Виктория Холт - Дорога на райский остров
Покидали мы зал неохотно. Реймонд Биллингтон предложил, чтобы мы вместе отправились на следующую лекцию, поскольку было так интересно обмениваться мнениями по ее окончании.
Позднее намечалось заседание, где Реймонд должен был выступить. Он собирался достать нам билеты в первый ряд.
У Реймонда был свой экипаж, поскольку у Биллингтонов была контора в Лондоне, и он сообщил нам, что живет совеем не далеко — в Найтсбридже.
Он отвез нас в отель, и мы расстались, уговорившись встретиться снова. На Бабулю М Реймонд произвел большое впечатление.
— Какой превосходный молодой человек, — прокомментировала она, и это уже говорило о многом, поскольку обычно Бабуля была настроена критически, особенно, по отношению к молодым. Бенджамин сказал, что он был весьма польщен знакомством с членом семейства Биллингтонов.
— Вы же знаете, какая у них репутация, миссис Мэллори.
— Действительно, прекрасная, ко, разумеется, они не так давно существуют, как Мэллори.
— Нет, миссис Мэллори, конечно, нет. Их фирме всего около ста лет.
— И даже меньше, — поправила его Бабуля. — От силы семьдесят. Однако, надо отдать им должное. В мире картографии у них отличная репутация.
— Мне этот молодой человек понравился, — повторила Бабуля.
Мне тоже. Он помог мне на довольно долгое время забыть о Филипе.
В последующие три дня, куда бы мы ни отправились, нас всюду сопровождал мистер Реймонд Биллингтон. Он отвез нас на семейное предприятие неподалеку от Стрэнда, и мы очень интересно провели время. Он представил нас своему отцу и младшему брату Бэзилу, только-только входившему в бизнес. Они были очень любезны и, как сказала Бабуля М, именно такими, по ее представлениям, должны быть члены семьи Реймонда Биллингтона.
Бабуля М сказала, что Реймонд должен приехать в Большой Стэнтон, и мы покажем ему, как работаем. На всех нас произвело большое впечатление выступление Реймонда на конференции. Он дал четкие и очень компетентные ответы на все вопросы, которые ему задавали. Нам было жаль, что конференция подходила к концу. Эти три дня были очень впечатляющими.
Реймонд спросил, не может ли он сопровождать нас на бал, завершавший мероприятие, и, разумеется, его предложение было с благодарностью принято.
С моей стороны было бы ложной скромностью не признать, что стодь пристальное внимание уделялось нам главным образом из-за его интереса ко мне. И было бы еще большей ложью отрицать, что мне это было приятно. Мне нравился Реймонд. Я нашла, что он гораздо интереснее Чарлза Фентона и Джеральда Голтона. Реймонд был интересным, обаятельным, светским — в общем, воплощением всего того, что должен представлять из себя молодой человек.
Он хорошо танцевал и вел меня за собой. Я чувствовала себя в полной гармонии с ним.
Он сказал:
— Это была замечательная конференция, лучшая из тех, на которых мне доводилось бывать.
— Они ведь проводятся каждый год, правда? Я здесь, впервые. Возможно, мы встретимся на будущий год.
— О, надеюсь, раньше. Я засмеялась:
— Ну, год — это долгий срок.
— Ваша бабушка пригласила меня посетить ваше предприятие в Большом Стэнтоне.
— Она с энтузиазмом им занимается, хотя эксперт, заправляющий всеми делами, разумеется, мистер Даркин.
— Вы тоже очень знающая.
— Мне интересно с романтической точки зрения. Я смотрю на синие моря и вижу пальмы и туземцев в каноэ.
— Они тоже — часть этого.
— Но вы интересуетесь астролябиями и приборами, с помощью которых можно измерить расстояние, и тому подобным. Это для меня слишком практично. Такой и мой брат Филип.
Я запнулась. Вернулись мысли о Филипе и вместе с ними — грусть.
— Ваш брат? Где же он?
— Мы не знаем. И очень волнуемся. В прошлом году в октябре он уехал в экспедицию.
— И с тех пор вы о нем не слышали? — Получили всего одно письмо.
— Ну, это не так уж плохо. Вы ведь знаете, сообщение с такими далекими местами очень затруднено.
— Да, наверное.
Мы танцевали в молчании.
— Ну, вот, теперь вы погрустнели, — после долгой паузы произнес Реймонд.
— Вы же знаете, как это бывает. Двое детей остались одни. Мать умерла, а отец уехал и женился вторично. У него другая семья в Голландии. Нас вырастила бабушка.
— Она кажется очень приятной дамой, но могу себе представить, что она бывает замкнутой.
— Так оно и есть. Филип и я много времени проводили вместе.
— Вы должны рассказать мне об этом, о вашем детстве. Мне хочется знать о вас все.
— Это не очень интересно. И не все можно рассказать за короткое время.
— Мне кажется, для меня это будет исключительно И он крепче сжал мою талию.
— Музыка кончается, — вздохнула я.
— Да, увы.
Танец окончился. Мы вернулись к Бабуле М и Бенджамину.
— Не пойти ли нам поискать ужин? — спросил Реймонд. Он очень умело присматривал за нами. Мы заняли один из самых лучших столиков в зале, и Реймонд с Бенджамином отправились за едой к буфету.
— Какая приятная была конференция, — заметила Бабуля. — Никогда не получала от конференций большего удовольствия, причем во многом благодаря этому симпатичному молодому человеку. Тебе когда-нибудь приходило в голову, Эннэлис, как могут изменить жизнь мелкие происшествия? Не опоздай мы — и могли бы с ним не познакомиться.
— Он уступил нам место. Это вряд ли способно изменить жизнь.
— А вот знакомство с ним — способно.
Вид у Бабули был довольный, и она была мирно настроена. Я знала, о чем она думала. Вот молодой человек, которому я понравилась. Бабуля беспокоилась из-за того, что у меня мало возможностей знакомиться с молодыми людьми, и, по-моему, она поняла, что Фентоны и Голтоны мне не подходят.
А как же я сама? Что чувствовала я? Мне он нравился.
Очень нравился. И что бы я ощущала, случись мне расстаться с ним навеки? Грусть… Определенно, мне стало бы грустно. Немного ностальгии?
Неужели это то, что называют «влюбиться»? Ничего бурного в этом чувстве не было. Никаких минут, когда перехватывает дыхание, не было и ощущения, что этот человек — единственный. Это было просто приятно — ну, даже восхитительно.
Мужчины вернулись с лососиной, молодым картофелем и горошком. Официант принес шампанское, заказанное Реймондом. Так мы и сидели в последний день конференции, смеялись, шутили, вспоминали лекции, говорили о том о сем.
— Это чудесное завершение, — сказала Бабуля М. — И я хочу поблагодарить вас, мистер Биллингтон, за то, что вы сделали времяпрепровождение для нас таким приятным и беззаботным.
— Но я же ничего не сделал.
— Вздор. Вы, как говорят, знаете, что к чему. И благодаря вам, мы вдвойне получили удовольствие. Не так ли, Эннэлис? Бенджамин?
