Лиза Клейпас - Люби меня в полдень
— Вы окажете мне честь, мисс Хатауэй?
Беатрис послала ему улыбку.
— С удовольствием, мистер Чикеринг.
Выпустив руку сестры, она последовала за юношей.
— Вы сегодня очаровательны, мисс Хатауэй.
— Благодарю вас, вы очень добры, сэр.
Беатрис надела своё лучшее платье, фиолетового цвета, из блестящей материи. Его низкий лиф открывал взору её нежную светлую кожу. Волосы были завиты и забраны наверх при помощи жемчужных шпилек — её единственного украшения.
Почувствовав, как покалывает у неё затылок, Беатрис быстро огляделась вокруг. Её взгляд сразу же встретился с парой холодных серых глаз. Кристофер пристально смотрел прямо на неё, на губах не было и намёка на улыбку.
Чикеринг грациозно закружил её в ритме вальса. Завершив полный круг, Беатрис посмотрела через плечо, но Кристофер больше не обращал на неё внимания.
По правде говоря, он больше ни разу не посмотрел в её сторону.
Беатрис заставляла себя смеяться и танцевать с Чикерингом, втайне отмечая, что нет ничего более тяжёлого, чем притворятся счастливой, будучи несчастной. Время от времени она бросала осторожные взгляды на Кристофера, окружённого женщинами, которые хотели с ним пофлиртовать, и мужчинами, жаждущими послушать его рассказы о войне. Казалось, каждый хотел познакомиться поближе с человеком, которого называли самым почитаемым героем войны в Англии. Кристофер сохранял невозмутимость, оставаясь спокойным и любезным. Изредка на его губах появлялась улыбка.
— Этого парня трудно обставить, — сухо заметил Чикеринг, кивая в сторону Кристофера, — и слава, и приличное состояние, и великолепная шевелюра на голове. Даже презрение других людей ему не грозит, потому что он единолично выиграл войну.
Беатрис рассмеялась и изобразила притворно-жалостливый взгляд:
— Вы нисколько не уступаете капитану Фелану, мистер Чикеринг.
— В чём именно? Я не служил в армии, у меня нет ни славы, ни приличного состояния.
— Но у вас великолепная шевелюра на голове, — заметила Беатрис.
Чикеринг усмехнулся.
— Подарите мне ещё один танец, и вы сможете любоваться моими пышным локонами, сколько вам будет угодно.
— Благодарю вас, но я уже дважды с вами танцевала, следующий танец будет уже нарушением приличий.
— Вы разбили мне сердце, — шутливо пожаловался он ей, и Беатрис рассмеялась.
— Многие из присутствующих дам будут счастливы его склеить, — сказала она. — Пожалуйста, ступайте и осчастливьте их. Джентльмена, который так хорошо танцует, нельзя монополизировать.
Чикеринг неохотно её покинул, и Беатрис услышала позади себя знакомый голос:
— Беатрис.
Несмотря на своё желание убежать прочь, она повернулась и оказалась лицом к лицу с бывшей подругой.
— Здравствуй, Пруденс, — проговорила она. — Как поживаешь?
На Пруденс было роскошное платье цвета слоновой кости, с юбками, украшенными пышными оборками из белоснежного кружева, которые чередовались с рядами шёлковых розовых бутонов.
— У меня всё замечательно, спасибо. Какое у тебя модное платье… сегодня ты выглядишь очень взрослой, Беа.
Реагируя на её снисходительную реплику, Беатрис криво усмехнулась. Пруденс была всего лишь на год младше её.
— Мне двадцать три, Прю. Осмелюсь заметить, я уже успела вырасти.
— Ну, конечно.
Возникла долгая и неловкая пауза.
— Тебе что-то нужно от меня? — резко спросила Беатрис.
Пруденс улыбнулась и подошла поближе:
— Да. Я хочу тебя поблагодарить.
— За что?
— Ты оказалась верной подругой. Ты могла с лёгкостью всё испортить между мной и Кристофером, открыв нашу тайну, но ты этого не сделала. Ты сдержала обещание, а я не верила, что ты это сделаешь.
— Почему нет?
— Думаю, я заблуждалась по поводу твоего намерения привлечь внимание Кристофера к своей персоне. Несмотря на всю нелепость этой мысли.
Беатрис слегка наклонила голову:
— Нелепость?
— Возможно, я неверно выразилась. Я имела в виду, что это было бы неправильно с твоей стороны. Ведь человеку в положении Кристофера нужна утончённая женщина. Такая, которая поможет поддержать его статус в обществе. При его славе и влиянии он сможет когда-нибудь стать политиком. И вряд ли это ему удаться, если он будет женат на девушке, которая большую часть времени проводит в лесу… или на конюшне.
Это завуалированное напоминание, как стрела, пронзило сердце Беатрис. «Она больше подходит для конюшни, чем для гостиной», — как-то сказал Кристофер.
Беатрис сложила губы в беззаботной усмешке, надеясь, что выражение лица не выдаст её муку:
— Да, я помню.
— Благодарю тебя ещё раз, — мягко проговорила Пруденс. — Я никогда не была так счастлива. Он становится мне всё дороже. Вскоре состоится наша помолвка.
Пруденс посмотрела на Кристофера, который стоял у входа в бальный зал вместе с другими джентльменами.
— Посмотри, какой он интересный мужчина, — проговорила она, не скрывая гордости. — Мне он больше нравится в военной форме, со всеми этими чудными медалями, но чёрный цвет ему удивительно к лицу, не правда ли?
Беатрис отвлекла внимание Пруденс, мечтая от неё избавиться:
— Ой, посмотри, это же Мариэтта Ньюбери. Ты уже рассказала ей о своей скорой помолвке? Уверена, она будет в восторге от этой новости.
— Действительно, это её обрадует. Подойдешь к ней вместе со мной?
— Спасибо за предложение, но я ужасно хочу пить. Я пойду к столикам с освежающими напитками.
— Мы ещё поболтаем, — пообещала Пруденс.
— Было бы мило.
Пруденс отошла от неё, прошелестев своими белоснежными кружевными оборками.
Беатрис раздражённо фыркнула, сдув непослушный локон со лба. Украдкой она снова посмотрела на Кристофера, который был увлечён беседой. Хотя он казался спокойным, стойко перенося всеобщее внимание, на его лице выступил пот. На секунду отвернувшись от своих собеседников, он незаметно провел дрожащей рукой по лбу.
Может быть, ему нездоровилось?
Беатрис пристально всмотрелась в его лицо.
Оркестр играл бравурную музыку, что заставляло людей в бальном зале говорить громче. Так много шума, буйство красок… так много людей, собравшихся в одном месте. В комнате с напитками и закусками была настоящая толкотня, раздавался звон бокалов, столовые приборы царапали фарфоровую посуду. Кто-то с шумом открыл бутылку шампанского, и Беатрис увидела, как дёрнулся Кристофер, когда раздался хлопок.
В этот момент она всё поняла.
Он держался из последних сил. Его нервы были натянуты до предела. Он ещё сдерживался, но эти усилия довели его до полного истощения.
