Сильвия Холлидей - Обручальное кольцо
Глава 2
– Будь я проклят, сэр! Никогда еще не видал, чтобы мужчина так плакал. – Врач Росс Мэннинг хмуро покосился на юного лейтенанта, наложил последний шов на глубокую рану в мошонке и восхитился плодами своих трудов. «Аккуратно заштопано! Отличная работа!» – решил он. Даже привередливые экзаменаторы в Барбар-Серджеон-Холл не сумели бы ни к чему придраться.
Лейтенант Эллиот шмыгнул носом и утер мокрое лицо рукавом.
– Если человеку больно, он имеет право плакать, – мрачно заявил юноша.
Росс окинул его внимательным холодным взглядом.
– Мужчина не имеет права на слезы. Ни при каких обстоятельствах. Если, конечно, он действительно мужчина.
«Я ведь не плакал, даже когда моя дорогая Марта…» – Росс скрипнул зубами, стараясь преодолеть боль. Не стоит опять погружаться мыслями в прошлое.
Он посмотрел на Эллиота, который с мучительной гримасой слез с операционного стола и стал натягивать на себя окровавленные брюки.
– В следующий раз, – посоветовал врач, – будьте поосторожнее, показывая новичкам, как надо управляться с абордажной саблей. Почаще промывайте рану. От соленой воды она будет чертовски сильно болеть, но заживет быстрее. Воспользуйтесь моим советом. Примерно через неделю я сниму швы. Но еще дней двадцать вам будет трудно ходить.
Эллиот шаркнул по дощатому полу своей туфлей, украшенной пряжкой, и откашлялся с видом человека, который стесняется задать нескромный вопрос.
– А как же?.. – выдавил он наконец.
– К тому времени, когда мы придем в Вильямсбург, вы уже будете в полной боевой готовности и сможете подобрать себе любую шлюху. Если вам этого так хочется, – добавил Росс с отвращением.
– У меня есть жена, сэр! – в ужасе воскликнул лейтенант.
– Тем лучше для вас, – пожал плечами врач. – А теперь идите. У меня есть другие дела.
Эллиот, прихрамывая, медленно выбрался из кубрика. А Росс вылил таз с окровавленной водой в бадью, которую должен был вынести его подручный, аккуратно отложил в сторону инструменты и вымыл стол. Господи, этот мальчишка едва не описался от такой пустяковой операции! А если будет сражение и ему придется оттяпать ногу, что тогда?
Росс окинул взглядом помещение, которое на ближайшие месяц-два должно было стать его рабочим кабинетом. Как и на большинстве военных кораблей, кубрик врача располагался в кормовой части, на нижней палубе, угнездившейся прямо под нижней батарейной палубой. Там стоял операционный стол, большой шкаф для медикаментов, по указанию Росса битком набитый всякими присыпками, микстурами, ножами и пилами; а также еще один длинный стол, узкий, как полка, прикрепленный к бизань-мачте. Во время сражения сюда клали тяжелораненых. Длинные занавески, прибитые гвоздями к двум балкам, защищали от сквозняков и отгораживали кубрик от помещения, где жили гардемарины и рулевые. Их койки располагались ярусами вдоль прохода. У дальней стены кубрика лежали свернутые гамаки, заменявшие кровати помощникам врача.
Росс направился в свою каюту. Она была гораздо просторнее, чем на прежнем корабле, и врач обставил ее по своему вкусу. Широкий, обшитый деревом сундук, служивший Россу постелью, удобное мягкое кресло, скамья, небольшой матросский сундучок, буфет и письменный стол. На нем лежала небольшая горка книг, и еще хватало места, чтобы поесть и развернуть альбом для рисования. К балкам было подвешено несколько фонарей: каюта находилась под ватерлинией, и в ней всегда царил полумрак.
Росс подошел к сундучку, снял с себя белый парик и убрал его в предназначенную для этого коробку. Здесь, в открытом море, церемонии ни к чему, парик понадобится разве что в офицерской столовой. Но может, капитан этого корабля более требовательный и чопорный, чем другие? Росса одолевало любопытство, ему хотелось побыстрее познакомиться со своим новым начальством. Интендант шепнул ему, что капитан Хэкетт – необыкновенный человек.
Отыскав ленту, Росс завязал ею свои светло-каштановые волосы. Они казались несколько бесцветными. Поддразнивая Росса, Марта, бывало, сравнивала их с мокрым песком на берегу моря. И это всегда несколько нервировало его. Россу хотелось, чтобы жена считала его полным совершенством.
Он снял с себя рубаху с длинными рукавами и надел китель, поскольку собирался обойти весь корабль и выяснить, нет ли среди моряков желающих занять койку в его «больничной палате». В дверь тихонько постучали. В ответ на разрешение войти в каюту шагнул бледный молоденький гардемарин – на вид еще подросток.
– Прошу прощения, мистер Мэннинг, но капитан Хэкетт приглашает вас к себе, – сказал юноша, смущенно потянув себя за вихор.
– Спасибо. – Росс окинул его лицо взглядом профессионала. – Позагорай немного, пока мы еще в северных широтах, сынок. А то от тебя одни угольки останутся, когда корабль подойдет к Азорским островам.
Отпустив посланца, Росс поднялся по трапу на три пролета и оказался под ютом, где располагалась каюта капитана. Яркие лучи солнца проникали сюда сквозь зарешеченные кормовые люки; это означало, что до вечера еще далеко. Росс вышел на ют и прислонился к поручню. Дул сильный ветер, и корабль резво несся вдаль. Ширнесская гавань уже давно осталась позади. Небо заволакивало тучами. «Наверное, будет дождь, но настоящего шторма пока бояться нечего», – подумал Росс. Он пересек ют и постучал в каюту капитана. Слуга, впустивший его, тут же вышел.
Да, интендант был прав. Капитан – сэр Джозеф Хэкетт – заметно отличался от прочих смертных своей поразительной красотой. Ошеломленный Росс не мог оторвать глаз от этого необыкновенного лица: твердый изящный подбородок, идеально прямой нос, яркие черные глаза и черные брови, изгибавшиеся дугой. Капитану было лет тридцать пять, но его загорелая кожа казалась довольно гладкой, хотя возраст и морские ветры уже оставили на ней свои следы. Хэкетт снял с себя напудренный парик. Его блестящие волосы цвета воронова крыла были завязаны сзади черной шелковой лентой с большим бантом, а по бокам – тщательно завиты и напомажены. Дорогой, отлично сшитый мундир подчеркивал достоинства его худощавой, стройной фигуры. Аккуратно подстриженные ногти были тщательно отполированы.
Росс огляделся вокруг. Роскошное убранство этой просторной каюты как нельзя лучше подходило ее обитателю. Стены, обшитые красным деревом, и алые плюшевые кресла создавали великолепный фон для этого черноволосого красавца. Росс невольно едва заметно улыбнулся. Бог наградил Хэкетта не только редкой внешностью, но, по-видимому, и немалым тщеславием: среди картин и резных гербов на стенах висело несколько зеркал в золоченых рамах.
Не вставая с кресла, капитан лишь слегка кивнул, когда Росс отдал ему честь.
