Кэтрин О'Нил - Не говори «прощай»!
Сразу раздались выстрелы в лагере — это вмиг проснувшиеся часовые открыли ответный огонь. Но в кого? В следующее мгновение послышались гортанные крики, глухой топот копыт, и на открытое пространство возле лагеря высыпали всадники в английской военной форме, на ходу паля из винтовок в раджпутов. Очевидно, англичане выследили накануне одного из гонцов Хагана и атаковали похитителей в надежде освободить детей. Пришло долгожданное спасение!
К собственному удивлению, Китти почувствовала не только радость, но и досаду на то, что грандиозное приключение, к которому они с Кэмероном так тщательно готовились, сорвалось. Оглянувшись на друга, Китти прочла в его глазах разочарование. «Ужасно, правда? — говорил его взгляд. — А ведь все могло быть так здорово!»
Ружейная пальба и крики раненых становились все громче — нападавшие усилили натиск.
— Ребята, прячьтесь, — скомандовал Кэмерон. — Чтобы вас не задела случайная пуля, прижмитесь к земле и не поднимайте головы до тех пор, пока стрельба не прекратится!
Крошка Сара, самая младшая из заложников, заплакала:
— Мне страшно, я хочу домой, к маме!
— Мы скоро будем дома, малышка, — попытался успокоить ее Кэмерон, — но сначала еще разок сыграем в пиратов. Помнишь, как я учил тебя от них прятаться?
— Нет, не хочу в пиратов! — заупрямилась девочка. — Там мой папа, я пойду к нему!
Она с неожиданным проворством вскочила на ноги и помчалась прямо туда, где шел бой. Чертыхнувшись вполголоса, Кэмерон бросился за ней. У Китти от ужаса чуть не остановилось сердце: скатившись вниз, маленькая Сара выбежала на открытое, ярко освещенное луной место, превратившись в идеальную мишень.
Какое счастье, Кэмерон догнал беглянку и подхватил на руки! Китти вздохнула с облегчением: теперь Сара спасена. Но почему они не спешат обратно? Боже, Кэмерон вдруг остановился, как олень, оцепеневший в лучах охотничьего фонаря, медленно опустил малышку на землю и, толкнув Сару в спасительную тень, так же медленно выпрямился. «Его взяли на прицел!» — похолодев, догадалась Китти. Прогремел выстрел, мальчик дернулся, как будто что-то ткнуло его в грудь, и рухнул на землю. На рубашке расплылось темное пятно, казавшееся почти черным в мертвенном блеске ночного светила.
Не помня себя от ужаса, Китти подбежала к другу и, упав на колени, обняла его.
— Кэмерон, Кэмерон! — звала она, задыхаясь от слез.
Он не ответил. Китти положила дрожащую руку ему на грудь — дыхания не было, ладонь стала липкой от крови. В исступлении девочка принялась трясти его, пытаясь привести в чувство, но все напрасно: он лежал, не подавая признаков жизни, уставившись в небо остекленелым взглядом.
Рядом послышались сдавленные рыдания. Как во сне, Китти повернулась. Возле нее стоял отец Кэмерона, по лицу его струились слезы.
— Мальчик мой… — пробормотал он, опускаясь возле сына на колени. — Не могу поверить…
К нему подбежал солдат.
— Сэр, пора уходить! — крикнул он. — Противник готовит контратаку, у него вдвое больше людей, чем мы ожидали. Надо собрать уцелевших детей и без промедления уходить, иначе будет поздно!
— Кэмерон, сынок… — всхлипнул несчастный отец.
Солдат поспешно склонился над мальчиком и пощупал пульс.
— К несчастью, сэр, он мертв, — сказал он. — Увы, мы не можем забрать тело с собой. Пойдемте, сэр, у нас совсем нет времени!
— Нет, нет! — Китти зарыдала и обхватила Кэмерона обеими руками. — Я его не брошу!
Чьи-то руки оторвали ее от мертвеца. И вскоре девочка уже сидела на луке седла впереди солдата и мчалась прочь от лагеря. Вслед им загремели выстрелы. Китти кричала от ужаса и отчаяния, пытаясь вырваться, чтобы вернуться к Кэмерону, но солдат держал ее крепко. Она оглянулась, надеясь разглядеть сквозь слезы и падавшие на глаза волосы тело своего друга. Лунная дорожка, в которой он лежал, с каждым мгновением становилась все тоньше, превратившись сначала в светлую полоску, потом в слабый лучик и, наконец, в еле заметный отсвет, бесследно растаявший во мраке ночи.
1
Вечер выдался на редкость подходящий — темный, безлунный, довольно холодный. Так что большинство обитателей Лондона предпочли прогулке домашний очаг. Но не настолько студеный, чтобы пальцы Китти потеряли свойственную им ловкость. Цепляясь за едва заметные выступы, молодая женщина без труда вскарабкалась по кирпичной стене великолепного особняка лорда Тимсли. В облегающем черном костюме, очень удобном для тайной охоты, черной же косынке и полумаске Китти совершенно слилась с темнотой, и случайный прохожий, ненароком подняв голову, принял бы ее скорее за тень одного из прежних обитателей Тимсли-хауса, не сумевшего обрести покой в загробном мире, чем за грабителя. Поднявшись повыше, девушка приникла к стене и прислушалась: внизу мерно вышагивали часовые, не подозревавшие о несчастье, готовом обрушиться на их головы.
Визит к Тимсли потребовал от Китти более тщательной, чем обычно, подготовки: лорда отличала повышенная бдительность, поэтому его дом охраняли двадцать четыре часа в сутки. Когда кто-нибудь из знакомых, удивленный такими предосторожностями, интересовался их причиной, лорд неизменно отвечал, что, как заместитель министра иностранных дел его величества, он считает необходимым принять меры на случай, если враги Британии попытаются проникнуть в его дом и завладеть государственными секретами. Но Китти подозревала его в лицемерии. Несомненно, высокие стены родового гнезда семейства Тимсли скрывают не бесполезные для нее государственные секреты, а знаменитый, единственный в своем роде рубин «Кровь Индии» — приз, который она собиралась получить сегодня ночью.
Добравшись до последнего этажа, молодая женщина перекинула ногу через металлическую решетку балкона и беззвучно, мягко, как кошка, спрыгнула внутрь. Несколько шагов — и она уже у двустворчатого французского окна, которое облюбовала для своей цели несколькими неделями ранее, во время устроенного лордом Тимсли бала. Два-три поворота отмычки, и окно отворилось. Быстро оглядевшись и убедившись, что осталась незамеченной, Китти вошла в комнату.
Как всегда, опасность привела девушку в состояние невероятного возбуждения: по спине побежали мурашки, кровь быстрее потекла по жилам, наполняя каждую клеточку ее сильного гибкого тела ощущением жизни.
Точно такое же чувство Китти испытывала, летая на своем аэроплане. «Китти Фонтэйн, королева небес» — так называли ее газеты. Сейчас при мысли об этом она чуть не рассмеялась: что бы сказали толпы ее поклонников, доведись им увидеть ее в чужом доме с отмычкой в руках — «Китти Фонтэйн, королева домушников»?
