и забраться в постель. Если она еще не поняла, что к чему, он ей быстро растолкует. Вот так, проще некуда.
Но, открыв дверь в их комнату, он понял, что с Фейт ничего не бывает просто. Отсветы пламени играли на аккуратно заплетенной косе, которая покоилась на подушке, лежавшей на полу. Морган испустил разочарованный вздох и скорчил гримасу, глядя на кокон из одеял, который маленькая чертовка соорудила перед очагом. Судя по ее плечам, равномерно поднимавшимся и опускавшимся в такт дыханию, она крепко спала. Моргану было жаль будить бедняжку, которая так намаялась, что заснула, не дождавшись его.
Яростно чертыхаясь про себя, он уселся на постель и принялся стаскивать сапоги.
На обратном пути в хижину от их праздничного настроя не осталось и следа. Фейт пыталась объяснить это тем фактом, что Морган обнаружил в копыте жеребца камень, который проглядел нерадивый конюх, заставив животное мучиться всю ночь, но на самом деле его настроение испортилось раньше, чем они направились в конюшню.
Не зная, в чем провинилась, Фейт, тем не менее, не сомневалась, что причина его раздражения кроется в ней. Она поднялась раньше Моргана и развела огонь, чтобы он мог одеться в тепле. Затем, торопливо натянув одежду, вызвала горничную и велела принести его любимый кофе. Но когда Морган, наконец, проснулся — в теплой комнате, где его ожидали горячий кофе и Фейт, одетая и готовая отправиться в обратный путь, — он посмотрел на нее так, будто она совершила серьезный проступок. Должно быть, он выпил слишком много вина накануне. Даже она проснулась с тяжелой головой. А может, он добавил еще и джина, когда спустился перед сном в таверну, или что там еще мужчины пьют в подобных заведениях. Фейт где-то слышала, будто смесь эля, яиц и пряностей облегчает головную боль после ночной попойки. Надо будет приготовить ему такое питье, когда они вернутся домой.
Фейт бросила на его сумрачное лицо очередной обеспокоенный взгляд. Она не должна вызывать недовольство Моргана. Он предложил ей работу, о которой она могла только мечтать. Она собственными глазами видела, какая бедность царит на улицах Лондона, так что вряд ли она смогла бы там самостоятельно прожить. Кроме того, Морган послал за бумагами ее отца. Она должна дождаться, пока их доставят. Не выставит же он ее из дома раньше, чем это произойдет. Да и вообще не выставит! При мысли о том, что она снова может оказаться на улице, глаза Фейт расширились от страха. Короткий опыт работы в таверне показал, что Морган прав, она не имеет ни малейшего представления о том, что ждет ее в Лондоне. Неизвестно, конечно, что ждет ее в хижине с Морганом, но благодаря ему она чувствует себя здесь в безопасности. Фейт больше не желает оставаться одна.
Тревожные взгляды, которые она то и дело бросала на Моргана, не прошли для него незамеченными. Они почти добрались до хижины, когда раздражение его улеглось, и он перестал сердиться на Фейт за то, что она накануне заснула. Они допоздна бродили по Лондону, а если добавить к этому вино, которым он потчевал ее весь вечер, и полуночные увеселения, немудрено, что бедняжка отключилась, едва добравшись до постели.
Эта мысль несколько утешила Моргана. Может, он и нервничал, как нетерпеливый жених, прошлым вечером, но Фейт ведь не знала, что ей уготована роль новобрачной. Похоже, он в очередной раз свалял дурака. Но рано или поздно они все равно поженятся. Надо только довести это до сведения Фейт.
Поэтому, когда они добрались до хижины, Морган лихо снял ее с седла и впервые за все утро улыбнулся. При виде облегчения в обеспокоенных серых глазах он почувствовал себя, последней скотиной и коснулся губами ее нагретых солнцем волос.
— Извини, малышка. У меня бывают приступы ипохондрии. Не обращай внимания.
У Фейт отлегло от души, и она отозвалась с несвойственной ей бойкостью:
— Я могу приготовить что-нибудь вкусненькое, чтобы поднять тебе настроение. Чего бы ты хотел?
— Я хотел бы, чтобы ты не баловала меня, милая. Я заслужил хорошую трепку, а не награду. Так что отправляйся в дом, а я займусь лошадьми. Думаю, пришла пора покрыть чалую кобылу. Она вполне созрела. — Не говоря уже о том, что жеребец-то точно созрел. Морган посочувствовал животному. Может, хоть один из них получит сегодня облегчение. Пожалуй, ему следует навестить Молли.
Но тоненькая, хрупкая Фейт была куда соблазнительнее, чем Молли с ее пышными телесами. И хотя Морган ни разу не касался упругих грудок, приподнимавших ткань платья, и не ощущал под своими ладонями ее нежную кожу, он знал, что это будет нечто необыкновенное, инстинкт подсказывал.
Фейт покраснела при упоминании о грубых сторонах сельской жизни. Руки Моргана прожигали дыру у нее на талии, а ее губы жаждали изысканной пытки, которую она испытала вчера. Она не знала, что означает слово «покрыть», но, обладая достаточной интуицией, догадывалась, что ее собственные чувства имеют прямое отношение к этому акту.
К несчастью, на следующий день Фейт не только вообразила этот акт, но и оказалась его свидетельницей. Решив, что Моргану не помешает утолить жажду после тяжелых утренних трудов, она налила кружку эля и направилась к выгулу. Но, не пройдя и половины пути, остановилась как вкопанная, потрясенная сценой, которая предстала перед ее глазами.
Великолепный черный жеребец Моргана стоял на задних ногах, оседлав кобылу в танце, более древнем, чем мир. Кобыла пронзительно ржала и протестующе раскачивалась в сильных руках Моргана, удерживавших ее на месте. Фейт ахнула и прижала ладони к горящим щекам, когда жеребец издал торжествующий вопль, пронзивший весенний воздух. Эль выплеснулся из кружки на ее фартук, но Фейт едва ли это заметила. Никогда в жизни она не видела ничего более необузданного и примитивного, и ее бросило в жар, опаливший не только щеки, но и низ живота.
Морган обернулся, встретившись с ней взглядом поверх зеленой лужайки, и жар стал еще более яростным, охватив ее грудь. Она впервые видела Моргана полуодетым — в ее присутствии он всегда оставался, по крайней мере, в рубашке — и теперь не могла отвести глаз от его обнаженного торса. Он был таким же могучим, как его жеребец; широкие мускулистые плечи поблескивали на солнце, поросль темных кудряшек подчеркивала ширину груди, плавно сужаясь к талии и подтянутому животу. Фейт судорожно сглотнула, запретив себе думать, куда ведет узкая полоска волос, скрывавшаяся за поясом бриджей. Круто повернувшись, она помчалась к дому.
