Клаудиа Дэйн - Дочь куртизанки
Легкое опоздание было некоторым оскорблением, хотя и заслуженным. То, что задумала графиня Дэлби, заслуживало по крайней мере ответного оскорбления.
Он постучал. Фредерикс, безгранично преданный Софии еще с тех времен, когда она была куртизанкой, с вежливым поклоном впустил его в дом и провел в желтую гостиную. Там ему пришлось прождать почти до полудня.
– Вы безупречно пунктуальны, – произнесла София, появившись в облаке нежного муслина. – Благодарю вас за это, лорд Эшдон. Хорошие манеры в наши дни ужасно редки.
Это означало, конечно, что она точно знала, когда он пришел, и отвечала оскорблением на оскорбление. В этом она была виртуозна.
Он наблюдал, как она усаживалась на диване, обтянутом желтым дамасским шелком, играя складками муслиновой юбки цвета слоновой кости, – прекрасная, как всегда.
– Если желаете, можете присесть, – произнесла София, взмахом тонкой руки указав на стул перед ней.
Он сел, хотя это вовсе не доставило ему удовольствия.
– Выпьете или торопитесь по другим делам? – спросила она.
Никаких других дел у него не было.
– Боюсь, мой визит будет недолгим, леди Дэлби.
– Конечно, – улыбнулась она, уверенная, что он лжет. – Вы человек слова, лорд Эшдон, и, зная это, не сомневаюсь, что вы самым тщательным образом рассмотрели свое положение и мое предложение. Вы отлично знаете обязанности по отношению к своей семье и собственности. Если помните, я знакома с вашим отцом очень хорошо и знаю, что он никогда не пренебрегал разъяснением вам обязанностей вашего статуса.
Его отца София знала очень хорошо. Она была у него на содержании, пока Дэлби не увел ее прямо у него из-под носа. Они с Дэлби были давними соперниками, еще задолго до появления Софии на улицах Лондона. Тем не менее София использовала это соперничество, чтобы обеспечить себя. Он не винил ее в этом, но и не хвалил.
Во всем она была деловой женщиной независимо от ее титула в настоящее время.
То, что его отец по-прежнему страдал по ней, делало ситуацию особенно напряженной.
В ее гостиную его привело именно то, что отец до сих пор ненавидел ее и что София это ясно понимала.
– Я знаю свои обязанности, мадам, – сказал он, положив ногу на ногу.
– Это замечательно для нас обоих, – произнесла София, проводя кружевным платочком между пальцами и видя, что он не может отвести глаз от ее рук.
Она была прямолинейна и откровенна, а он ничего другого от нее и не ожидал.
– К тому же я хозяин собственной судьбы, – сказал он.
– Я в этом не сомневаюсь, сэр. В сущности, я очень полагаюсь на это. Но вопрос в том, можете ли вы оплатить свои долги?
– В определенное время.
– Это целое состояние, – добавила она. – К сожалению, время не ждет. – Она спрятала кружева в складках муслиновой юбки и посмотрела на него темными глазами. Он выдержал ее взгляд и едва подавил в себе желание поежиться. – Я выкупила ваши долги, лорд Эшдон. Теперь вы мой должник. Сумма составляет тридцать восемь тысяч фунтов. Вы можете заплатить?
Эту сцену сыграть было невозможно. Он сильно недооценил Софию, несмотря на все инструкции отца.
– Не сейчас, – холодно произнес он.
– Настоящее время – это все, что у нас есть, лорд Эшдон. Будущее, как всегда, неопределенно. В настоящее время у вас долг, который вы не в состоянии заплатить. В настоящее время у меня дочь на выданье. Наверняка вы сами видите, как можно решить нашу проблему.
– Хотите купить меня? Я не скаковая лошадь, мадам. Меня нельзя купить ради удовольствия вашей дочери.
София улыбнулась и произнесла:
– Вас нельзя купить? Не это ли я сделала? А что касается удовольствия моей дочери, то не уверена, что она предпочтет вас. Вы были… доступны, и я выкупила ваш долг. Только ей решать, выберет ли она вас для своего удовольствия. И, полагаю, вам тоже, – сказала она, немного подумав.
– Вам это доставляет много удовольствия, леди Дэлби, – процедил он сквозь зубы. – Я имею в виду месть Уэстлину.
– Лорд Эшдон, об Уэстлине я не думала в течение многих лет. Я живу настоящим, что и вам советую. Но, если вам от этого легче, за меня ваш отец платил гораздо меньше. Тридцать восемь тысяч фунтов – сумма очень солидная. Я была бы польщена, если бы была на вашем месте.
– Вы не я.
– Нет, я не вы, но знаю, что такое быть купленной за деньги. Как замечательно, что у нас есть что-то общее кроме развлечений за игорным столом и восторга пари.
Он вздрогнул: она была жестока, как и описал отец, и столь же безжалостна.
– Вы не можете купить меня. Я не продамся, – снова произнес он сквозь зубы.
– Дорогой Эшдон, – тихо сказала она с доброй и нежной улыбкой. (Ах, какая актриса!). – Довольно грубостей. Вы должны заплатить свой долг. От этого зависит ваше доброе имя. Когда приходится платить, стоит уважать свои потери.
– Дайте мне время. Я раздобуду деньги и выплачу долг.
– Заняв у кого-то? Разве это не предполагает больше долгов? Неужели вы ничему не научились? – Печально глядя на него, София провела пальчиком по нежной коже своей руки. – Не уверена, что желала бы для своей дочери такого расточительного мужа. Она не склонна к риску и предпочтет более солидного, зрелого мужчину. Не сказала бы, что я с ней не согласна.
Теперь он был недостаточно хорош для дочери куртизанки? Оскорбление следовало за оскорблением.
– Уэстлин никогда этого не позволит, – сказал Эшдон. – У моего отца свои планы в отношении меня, и ваша дочь в них не входит.
– Готова поспорить, что в планы Уэстлина не входит выплата тридцати восьми тысяч фунтов вашего долга, сэр. Собираетесь просить его заплатить? Но, перед тем как вы ответите, позвольте задать еще один вопрос. Вы уверены, что он сможет заплатить, даже если захочет?
Выражение ее глаз, безапелляционность ее вопроса, пронизавшая его до костей, – все это рисовало ситуацию, от которой он содрогнулся.
– Да, – сказала она, кивнув, довольная, словно учитель учеником. – Он не может заплатить этот ваш долг, лорд Эшдон, потому что не может заплатить свой собственный. Окажите мне услугу в этом маленьком деле – и ваш долг будет забыт. Вы сможете снова проиграть все до нитки, если захотите.
– А как же ваша дочь? Вы согласны, чтобы у нее была такая судьба? – тихо спросил он.
– Моя дочь будет надежно защищена от мужской расточительности, не сомневайтесь. Я прослежу, чтобы вы подписали соответствующие бумаги. Играйте сколько хотите на свои деньги, но ее капитал сохранится для нее и ее детей. Ни вы, ни ваш отец не сможете добраться до него. Договорились?
В этом положении выбора у него не было. При всех обстоятельствах его будущее зависело от потомков куртизанки.
