Дороти Иден - Виноградник Ярраби
Однако в этот волнующий момент, спустя три месяца после выхода корабля в море, услышав тревожные расспросы Гилберта о его драгоценных лозах, она подумала только об одном: очаровательная французская кровать может оказаться слишком хрупкой для его грузного тела.
Глава II
— У вас нос загорел. Он красный, как хвощ!
Гилберт залился звонким хохотом. По правде говоря, он немного робел перед молодой женщиной, уже успев забыть, какая у нее аристократическая внешность. В Австралии даже женщины благородного происхождения, если им и удавалось сохранить безупречный цвет лица во время длинного путешествия из Англии, вскоре покрывались веснушками, а обожженная солнцем кожа на их лицах начинала шелушиться. Он сам удивился, как страстно ему захотелось, чтобы с его женой этого не случилось.
— Что такое хвощ? — спросила она своим мягким голосом благовоспитанной девушки.
— Это такой маленький кустарник, растущий в здешних краях. Он ярко-красного цвета. Я невероятно счастлив видеть вас, ваш красный носик и все прочее.
Ему хотелось обнять ее и что есть силы прижать к груди. Однако чутье подсказывало, что подобное публичное проявление чувств могло ей не понравиться, а значит, надо усмирить свой пыл и подождать, пока они не останутся наедине. Он довольствовался целомудренным поцелуем в щечку, пробормотав при этом:
— Добро пожаловать в Австралию!
Миссис Эшбертон, деликатно отошедшая немного в сторону, чтобы дать двум влюбленным возможность минутку побыть вдвоем, тут же приблизилась и протянула ему свою пухленькую ручку. На лице ее было написано нескрываемое любопытство.
— Ну-с, мистер Мэссинхэм, может, вы все-таки поблагодарите меня за то, что я доставила к вам невесту целой и невредимой?
Юджиния представила их друг другу:
— Гилберт, это миссис Эшбертон, которая опекала меня в дороге. Или, может, которую опекала я: не знаю, что вернее. Но, так или иначе, обе мы благополучно прибыли.
— Очень рад познакомиться с вами, мэм. Насколько я знаю, у вас в Сиднее сын.
— Да, мой единственный ребенок. Однако, похоже, он не питает особых чувств к своей матери, не то пришел бы меня встретить.
Она продолжала внимательно разглядывать Гилберта, а затем, одобрительно кивнув, обратилась к Юджинии:
— Я считаю, вам, барышня, повезло. Хотела бы я сама быть лет на сорок моложе.
С игривым смешком она толкнула Гилберта локтем в бок.
— О, — воскликнула она затем, — а вот и мой сын! Давайте не будем сейчас тратить время на церемонии и знакомства. Вам обоим не терпится попасть домой. Все мы скоро опять увидимся.
— На нашей свадьбе, мэм, — сказал Гилберт, — если не раньше.
— На вашей свадьбе — непременно. Уж этого события я ни за что не упущу.
Миссис Эшбертон направилась к своему сыну, прокладывая дорогу через толпу.
Гилберт повернулся к Юджинии:
— Я договорился с моими близкими друзьями, Эдмундом и Бесс Келли, что вы поживете у них. А ваша миссис Эшбертон — интереснейший персонаж, я вам доложу.
— Да, но иной раз слишком давит на окружающих, — заявила Юджиния. — А кто такие Эдмунд и Бесс Келли?
— Эдмунд — земельный агент. Он был офицером флота, но вышел в отставку и поселился здесь, увидев, как легко можно разбогатеть при таком изобилии земли на продажу. Он привез свою жену из Англии. У них дом на Кингз-стрит. Вам он может показаться тесноватым, но я обещаю, что Ярраби этим недостатком страдать не будет.
— Ярраби?
— Да. Я решил дать нашему дому такое название. На языке туземцев это означает — эвкалиптовый лес, а мой участок, когда я его получил, представлял собой не что иное, как эвкалиптовый лес. Я потратил год на то, чтобы расчистить достаточное пространство для виноградника. На склонах холмов пришлось устроить террасы, а на ровных местах соорудить изгороди из кустарника для защиты от ветра. Теперь под виноградники занято четыреста акров, а на остальной земле пасется скот. Без этого не обойтись, для лозы требуется удобрение. Скажите, пожалуйста, вы привезли столько отводков, сколько я просил? Как они перенесли дорогу?
— Думаю, качка действовала на них не так сильно, как на всех нас.
Гилберт понял свою оплошность и немного смутился.
— Простите меня. Мне бы следовало сначала поинтересоваться, как перенесли путешествие вы. Право же, хотя вы мне, наверное, и не поверите, я иногда думаю и о других вещах, кроме виноградных лоз. Идемте! — Он взял ее под руку. Я отведу вас к Келли, а багажом займусь позднее.
Юджиния наконец улыбнулась, и на ее правой щеке появилась ямочка, в свое время так понравившаяся Гилберту. Он понимал, что на первых порах она будет чувствовать себя неуютно и, конечно, тосковать по дому. Когда он в первый раз приехал в Австралию, она ошеломила его своими просторами, бьющей через край энергией и еще — первозданностью. Осознав, какое поле для приложения сил она открывает, Гилберт проникся всепоглощающей любовью к суровым, прокаленным жарким солнцем пустынным землям. Теперь, бывая в Европе, он чувствовал, что ему там тесно.
Женщину первая встреча с новой страной должна, конечно, потрясти еще больше. И он обязан это понять и помочь ей.
Однако Гилберт едва мог совладать со своим восторгом, увидев Юджинию, — эта гордая шейка, эти тонкие черты лица и роскошные волосы. Он мысленно сравнил ее с черными лебедями, прилетавшими на озеро недалеко от Ярраби.
Говорили, что Сидней со временем станет крупным городом, но пока что от поселения веяло духом неустойчивости и непостоянства. Губернатор Лаклан Маккуори оставил о себе память, проложив прямые улицы и построив несколько прекрасных простых зданий из песчаника по проекту ссыльного архитектора, но в целом город оставлял впечатление чего-то шумного и неопрятного. Повсюду под скрипучими вывесками теснились трактиры, из их дверей то и дело вываливались на улицу еле держащиеся на ногах клиенты. Над немощными дорогами в воздухе всегда висела мелкая красная пыль. Она вздымалась плотным облаком, если мимо проносился экипаж или на пригорок с трудом взбиралась воловья упряжка. Магазины, обнесенные по фасаду верандами, предлагали покупателям не только предметы первой необходимости, но и экзотические сувениры, привезенные морянами из дальних стран, бусы, дубинки и копья туземцев, разноцветных попугаев в клетках, кашемировые шали с бахромой, посуду и красные лакированные шкатулки с Востока.
При каждом доме, даже самом маленьком, имелись веранда, дающая хоть сколько-нибудь тени, и деревянный забор, отгораживающий его от улицы. Вокруг было множество цветущих кустарников и вьющихся растений, названий которых Юджиния пока еще не знала. Сквозь неприятный запах мусора и навоза, сквозь раздражающую носоглотку пыль она различала сильный аромат каких-то цветов.
