Джоанна Линдсей - Милая плутовка
Через некоторое время, когда простыни оказались сбитыми и сдвинутыми к ногам, а Джорджина — снова лежащей на Джеймсе, он сказал:
— А теперь мы можем поговорить о том, что я почувствовал, когда обнаружил, что под моим крылом оказался не парень, а девица. Ты можешь себе представить мое смятение при воспоминании о том, как ты помогала мне мыться, как я… раздевался в твоем присутствии?
Джорджине стало не по себе. То, что она обманывала, уже плохо, но еще хуже, что обман создавал ситуации, которые сам капитан считал сейчас щекотливыми. Надо было сказать правду в самый первый день, когда он позвал ее помыть спину. А она, наивная дура, тешила себя мыслью, что ее обман не раскроется до самого конца путешествия.
У капитана есть все основания быть сердитым на нее. Не без колебаний Джорджина спросила:
— Ты очень зол на меня?
— Нет, не очень. Во всяком случае, сейчас. Я получил достаточную компенсацию. Ты фактически заплатила за свой проезд и за все другое.
Джорджина перестала дышать, не веря собственным ушам. Как может он говорить что-то подобное сейчас, после того, как они были столь близки? Очень просто, дура ты набитая. Ведь он англичанин, надменный, напыщенный лорд. А как он назвал тебя? Девицей. И уже это говорит о том, какого низкого мнения он о тебе.
Джорджина медленно выпрямилась на кровати. Когда она устремила на него взгляд, лицо ее было гневно, и Джеймс понял, что она до глубины души оскорблена.
— Ты бы по крайней мере подождал до утра, прежде чем говорить подобные гадости, сукин ты сын!
— Прошу прощения?
— Ты все прекрасно слышал! Джеймс протянул к ней руку, но она соскочила с кровати. Он попытался объясниться:
— Я вовсе не то имел в виду, просто я неудачно выразился, Джордж!
Она резко повернулась к нему.
— Не называй меня этим именем!
Сознавая абсурдность происходящего, он спокойно заметил:
— Но ведь ты так и не сообщила мне своего подлинного имени.
— Меня зовут Джорджина.
— Спасибо. Но я все-таки буду называть тебя Джорджем.
— Я собираюсь ложиться спать, капитан. В своей кровати, — высокомерно добавила она, и надо сказать, что сыграно это было великолепно, хотя она и стояла перед ним нагая. — Буду весьма признательна, если ты найдешь для меня другое место завтра утром.
— Стало быть, сейчас мы наконец-то видим настоящего Джорджа, его подлинный темперамент во всей своей красе.
— Пошел ты к черту, — огрызнулась она, обходя кровать и забирая по ходу свою одежду.
— За всем, что я говорил и делал, стоит одно: я хотел сделать тебе комплимент… по-своему.
— То, что ты… вы говорите, дурно пахнет, — сказала она и после паузы презрительно добавила: — сэр.
Джеймс вздохнул, но через пару секунд, глядя на удаляющуюся обнаженную девушку, на развевающиеся черные волосы, достигающие круглой белоснежной попки, он улыбнулся и с трудом сдержал смех. С нею не соскучишься.
— А ты могла бы на неделю стать кроткой, Джордж?
— Только если проткнуть мне дырки в языке, — тут же отреагировала она.
На сей раз Джеймс рассмеялся, но совсем тихонько, чтобы Джорджина не расслышала. Он повернулся на бок, наблюдая за ней. С гримасами и ужимками Джорджина в сердцах швырнула одежду в угол. Однако тут же сообразила, что сделала глупость, схватила рубашку и надела ее. Хотела было уже залезть в койку, но опять передумала, схватила брюки и натянула их на себя. Решив, что теперь она вполне прилично выглядит, Джорджина наконец взобралась на койку. Легкость, с которой она это проделала, навела Джеймса на мысли, которые и раньше приходили ему в голову.
— Ты плавала и раньше, а не только совершила путешествие в Англию, правда ведь, Джордж?
— По-моему, я совершенно определенно сказала тебе, что я не Джордж.
— А ты уступи мне, потому что мне очень нравится называть тебя так… И ты плавала…
— Конечно, плавала, — не дала ему договорить Джорджина, поворачиваясь лицом к стене и надеясь, что он поймет ее намек. — В конце концов, у меня есть свой собственный корабль.
— Конечно, у тебя есть корабль, — добродушно согласился Джеймс.
— Он у меня действительно есть, капитан.
— Да-да, я верю… И что же привело тебя в Англию, которую ты так ненавидишь?
Она стиснула зубы, видя, что он не принимает всерьез ее слова.
— А это не твое дело.
— Рано или поздно я вытяну из тебя правду, Джордж, так что лучше уж скажи сейчас.
— Спокойной ночи, капитан. Иначе как бы к вам не вернулась головная боль… если она вообще была, в чем я начинаю сомневаться.
На сей раз она услыхала его смешок. Он не смог удержаться, когда подумал, что нынешнее проявление ее характера не идет ни в какое сравнение с тем, как бы она повела себя, узнай, что ему с самого начала было известно о ее маскараде. В следующий раз, когда ему станет скучно, он скажет ей об этом, чтобы увидеть, что за этим последует.
Глава 23
На следующее утро, стоя перед подвесной койкой, Джеймс долго смотрел на спящую девушку. Проснувшись, он пожалел о том, что вчера вечером не вернул ее на свою кровать. Он был ненасытным в любовном отношении и, проснувшись поутру и увидев прильнувшую к нему женщину, готов был повторить то, что было накануне вечером.
Именно по этой причине несколько дней тому назад он был резок с Джорджиной, когда она проснулась раньше него. У Джеймса не было причин не позволить ей одеть его, что якобы входило в ее обязанности. Но ему было совсем непросто совладать со своим желанием и своим телом, хотя кое-как он с этим и справился.
Капитан улыбнулся при мысли о том, что теперь подобной проблемы не будет. Впредь ему не придется скрывать то, что девушка оказалась удивительно желанной. Да, он определенно сожалел о своем решении не спать рядом с этим уютным маленьким телом, позволил ей в раздражении уйти; Больше такого не будет. Сегодня она снова разделит с ним ложе и останется на ночь.
— Шевели ножкой. — Он тряхнул койку. — Я решил не объявлять нашему маленькому морскому сообществу, что ты не та, за кого себя выдавала. Так что упрячь снова свои дивные груди и принеси мне мой завтрак.
Джорджина приоткрыла глаза и некоторое время молча смотрела на капитана. Затем зевнула, хлопнула ресницами и, окончательно проснувшись, уставилась на него.
— Я должна по-прежнему оставаться юнгой? — недоверчиво спросила она.
— Очень правильный вывод, — ответил Джеймс неприятно сухим тоном.
— Но…
Она замолчала, взвешивая в уме, что будет, если все останется так, как прежде. Ей не надо будет говорить Маку, что она разоблачена. Ей не придется объяснять ему, что с ней произошло. Впрочем, она и сама не понимала, что же произошло, но твердо знала, что не желает, чтобы кто-то об этом знал.
