Стефани Блэйк - Огненные цветы
Труба Его трубит, назад пути уж нет. Предстанем в Судный день Пред Ним держать ответ. Не дрогнет же наш дух, И пусть разит рука. Бог с нами – на века.
Впоследствии эти строки обрели бессмертие под названием «Боевой гимн Республики».
Глава 9
Никогда еще будущее конфедератов не выглядело таким радужным, как в первые месяцы 1863 года. Так вспыхивает напоследок падающая звезда.
В мае заменивший бездарного Бернсайда генерал Хукер – Вояка Джо – предпринял очередное наступление на Ричмонд.
Оно было остановлено у Ченселлорсвилла, где кавалерия Джеба Стюарта налетела на правый фланг наступавших и рассекла девяностотысячную армию Хукера на несколько частей. Хукер отступил через реку Раппаханнок, оставив на поле сражения семнадцать тысяч убитыми. В отчаянной попытке найти наконец удачливого военачальника Линкольн поставил на место Хукера четырехзвездного генерала Джорджа Мида.
Победу конфедератов омрачало одно печальное обстоятельство. В сражении погиб Джексон Каменная Стена, причем его по ошибке застрелили двое своих же солдат.
Джексона заменил Стюарт, получив при этом очередную генеральскую звезду.
– Этих двоих следовало бы линчевать, – говорил Стюарт Роберту Ли. – Да разве это солдаты? Им бы кур на ферме выращивать. И что за дрянь берут нынче в армию?
– Любого, у кого есть две ноги, две руки, два глаза и кто умеет стрелять, – мрачно ответил Ли. – Взгляните правде в глаза, Джеб, колодец вычерпан почти до дна.
Позиционная война, истощающая обе стороны, подходила к концу.
В июне 1863 года под началом Джеба Стюарта был двенадцатитысячный корпус и двадцать четыре орудия. 5 июня все это воинство облачилось в парадные мундиры, чтобы явить себя очам президента, его кабинета и самых богатых и влиятельных представителей южной аристократии.
Наклонившись к мужу и дочери, герцогиня прошептала:
– Чем-то это напоминает бал, который дала герцогиня Ричмондская накануне Ватерлоо.
– Недурное предзнаменование, – откликнулся герцог.
Четыре дня спустя Стюарт атаковал на том же участке, у Ченселлорсвилла, пятнадцатитысячный кавалерийский корпус федералов и отбросил его за Раппаханнок. Его звезда достигла зенита.
А еще через три недели Роберт Ли предпринял свое фатальное вторжение в Пенсильванию.
– Чтобы не перекрикиваться через все поле сражения, хочу, Джеб, с самого начала объяснить вам вашу задачу. Она состоит в том, чтобы сковывать силы Хукера; он ни за что не должен узнать, что Юэлл направляется к Семетри-Хилл. А с вами мы встретимся в Йорке первого июля и вынудим Хукера принять сражение у Кэштауна, где один из наших флангов с тыла будут защищать горы.
– И уж там-то мы разорвем их на куски. – Полковник О’Нил был явно удовлетворен ближайшей перспективой.
Стюарт следовал приказу до тех пор, пока его не соблазнила возможность стремительного рейда по тылам противника.
26 июня он вышел на правый фланг к Хукеру и пересек Потомак, рассчитывая прервать связь войска северян с Вашингтоном и вызвать у них панику на фланге и в тылу. В каком-то смысле эта атака имела исключительный успех: удалось захватить сто двадцать пять вагонов с продовольствием, в котором так нуждались южане, не говоря уж о тысяче пленных. Но те же самые трофеи сделались обузой – пленные вместе с обозом позволяли двигаться со скоростью всего лишь двадцать пять миль в день вместо предполагавшихся сорока, что и позволило бы Стюарту соединиться с Ли в Йорке 1 июля.
Тщательно разработанный последним план пошел прахом. Кавалерия Стюарта была ему нужна не только для поддержки наступающей пехоты, но и для получения разведывательных данных, ибо Ли и понятия не имел о передвижениях Хукера и его командиров.
Пока Ли ожидал Стюарта, между передовыми отрядами сближающихся армий то и дело происходили незначительные стычки, и в результате Ли пришлось дать крупное сражение у Геттисберга – взамен Кэштауна, где местность была бы куда более благоприятной для конфедератов.
Раз за разом захлебывались атаки войск Роберта Ли. В решающий момент сражения при Геттисберге генерал конфедератов Джордж Пикетт двинул свой пехотный корпус численностью в двенадцать с половиной тысяч человек в самый центр обороны северян. Была отбита и эта атака, стоившая конфедератам четырех с половиной тысяч убитыми. К тому времени, когда появился наконец Джеб Стюарт, сражение уже было проиграно, и он добился лишь того, что в результате его отвлекающих действий Ли смог осуществить организованное отступление. Решающее сражение Гражданской войны было выиграно северянами.
Последняя атака кавалеристов Стюарта на фланг федеральных войск была отбита отрядом во главе с самым молодым из генералов федеральной армии – стройным человеком с волосами по плечи и загнутыми вниз усами.
– Здорово владеют конем ребята, – отдал должное противнику Стюарт. – Никогда еще у янки таких не видел.
Этого двадцатипятилетнего генерала звали Джордж А. Кастер.[12]
В самый разгар схватки Стюарт заметил, что его надежный помощник полковник Роджер О’Нил ведет себя как-то странно. В сабельной стычке один на один с противником он внезапно подался назад и поскакал в совершенно ином направлении.
Потом, когда все закончилось, Роджер был бел как бумага и дрожал всем телом.
– Да что с вами, Роджер? – участливо спросил Стюарт. – Вид у вас такой, словно призрака увидели.
Глаза О’Нила лихорадочно горели.
– Истинно так, сэр, как раз призрака я и увидел.
С этими загадочными словами Роджер удалился, оставив Стюарта гадать, что бы они могли означать.
Воспоминания о битве при Геттисберге преследовали Джеба Стюарта до самого конца его короткой жизни.
Он часто впадал в меланхолию, а когда умер от пневмонии его любимый банджист Суини, то и музыка в лагере замолкла.
– Петь больше не о чем, вот бедняга и помер, – заметил Стюарт вскоре после похорон Суини. Они с Роджером распивали бутылку в генеральской палатке.
– Ничего, все еще образуется, – попытался успокоить его Роджер.
Стюарт посмотрел на него мутными от выпитого глазами и криво усмехнулся:
– Глупый ты англичашка.
Роджер воинственно вскочил со стула.
– Не смейте называть меня англичашкой! Наплевать мне на то, что вы четырехзвездный генерал, попробуйте-ка еще раз…
– Извините, не стоило мне так говорить. – Стюарт взмахом руки вернул Роджера на место. – Просто не люблю, когда меня утешают. Да вы и сами не хуже моего видите, что Конфедерация расползается по швам. Господи, да ведь мы же мобилизуем четырнадцатилетних парнишек. Ужасно! А известно ли вам, что в кавалерию берут только тех, кто приводит собственного коня?
