Патриция Райс - Бумажные розы
— У тебя есть еще? Видишь ли, я не могу поделить это платье на двоих. Придется отдать одной, но вторая обязательно обидится. Я не хочу, чтобы из-за него мои девочки поссорились.
Эви сдержанно кивнула:
— Могу предложить еще зеленое. Мне кажется, оно приглянется Рози. Я просто не могла захватить сразу два платья.
Старр с задумчивым видом провела рукой по красивому шелку, потом вдруг села на стул рядом с диваном. Она понимала, что, если не появится через пару минут в салуне, посетители начнут возмущаться. Но Эви согласилась давать ей уроки, в то время как все остальные женщины в городе воротили от нее носы…
— Я возьму оба. — Старр быстренько прикинула в уме, сколько Эви и ее брату потребуется, чтобы прожить нормально следующий месяц, и назвала цифру вслух. В глазах Эви появился живой блеск. У Старр было неважно с арифметикой, но в долларах и центах она разбиралась не хуже других. — Ну а теперь выкладывай, зачем пришла ко мне в такой час, рискуя нарваться под лестницей на моих клиентов?
Эви попыталась взять себя в руки и, глядя Старр прямо в глаза, спокойно сказать об истинной цели своего визита В конце концов она разговаривала с такой же женщиной, как и она сама… Но вместо этого она невольно отвела глаза и уставилась на квадратный столик на кривых ножках с наброшенным на него ярким шарфом Ломая руки, она не своим голосом проговорила:
— Я беременна и хочу узнать, что мне делать. Старр сначала изумленно воззрилась на нее, а потом презрительно фыркнула:
— Я так и думала. А то с чего бы это вдруг приличной женщине, учительнице, якшаться и водить дружбу с такими, как мы?! Я должна была и сама догадаться, что это неспроста! — Старр поднялась и отошла к двери. — Завтра утром приноси второе платье, тогда и деньги получишь. Но учти: та услуга, о которой ты просишь, недешево обойдется. Опыт у меня есть, но советую тебе хорошенько подумать, прежде чем решаться на это. Тебе будет очень плохо, и ты потом всю жизнь будешь жалеть о том, что пошла на это.
С этими словами она вышла, хлопнув дверью.
Эви стало бы легче, разрыдайся она сейчас. Но слез не было. Подойдя к двери, она изо всех сил стиснула медную ручку. На нее нашло минутное оцепенение, но, пересилив себя, она открыла дверь и ступила на лестницу. Ничего, переживет. Выбирать не приходится. Да и какая разница, если теперь ее презирают даже проститутки?
Ноги не держали ее, и Эви приходилось отчаянно цепляться за шаткие перила, чтобы удержать равновесие. Ощущение было такое, будто кто-то изо всех сил ударил ее кулаком в живот. Она чувствовала, что, если не поторопится уйти отсюда, ее стошнит.
Но Эви не могла идти быстро. Ей приходилось одной рукой придерживать юбки, другой цепляться за перила и осторожно выискивать в темноте каждую следующую ступеньку, скользкую от дождя. «Неужели это я выхожу сейчас из борделя, куда заглянула, чтобы справиться о том, как мне избавиться от моего ребенка?»
Сент-Луис, воспитательница и благополучная безмятежная жизнь канули в безвозвратное прошлое. Время мечтаний закончилось и теперь уже не вернется никогда.
Но она понимала, что падет еще ниже, если не пойдет на аборт. У нее не было средств на содержание ребенка. Она не сможет сделать для него даже того, что сделала для нее самой ее мать. Она не сможет заплатить людям, чтобы те спрятали ее незаконнорожденного малыша и дали ему достойное воспитание. У Эви просто не оставалось выбора.
Неожиданно, когда она была уже в самом низу лестницы, из темноты, словно призрак, выплыл знакомый силуэт… Этот человек схватил Эви за плечи и укрыл от дождя под своим длинным плащом.
— Какого черта вы тут делаете?! — рявкнул Тайлер, торопливо уводя Эви прочь от звуков играющего пианино, взрывов мужского хохота и знойного голоса поющей женщины, доносившихся из освещенного салуна.
— Не ваше дело, — с трудом разжав судорожно стиснутые зубы, пробормотала Эви.
Она потратила все физические и душевные силы на переговоры со Старр, и теперь ей казалось, что она умирает. Коленки дрожали, и с этим ничего нельзя было поделать. Она была почти благодарна Тайлеру за то, что он поддерживал ее Почти. Эви молила про себя Бога о том, чтобы этот мужчина замолчал и ушел. Ведь это все из-за него. Она видеть его не могла, и ей было неприятно, что он обнимал ее сейчас за талию. Ее мутило от жара, который исходил от него.
Словно почувствовав, что она может лишиться чувств, Тайлер толкнул ее к ближайшему крыльцу, закрыл собой от дождя и прислонил к стене. Было темно, и он мог различить лишь ее смертельную бледность. Он давно уже не видел ее так близко и успел позабыть о том, какая она хрупкая. Она не простила его и все так же ненавидела, но, с другой стороны, это была все та же милая маленькая лгунья, которой удалось разбудить в нем дремавшего зверя…
— Не могу взять в толк, что вы там делали, мисс Пейтон? Отвечайте! — Внешней грубостью Тайлер пытался заглушить голос сердца. На самом деле он не хотел знать, что она там делала, но неумолимая интуиция подсказывала ему единственный вариант ответа. Ему захотелось схватить ее за плечи и как следует встряхнуть.
Она качнула головой:
— Уходите Это не ваше дело. Идите к Старр. Я не сомневаюсь, что она вас ждет не дождется. Вы же не хотите ее огорчить, не правда ли?
Перспектива словесной дуэли заставила Эви собраться с мыслями, но ей все равно было худо.
— Старр ждет любого, кто способен ей заплатить. Не будем сейчас этого касаться. Вы сами мне скажете, что там делали, или предоставите мне право строить догадки?
— Думайте что хотите, только оставьте меня в покое, мистер Монтейн. Иначе я закричу и скажу, что вы приставали ко мне.
Эви усилием воли расправила плечи и выпрямилась, опираясь о стену. Колени все еще дрожали, но она уже не обращала на это внимания. Появление Тайлера Монтейна обозначило перед ней новую проблему.
— Попробуйте, мисс Пейтон. Представляю, что будут думать люди, когда увидят учительницу в таком месте и в такой час! Итак, продолжим. Поскольку мне точно известно, что вы ходили сюда не затем, чтобы торговать своим фарфоровым телом, остается только…
Губы Тайлера скривились в усмешке, исполненной почти такой же враждебности, с какой смотрела на него Эви. Девушка попыталась оттолкнуть его от себя, уперевшись руками ему в грудь, но Тайлер не сдвинулся с места. От него исходил такой жар, что она отдернула руку, словно обжегшись. Но он тут же поймал ее и вновь прижал к своей груди.
— Если я ошибся и вы действительно решили заняться проституцией, простите мне мою недогадливость. Я готов заплатить большие деньги за то, чтобы вновь оказаться с вами в одной постели. Вы даже представить себе не можете, сколько раз я корил себя за тот упущенный шанс! Какой я был болван, что даже не насладился всласть тем, что вы положили к моим ногам! Сколько раз перед моим мысленным взором вставал ваш образ… Боже, я держал в руках такое сокровище и отшвырнул его от себя! — Тайлер стиснул ей руку, пытаясь поймать ее взгляд, но Эви стояла, опустив голову. От сделанного признания ему не стало легче, но в следующее мгновение он вдруг настолько остро почувствовал беззащитность девушки, что голос его дрогнул. — Я понимаю, что извинениями делу не поможешь. Что случилось, Эви, скажите мне.
