Ширл Хенке - Сладкое безумие (Глубокая, как река)
– Выходит, в столь нежном возрасте вы уже опытная путешественница, – усмехнулся он. – Но вы упомянули родителей, однако Эмори Вескотт выступает в роли вашего опекуна.
Оливия подозревала, что Бертон расспрашивает ее в надежде выведать, насколько многим девушка обязана своему опекуну.
– Мои родители погибли, когда перевернулась их карета, и у меня никого на свете не осталось, кроме друга моего отца, месье Вескотта.
– И конечно же, вы ему бесконечно благодарны за доброту и участие? – промурлыкал Бертон.
Оливия напряглась и едва не сбилась с темпа, но в этот миг музыка смолкла.
– Мое отношение к дядюшке Эмори вас нисколько не касается, месье Бертон, – холодно отрезала Оливия и с легким реверансом растворилась в толпе.
Наглый старый шантажист! Наплевать на его богатство, даже если у него не меньше золота, чем у императора Наполеона. Сует нос куда не надо, лезет в душу, да еще и изо рта у него пахнет. Оливия Сент-Этьен не продается и ни за какие деньги не станет игрушкой в руках какого-то старика! Неужели же она не встретит молодого и красивого кавалера, веселого и обаятельного, который мог бы завоевать ее сердце так же, как отец покорил ее мать. Оливия дала себе слово сегодня же вечером всерьез заняться поисками подходящего жениха и найти его до того, как дядюшка Эмори снова начнет ее сватать за какого-нибудь столь же неприятного человека, как Ройял Бертон. Но главное – можно ли довериться собственному чутью?
Она обожала своих беспечных родителей, единственной заботой которых были поиски удовольствий, а они, в свою очередь, безмерно баловали единственное дитя. Оливия понимала, что скорее всего ее мать поступила неверно, остановив свой выбор на Жюльене Сент-Этьене. И в самом деле, когда они приехали в Новый Орлеан, родной брат матери Шарль не пустил их на порог по примеру других членов семьи во Франции, отвернувшихся от матери Оливии после того, как она вышла замуж за Жюльена. Хотя отец был игроком и мотом, он никогда не унывал, отличался редким обаянием и был бесконечно предан двум своим «прекрасным дамам», как он называл жену и дочь. Вся их жизнь состояла из черных и белых полос: за пиршеством следовало полуголодное существование, неделю проводили, как короли, а потом бежали из гостиницы через черный ход, потому что отцу изменила удача за карточным столом и нечем было платить за постой.
Оливии нравилась такая жизнь, полная приключений, и скорее всего ей бы пришелся по душе кавалер столь же непредсказуемый и неподходящий, как ее отец. Возможно, именно поэтому она до сих пор отказывалась связать себя брачными узами. Девушка обвела глазами танцевальный зал, оценивая присутствующих молодых людей, и почти все они отвечали ей восхищенными взглядами. Чему не приходилось удивляться. С тех пор, как ей исполнилось четырнадцать лет, Оливия не могла пожаловаться на нехватку внимания со стороны мужчин. На всякий случай она мило улыбнулась светловолосому молодому морскому офицеру, который залился густым румянцем, встретившись с ней глазами.
Сэмюэль Шелби молча сбросил плащ на руки лакею и быстро зашагал через холл, не скрывая своего дурного настроения. Он терпеть не мог Рейберна Фелпса – почти так же, как нескончаемую череду блистательных светских приемов, посещать которые было обязательно всем жителям столицы, имеющим политические амбиции. И каждой женщине. В отличие от мужа, Летиция обожала балы. Сегодня она наверняка не пропускает ни одного танца, и по пятам за ней следует верный пес Ричард.
Сэмюэль явился к Фелпсам по долгу службы: нужно было повидать дона Луиса де Ониса Гонсалеса, которого испанское правительство в изгнании назначило послом в Соединенных Штатах три года назад. Онис как-то намекнул Шелби, что правительство Испании, возможно, даст деньги на проведение небольшой военной операции в Луизиане. Поскольку в настоящее время сторонники законного испанского режима находились в стесненных обстоятельствах, Шелби предстояло выяснить, не скрываются ли за предложенной сделкой англичане. Необходимо было также установить имена иностранных агентов, сеявших смуту на границе с целью воспрепятствовать американской экспансии.
На пороге танцевального зала Сэмюэль остановился и поискал глазами худощавого величественного испанца в его неизменном атласном камзоле, старомодных панталонах до колен и плотно обтягивавших ноги чулках. Перед тем как его взор упал на Ониса, внимание Шелби невольно привлек отблеск свечей на огненно-рыжих женских кудрях. Хотя полковник был занят иными мыслями, он не удержался и принялся изучать даму в изящном шелковом платье изумрудного цвета. Оно было сшито по последней моде, с высокой талией и глубоким декольте, в котором виднелась молочно-белая грудь, и слегка обрисовывало стройные бедра и длинные ноги. Мягкая облегающая ткань не оставляла сомнений в совершенстве фигуры женщины. Прелестница была довольно высокого роста, что не вполне отвечало современной моде, восхвалявшей пышнотелую чувственность и небольшой рост. Но пылающий блеск этих рыжих волос сам нес в себе огромный заряд чувственности. И тоже – вразрез с модой. Ныне ценились брюнетки, подобные Долли, или блондинки вроде Летиции. Однако блестящая грива переливалась в свете свечей, как живой огонь костра, вольная и трепещущая на фоне темно-зеленого платья. Мужчины бросали на женщину восторженные, а дамы явно завистливые взгляды, а она, не обращая ни на кого внимания, смеялась, и смех ее звенел в теплом воздухе как колокольчик.
Сэмюэль наблюдал за ней сбоку, и ему захотелось, чтобы она повернулась и он мог бы лучше рассмотреть ее лицо. В профиль оно выглядело очаровательно: небольшой пикантный носик, высокие скулы, над глубоко посаженными глазами с пушистыми ресницами изогнулись темно-рыжие брови. Твердый, упрямо вздернутый подбородок. В общем, все обворожительно до необычайности. И в тот момент, когда Шелби заставил было себя оторваться от этого зрелища и двинуться по направлению к испанскому послу, дама наконец обернулась и подняла глаза.
Вот уж целый час Оливия переходила в танце от партнера к партнеру. Слегка кружилась голова, начали болеть ноги, втиснутые в остроносые атласные туфельки. Как только она заявила, что хочет передохнуть, не меньше полудюжины кавалеров бросились за шампанским, предлагая даме утолить жажду. Оливия напропалую флиртовала и болтала со всеми в надежде убить время и забыть о планах опекуна выдать ее замуж за какого-нибудь пожилого унылого господина. Но очень скоро ей, как всегда, наскучило общество молодых ухажеров, которые таращились на нее в немом щенячьем обожании. Она затосковала и не находила себе места, жаждая, пусть без всякой надежды, чтобы что-то произошло. Хотя что именно – она не имела ни малейшего представления.
