Пушистая Сырная Мышь - Причуды судьбы
— Здравствуй, ведьмочка.
Его бархатистый, мягкий голос рождал внутри дрожь.
— Ты давно не приходила.
Он обошёл кресло и сел во второе. Покосившись на него, я наткнулась на пристальный взгляд — сегодня его глаза были тёмно-серого цвета, как туман перед рассветом. У Деймона были почти такие же… Я зажмурилась и тряхнула головой.
— Мы сегодня будем заниматься? — поспешно спросила я.
— Ты уже знаешь достаточно, чтобы работать с колодой самостоятельно.
Я чувствовала, как его взгляд медленно скользит по моему лицу и шее, словно лаская.
— Тогда зачем я здесь?
— Потому что я соскучился.
Я вскинула на него недоверчивый взгляд, и утонула в глазах с серебристыми искорками.
— Тебя не существует, — я немного нервно рассмеялась, встала и подошла к стрельчатому окну. — Как и этого места.
— Ты думаешь, всё вокруг всего лишь плод твоего воображения? — я не заметила, как он оказался рядом. Его ладонь скользнула по моей щеке. — Наивная моя ведьмочка…
Прежде, чем я успела что-либо возразить или ответить, он взял мою руку и надел на палец золотую печатку с маленьким изумрудом.
— Это докажет тебе реальность происходящего, — незнакомец усмехнулся, ухватил меня за подбородок, заставив смотреть в глаза. — Не смей его снимать, Лорелин. Я редко делаю подарки, особенно такие, — он наклонился почти к самому моему лицу. — У меня на тебя большие планы, ведьмочка моя, не прячься больше.
Прежде, чем его губы коснулись моих, я проснулась, или вернее, пришла в себя в спальне лондонского особняка родителей. Сердце колотилось, как сумасшедшее, рубашка была влажная от пота, а перед глазами стояла его усмешка, одновременно ироничная и ласковая. Я закрыла ладонями лицо, глубоко дыша и пытаясь успокоиться. Что это, сон или явь?… Извечный вопрос, на который я не знала ответа до сих пор. Неожиданно я почувствовала что-то на левой руке, на безымянном пальце. По позвоночнику пробежала холодная дрожь, и я медленно отвела руки, уставившись на массивную печатку с маленьким изумрудом в уголке. Значит, явь. Не плод моей фантазии, не причудливый сон. Проведя пальцем по украшению, я всё-таки не рискнула снять: кто его знает, может он действительно разозлится и что-нибудь со мной сделает…
Странно, но кольцо никто не замечал. Остаток ночи я пролежала без сна, придумывая правдоподобное объяснение мужскому украшению на моём пальце, сочинила что-то о тайном поклоннике, и прекрасно понимала, что никто не поверит. Но на следующий день ни родители за завтраком, ни Элис на прогулке ничего не спросили про кольцо. Я немного успокоилась. После этой странной встречи и подарка больше не приходила в то место — как-то не очень хотелось, да и побаивалась, если честно. Дни шли, заполненные визитами, прогулками, посещениями оперы, балов, новыми знакомствами. Воспоминания о Деймоне постепенно подёрнулись дымкой, я почти не думала о наших встречах, что было к лучшему. Правда, для меня так и оставалось непонятным, что делать с картами. Пока я тренировалась на Элис, благо, с тем количеством поклонников, окружавших её, вопросы у подруги не иссякали. Как сделать так, чтобы ко мне обращалась не только Элис, я понятия не имела. О том, чтобы заниматься гаданием в открытую, не могло быть и речи, родители не пережили бы такого. А мне очень хотелось, бывало, что вечерами ладони просто жгло от желания взять колоду и разложить карты. Приходилось медленно перебирать картинки, гладить шероховатую поверхность, ощущать тепло, исходящее от них. Помогало, но ненадолго. Возможно, Учитель подсказал бы, как выйти из положения, но я упорно не желала приходить в странное место. Подаренное кольцо оставалось на пальце, и его по-прежнему никто кроме меня не видел. Размеренная жизнь нарушилась совершенно случайно, как это и бывает, и события начали происходить с головокружительной быстротой.
— Дорогая, нас пригласили на маскарад в конце недели, — сообщила мама за завтраком. — Подумай, какое платье ты хочешь. После ланча мы поедем к портнихе вместе с Мэнхемами.
— Ой, здорово! — совершенно искренне обрадовалась я.
Маскарад это замечательно, можно немного отойти от строгого соблюдения этикета и вести себя не как чопорная молодая леди, сдерживая эмоции. Иногда меня так раздражали многочисленные правила поведения в обществе, что я жалела о своём высоком происхождении. Вскоре прибежала Элис, обсудить идеи по поводу платья для маскарада.
— Знаешь, я видела совершенно потрясающий наряд, — она мечтательно прикрыла глаза. — Золотистого цвета, из органзы и шёлка, всё, украшенное маленькими цветочками, — подруга посмотрела на меня. — Я могу быть Весной, Лори, правда? К нему очень пойдёт маска из золотой парчи, я такую видела у галантерейщика на Оксфорд-стрит, — она радостно улыбнулась.
— Элис, если я правильно помню, твоя мама сказала, что там слишком глубокое декольте для незамужней молодой леди, — напомнила я размечтавшейся подруге.
— Ой, ладно, там же маскарад, никто никого не узнает, — фыркнула она. — Я уговорю маму, она согласится. Кстати, а ты решила, какое платье наденешь?
— Дорогая моя, если хочешь быть Весной, то золотистое платье на мой взгляд не слишком подходит, — заметила я. — Вот зелёное будет лучше всего.
Элис сморщила носик.
— Милочка, зелёный меня бледнит, — подруга обладала копной пышных вьющихся волос пшеничного цвета и яркими голубыми глазами, и в общем-то была права. — А вот золотистый будет в самый раз. Так что насчёт тебя?
— Я ещё не думала, — призналась я. — Мама только за завтраком сказала.
— Давай подумаем вместе, — Элис вскочила и прошлась по комнате. — Надо сделать так, чтобы нас никто не узнал, тогда можно будет как следует повеселиться, — она лукаво улыбнулась, в васильковых глазах заплясали черти.
— Повеселиться, говоришь? — задумчиво отозвалась я, и мой взгляд невольно упал на туалетный столик — в одном из многочисленных ящичков хранилась колода. В голове вдруг родилась мысль, настолько сумасшедшая, что её можно попробовать осуществить. — Ты права, подруга, мы должны как следует повеселиться, — на моём лице появилась ответная улыбка.
— Ну? — Элис живо повернулась ко мне.
— Я буду цыганкой, — с триумфом заявила я, и удивление Элис доставило удовольствие.
— О, — только и ответила она.
Мама тоже удивилась, когда мы приехали к портнихе, и я изъявила желание сшить костюм цыганки.
— Зато я буду выделяться, — заявила я. — Там наверняка будет полно всяких фей, нимф, дам червей и прочего, а цыганок скорее всего не будет. Вот увидишь.
Я выбрала бархат глубокого зелёного цвета — на юбку, чёрный корсаж со шнуровкой спереди, и совершенно очаровательную белую кружевную блузку. Дальше, у галантерейщика, я нашла потрясающий яркий цветастый платок с длинными кистями, а вместо маски мне пришло в голову использовать вуаль. Отрез чёрного с золотом кружева как нельзя лучше подходил для этого. Завершал наряд длинный плащ с капюшоном. Элис, представив всё это на мне, пришла в восторг. Из украшений я согласилась только на нитку жемчуга. Мама предлагала изумрудную подвеску, но я категорически воспротивилась: какие у цыганки изумруды? В примерках и хлопотах неделя пролетела быстро, и настал наконец долгожданный день маскарада. С некоторым трепетом я надела костюм, чувствуя непривычное волнение. Это не первый мой маскарад, и ничего особенного вроде не должно случиться, но сердце всё равно забилось вдруг сильнее, когда я посмотрела на отражение. Из зеркала на меня глянула таинственная дама с роскошными рыжими кудрями, с вуалью, прикрывавшей нижнюю часть лица, и зелёными глазами, ярко блестевшими от волнения. Блузка чуть сползла с одного плеча, и я выглядела старше своих лет — что меня полностью устраивало. Платок повязала на талию, подвесила к поясу бархатный мешочек с колодой, и надела плащ с капюшоном. Теперь я готова.
