Дженнифер Маккуистон - Лето возлюбленных
– Спасибо за цветы, – сказала Кэролайн, стараясь не обращать внимания, как локоть мистера Бренсона ткнул мистера Адамса куда-то в область печени.
– Розы от меня, – сообщил Бренсон сквозь зубы. – Хотя вряд ли их можно отыскать в этой цветочной выставке.
– Я прислал клематисы, – буркнул мистер Адамс, потерев бок и метнув в своего соседа свирепый взгляд. – Розы слишком предсказуемы.
Они принялись спорить о критериях выбора цветов. Мистер Бренсон считал, что садовые цветы не имеют равных по красоте и благоуханию. Мистер Адамс настаивал, что оранжерейные цветы более утонченные и лучше выражают чувства.
Пенелопа воспользовалась этот перебранкой и, склонившись к Кэролайн, шепнула:
– Мистер Адамс – кузен маркиза.
Кэролайн подавила удивленный возглас. Она помнила, как танцевала с этим молодым человеком, что само по себе было чудом, учитывая, что к концу вечера все танцы слились для нее в одно размытое пятно. Впрочем, она танцевала с ним до того, как переговорила с Дэвидом. Но, милостивый боже, что вселилось в кузена маркиза, чтобы пригласить ее танцевать вчера вечером, не говоря уже о том, чтобы явиться с визитом сегодня?
И когда Пенелопа успела так поднатореть в генеалогии джентльменов, приехавших на лето в Брайтон?
– Откуда ты знаешь? – прошипела Кэролайн.
Глаза Пенелопы весело блеснули.
– Из светского раздела «Брайтон газет», конечно.
Кэролайн перевела взгляд на джентльменов, изучая из-под полуопущенных ресниц мистера Адамса, который пытался отразить продолжительную тираду мистера Бренсона на тему, как выбирать розы исходя из длины колючек. У мистера Адамса были довольно ровные зубы. Лучше, чем у мистера Бренсона, но не такие красивые, как у Дэвида Кэмерона.
Вкрадчивый голос – ее собственный, а не Пенелопы – шепнул ей на ухо: «Какая разница, какие зубы, если они принадлежат кузену маркиза?»
В гостиную заглянула Бесс и, ломая руки, пискнула:
– О, мисс! Там еще один джентльмен. Думаю, вам лучше выйти к нему.
Извинившись перед гостями, Кэролайн поспешила к выходу, сопровождаемая Пенелопой, сгоравшей от любопытства. Она сразу поняла, почему новоприбывшего не проводили в гостиную: он был несколько моложе мужчин, посетивших ее этим утром, лет двадцати на вид, с пышными черными усами и бакенбардами под стать, – но, несмотря на юный возраст, выглядел так, словно большую часть этих лет провел за едой.
Места, которое он занимал в прихожей, хватило бы для двух-трех мужчин.
Кэролайн потребовалось немалое усилие, чтобы из проблеска воспоминания, как она вальсировала с этим медведем, восстановить полную картину во всей ее полноте и красках. О да: он четыре раза наступил ей на ноги и вскоре снова пригласил танцевать, от чего она уклонилась под предлогом необходимости соблюдения приличий.
Широкая улыбка, игравшая на губах миссис Толбертсон, являла разительный контраст с беспокойной морщинкой между ее бровями. Это было бы забавно, если бы не неприятные ощущения в желудке Кэролайн. Очевидно, богатый опыт ее матери в приеме множества поклонников не предполагал подобного нашествия.
Пенелопа склонилась к ее уху.
– Мистер Дафингтон – третий сын графа Б-бичема, – сообщила она шепотом.
Ах да. Дафингтон. Имя щелкнуло, заполнив пробел в ее памяти. Глаза Кэролайн восхищенно расширились. Но не от вида мистера Дафингтона, который, несмотря на впечатляющее происхождение и дорогой костюм, не представлял собой ничего особенного.
Нет. Она восхищалась своей сестрой.
Интерес к «Брайтон газет» Пенелопа унаследовала от отца, но читала она главным образом серьезные статьи, ни разу не выказав ни малейшего интереса к светской хронике. Кэролайн даже не была уверена, что Пенелопа сознает, что в «Брайтон газет» имеется такой раздел.
– И куда прикажете проводить этого джентльмена? – поинтересовалась Бесс у хозяйки чуть громче, чем следовало. В этот момент в коридор вывалились Бренсон и Гамильтон с очевидным намерением взглянуть на соперника.
Миссис Толбертсон окинула холл нервным взглядом.
– Полагаю, в гостиную.
Бесс издала протестующий возглас.
– Вам не кажется, что гостиная маловата для такой толпы? Это все равно что запустить стадо в посудную лавку.
– Дафингтону следует прийти завтра, – вмешался мистер Адамс. – В конце концов, он явился последним.
– Да, и наверняка ему не захочется пропустить ленч, – добавил мистер Бренсон.
– По крайней мере, я могу позволить себе ленч, – парировал Дафингтон, ощетинившись усами. – Мисс Бакстер сказала моей матери, что твой отец снова урезал тебе содержание, Бренсон.
Грудь Бренсона раздулась, увеличившись в объеме на добрых три дюйма.
– Это не первый слух, который мисс Бакстер распространяет, не проверив. Но меня удивляет другое: как это матушка спустила тебя сегодня с поводка?
Атмосфера в прихожей накалилась как от присутствия большого количества людей в тесном пространстве, так и от словесной перепалки трех джентльменов, выяснявших отношения. Кэролайн и сама была на пределе. Ничего ей так не хотелось, как вернуться к заурядному стуку в висках, с которым она проснулась. Как утро могло превратиться в такое безумие? Что такое она сотворила прошлым вечером, осмелев от нескольких бокалов шампанского, чтобы привлечь внимание стольких молодых людей? Она не представляла, но догадывалась, что явно что-то неприличное.
– Пожалуй, они могли бы отправиться на прогулку. Как вчера, но все вместе, – вставила Пенелопа.
Все воззрились на нее, включая Кэролайн.
– Но на этот раз я тоже пойду. В качестве компаньонки, – добавила она, надев шляпку и завязывая голубые ленты.
Миссис Толбертсон колебалась, схватившись за горло. Морщинка между ее бровями стала еще глубже.
– Не думаю, что это мудрое решение…
– Зато логичное, – перебила ее Кэролайн, ухватившись за идею. Если она хочет стереть воспоминания о том, как Дэвид ее отверг, ей нужно заинтересоваться другими мужчинами. Собственно, учитывая настойчивость, с которой Дэвид призывал ее заняться поисками мужа, можно не сомневаться, что он одобрил бы эту затею.
В ее холле стоят три джентльмена, каждый из которых представляет собой прекрасную партию. У нее нет причин отвергать кого-либо из них, не считая того, что он не Дэвид Кэмерон. А прогулка позволит занять всю компанию и избавит их от запаха увядающих цветов, который становился удушающим.
– Грандиозная идея, – подхватил Дафингтон. – Мама всегда говорит, что глоток океанского воздуха утром творит чудеса.
Лоб миссис Толбертсон немного разгладился.
– Ну, – неуверенно произнесла она, – если графиня получает удовольствие от утренних прогулок, полагаю, в них нет ничего предосудительного.
