Кэтрин Андерсон - Аромат роз
Можно ли стыд назвать раной? Да, это очень тяжелая рана. Увы, она не может позволить себе раствориться в Заке и забыть обо всем на свете. Хотя бы потому, что тогда ей придется поднять голову и посмотреть ему в глаза. «Я никогда не встречал такую истинную леди». Что же он думает о ней теперь? Как же ему объяснить? Даже если она расскажет ему все, он никогда не сможет понять ее.
Кэйт хотелось умереть. Но и это было для нее непозволительной роскошью. На кого же оставить Миранду?
— Со мной все в порядке, — наконец сказала она. Надо уйти от него. Но как же трудно это сделать! Придется снова стать Кэйт. Увы, она давно уже не ребенок и сама мать. Она должна быть сильной, потому что у нее нет другого выхода.
Он не пытался удержать ее. Его ладони соскользнули с ее спины. У Зака большие руки. Больше, чем у Джозефа. Его ладони с длинными пальцами доставали от ее локтей почти до плеч. Руки, предназначенные для того, чтобы брать. Но брать так нежно! Такие ладони женщины любят прижимать к своим щекам. Большие и шершавые пальцы, вполне подходящие для того, чтобы вытирать слезы. Слезы, которых у нее не бывает.
Она заставила себя посмотреть ему в глаза. И почувствовала себя обнаженной, увидев безмолвный вопрос. Она смотрела на него долго, пока могла выдержать. Ее сердце громко билось.
— Кэти, — попросил он. — Милая, можно я помогу вам? Из-за чего он набросился на вас?
— Моя дочь, — прошептала она.
Этого объяснения было недостаточно, она и сама сознавала это. Он не понимает ее и никогда не сможет понять. Ей нужно пережить все это самой. Она взглянула на его подбородок. Нужно сохранить хоть остаток гордости. Не следует волноваться о том, что он может подумать. Ее ничто не должно тревожить, кроме Миранды. Об этом нужно помнить всегда. В тот момент, здесь, в амбаре, она забыла обо всем и закричала. Это было ошибкой. Сражаясь с ним, она предавала свою дочь. Только из-за того, чтобы защитить себя. А о Миранде она подумала? Кэйт представила, как ласкает свою малышку. Она будет поступать так, как считает нужным. К дьяволу Закарию Мак-Говерна. Пусть он думает о ней все что угодно.
Он ничего не сказал ей. Но вопросы накалили атмосферу. Молчаливое непонимание. Почему? Поднявшись на ноги, Кэйт повернулась и направилась в дом. Он двинулся за ней, схватил за руку и повернул лицом к себе.
— Расскажите мне, ради Бога, —хрипло попросил Закария.
— Мне не о чем рассказывать. — Она избегала его взгляда. Это было слишком тяжело, она не готова к этому. Она задержала взгляд на пуговице его рубашки.
— Я просила вас не приходить больше сюда. Из-за вас все стало еще хуже.
Его дыхание прервалось.
— Что? Ведь этот ублюдок пытался изнасиловать вас. Если бы я не пришел…
— Я бы это пережила, — перебила она его. — Идите домой, Зак. Вы даже не понимаете, что наделали. Если раньше Райан не был так зол, то теперь он просто вне себя.
Он крепче сжал ее руку.
— Это безумие, Кэйт. Там, откуда я пришел, ни один мужчина не остается в стороне, если женщине угрожает опасность.
— Так уходите туда, откуда пришли.
Она попыталась высвободить руку, но ей не хватило сил. Он без труда удержал ее. Кэйт чувствовала, как в нем закипает гнев. Перед силой такого гнева она была как кролик перед удавом.
Ветер взъерошил его темные волосы. Его лицо пылало, на нем явственнее обозначились белые полосы, обычно незаметные шрамы на его подбородке побелели, верхняя губа приподнялась, открывая ровные белые зубы. Синяя рубашка ярко выделялась на фоне амбара.
Он был так разгневан, что ей показалось, будто он вот-вот ударит ее. Кэйт не сомневалась, что он легко может свернуть ей шею. Дрожа от страха, она вырывала пальцы из его рук.
— Мне нужно найти дочь. Отпустите меня, пожалуйста.
Вдруг ей показалось, что он не отпустит ее, но Зак нерешительно расслабил пальцы. Освободившись, она повернулась и побежала к дому.
Если уж это не дьявольщина, то Зак не знал, что же это. Он стоял в открытой двери амбара и смотрел на равнину. Его тело словно побывало в мясорубке. Прохладный ветер обвевал его, и капли пота, выступившие на его коже, подсыхали. Он отлепил рубашку, прилипшую к груди. В его мозгу раз за разом прокручивалось то, что произошло в предыдущие тридцать минут. Как он увидел Блейкли, направляющегося сюда. Как приехал и не мог понять, нужна ли Кэйт его помощь.
Боже праведный! Он никогда не забудет ярости, с которой она взглянула на него, когда Зак вошел и увидел, как проклятый ублюдок навалился на нее. «Господи! Она лежала там, прижатая, смирившаяся с тем, что у нее нет другого выхода. На лице ее было выражение отчаяния, покорности, отрешенности и отвращения. Почему?»
Он не знал, что пострадало больше, ее гордость или тело. Черт побери! Прав он или нет, ему оставалось только вмешаться. В конце концов, он остановил этого подонка. Кэйт просто рехнулась от страха. Но что ее так напугало?
Зак был слишком измучен, чтобы искать ответ. В оцепенении он смотрел на холмы, поднимавшиеся вдали, за поросшей зеленой травой долиной. За ними, все дальше и дальше, покрытые лесом горы уходили в бесконечное серое небо. Он видел, как темные тучи двигаются к северу. Казалось, дыхание ада вот-вот принесет бурю. Все это отвечало состоянию его души. Ну что ж, чем мрачнее, тем лучше.
Сквозь свист ветра Зак услышал какие-то странные звуки. В первое мгновение ему почудилось, будто где-то неподалеку мяукает котенок. Но когда он прислушался, волосы у него на его голове встали дыбом. Миранда! Черт возьми! Интересно, что она видела и слышала?
Он обошел амбар и отыскал девочку, спрятавшуюся за бочкой возле свинарника. Ноузи сидел возле нее и скулил. Миранда обхватила колени руками. Ее темные волосы рассыпались по коленям. Она сильно дрожала, раскачиваясь взад и вперед. Зак подошел к ней и окликнул ее: «Эй, кроха!»
Не поднимая глаз, она продолжала раскачиваться и продолжала издавать те же странные звуки, напоминающие не то мяукание, не то плач. Звуки шли из самой глубины ее маленькой груди. Зак погладил ее по голове.
— Мэнди!
Она была безучастна. Зак поднял ее подбородок и заглянул ей в глаза. Казалось, она ничего не видит и не слышит. Ветер, пронизывающий его насквозь, становился все холоднее.
— Мэнди! — Внезапно очнувшись, она бросилась в его объятия и крепко обвила его шею.
— Мистер Зак!—прорыдала она. — О, мистер Зак! Он заключил ее в объятия, с трудом сдерживая слезы. Господи, как он любил этого ребенка!
— Мой дядя Райан снова приходил.
— Я знаю, малышка, но он уже ушел.
— Только потому, что пришел ты, — прошептала она еле слышно. — О, мистер Зак, я так рада, что ты вернулся. Не уходи больше! Пожалуйста, никогда не уходи от меня!
