Робин Хэтчер - Гордая любовь
Она нервно поправила волосы, вспомнив с некоторым опозданием, что до сих пор не причесалась и по-прежнему одета в халат и домашние шлепанцы. Заметив, что Ремингтон внимательно на нее смотрит, Либби вспыхнула, и веселые искорки исчезли из ее глаз.
– Я… Я, наверное, представляю собой странную картину, да? – смущенно пробормотала она.
– Ах, – на губах Ремингтона на секунду появилась улыбка, – ты настоящая картинка, Либби.
В душе у девушки все затрепетало.
– Ты – картинка, на которую я хотел бы смотреть всю оставшуюся жизнь.
Либби показалось, что она вот-вот задохнется и ничто не сможет ее спасти.
Ремингтон печально усмехнулся.
– Думаю, я мог бы получше все это обставить. – Он окинул взглядом стол, заваленный грязными тарелками. – Мне следовало хотя бы собрать букет полевых цветов.
– Полевых цветов? – смущенно прошептала она.
– Когда мужчина делает предложение, он должен преподнести своей избраннице букет цветов, разве нет?
– Делает предложение? – эхом повторила Либби, не уверенная, что не ослышалась.
Как же это так? Только вчера она мечтала о гораздо меньшем чуде, просила Бога дать ей веру в возможность чуда. Она была бы счастлива, даже если бы он просто задержался еще на некоторое время, сделал ее своей любовницей. На большее Либби надеяться не отваживалась.
Неужели теперь он предлагал ей руку и сердце?
Ремингтон поднялся со стула и подошел к девушке. Почти не обращая внимания на раненую ногу, он опустился на одно колено и взял ее за правую руку, глядя прямо в лицо.
– Ты выйдешь за меня замуж, Либби Блю?
Она посмотрела на их сплетенные пальцы. Неужели это не сон? Может ли происходящее быть правдой?
– Я не; богат, Либби, но я и не нищий. Я смогу обеспечить тебя. Вместе мы сможем снова поставить на ноги «Блю Спрингс». У меня есть определенные… долги и… обязательства, с которыми я должен разобраться. Мне придется вернуться на Восток и уладить кое-какие дела, прежде чем мы поженимся. – Он крепче сжал ладонями ее руки. – Но, если скажешь «да», ты сделаешь меня счастливейшим человеком. Ты можешь на меня положиться.
Это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Либби боялась, что вот-вот очнется от волшебного сна.
Ремингтон притянул девушку к себе, и она наконец опустилась рядом с ним на колени. Он запустил пальцы в ее разлохмаченные волосы и прошептал:
– Выходи за меня замуж, Либби.
«Боже праведный, не давай мне проснуться никогда!» – молилась девушка.
– Выходи за меня, – повторил он.
– И мы будем жить здесь? В «Блю Спрингс»?
– Если только ты не хочешь уехать. Она отрицательно покачала головой.
– Нет-нет, я хочу остаться. – Она проглотила стоящий в горле комок и попыталась глотнуть хотя бы немного воздуха – А как же Сойер?
– Мы будем одной семьей, Либби. Все мы трое. Если ты хочешь этого.
– Да. Конечно да, Ремингтон! Я очень этого хочу. Да, я выйду за тебя замуж.
Их губы слились в поцелуе, и Либби поняла, что никогда в жизни не была столь счастлива. Она никогда не мечтала найти любовь. Она никогда даже не решалась надеяться, что познает такую радость, которую ей подарил Ремингтон.
Конечно, никто на свете не сможет разорвать нить доверия, связавшую их навеки.
Анна опустилась на колени на пышный ковер газона и принялась старательно рыхлить землю садовой лопаточкой, выпалывая сорняки. Ей приятно было ощущать лучи ласкового солнца, чувствовать запах свежевскопанной земли, слушать жужжание пчел, собирающих нектар с распустившихся цветов.
В следующем месяце станет гораздо жарче и из-за высокой влажности будет почти невозможно находиться на улице. Больше всего Анна любила работать в саду в июне. Именно в это время она могла наблюдать, как все постепенно возвращается к жизни. Сияющие краски. Обещание новой жизни. Обновление надежды.
В полдень привезли желтое шелковое платье. Анна, не вынимая обнову из коробки, спрятала ее под кроватью. «Ну что теперь с ним делать?» – недоумевала она, сидя на корточках и рассматривая синеву над головой.
По небу плыли пышные облака.
«Словно гигантская цветная капуста», – подумала Анна.
Улыбнувшись своим мыслям, она вернулась к работе. Они с Оливией часто играли, пытаясь придумать, на что похоже каждое облако. Обе обычно лежали на лужайке, не боясь, что на платьях останутся пятна от зеленой травы, смотрели в небо, и головка Оливии удобно покоилась на руке матери. Оливия показывала ей облако и выкрикивала название животного, птицы или страны, а Анна всегда с ней соглашалась, даже если не могла рассмотреть ничего похожего.
Конечно, они никогда не играли в эту игру, если рядом оказывался Нортроп. Он не считал нужным забивать детские головки подобной чепухой.
Оливии понравилось бы новое желтое платье матери.
«Оно очень подходит к цвету твоих волос», – сказала бы ее дочь.
– О Оливия, как же я по тебе соскучилась!
Анна с неожиданной злостью швырнула лопатку на взрыхленную землю. Ну как она могла так глупо себя вести все эти годы? Почему позволяла Нортропу быть таким жестоким по отношению к их дочери? Она могла оставить мужа, когда Оливия была еще ребенком. Ей следовало забрать дочь и вернуться к родителям. Они приняли бы ее.
Но, конечно, гордость мешала ей признаться, как отвратительно сложились ее отношения с мужем. Она даже себе в этом не признавалась, по крайней мере до тех пор, пока не сбежала Оливия. Только тогда Анна позволила себе обратить внимание на то, во что превратилась сама.
– Такой я осталась до сих пор, – пробормотала женщина, снова приостанавливая работу.
Правда, когда Оливия исчезла, уходить было поздно. Она уже потеряла дочь. Родители ее давно умерли и покоились в земле. У нее не было собственных денег, не было никого, к кому можно было бы поехать. Да и привычки, сложившиеся в течение целой жизни, было нелегко переломить. Она по-прежнему оставалась супругой, которую Нортроп вылепил по своему усмотрению.
Анна резко швырнула садовые инструменты и испачканные землей перчатки в корзинку, потом растянулась на травке, вытянув вверх руки, и уставилась в небо.
– Вон лошадка! – закричала она. – А вон огромная клубника! – Она рассмеялась, но это был смех с печалью в сердце.
У Анны мелькнула мысль, что, если ее сейчас увидит Нортроп, он, пожалуй, попытается упечь ее в психушку. Может, именно этого он и добивается после стольких лет брака? Превратить ее в сумасшедшую. Может, он мечтает отделаться от нее и именно таким образом собирается это сделать?
Однако Анна понимала, что это не так. Нортроп гордится своей супругой. У нее хорошая родословная, прекрасное воспитание – все, что мужчина стремится найти в женщине. Она умеет поддержать светскую беседу и развлечь приглашенных важных особ.
