Эмилия Хендриксон - Красавица
— Почему?
— Если бы ты увидела девушку, ты бы поняла. У нее грива ярко-рыжих волос, веснушек столько, что они скрывают лицо. Она говорит, что не рисует, не вышивает, не играет на музыкальных инструментах, не умеет вести разговор — хотя никаких проблем не возникало, когда она болтала со мной, — задумчиво закончил он.
— Но ведь ты — ласковый гигант, который никому не причинит вреда, и это сразу видно. Вот почему все дети обожают тебя, — с улыбкой проговорила Диана, отсылая не желающего уходить Тимоти к няне.
— Она привлекательная девушка или стала бы ею, если бы так не переживала из-за рыжих волос. Говорит, что испробовала все возможные средства от веснушек. Ничего не помогло. Они хуже, чем были у Клер.
— Господи! — воскликнула в ужасе Диана, вспоминаю свою милейшую сестру, у которой были проблемы с веснушками, что признавали даже те, кто обожал ее.
— Ты поможешь ей? — спросил Ферди, стараясь, чтобы вопрос прозвучал равнодушно.
Диана потрясенно взглянула на него, долго изучала свои руки, потом кивнула.
— Конечно. Бедняжка, она, наверное, в отчаянии. А как мы будем вершить это хорошее и доброе дело? — она бросила на брата озорной взгляд, который сразу изменился, когда она поняла, что он настроен очень серьезно, что было совершенно необычно для легкомысленного родственника.
— Она предложила, чтобы ты пригласила ее. Я не могу придумать, где вы могли бы встретиться. Я оставляю это твоей изобретательности. Приготовься к тому, что тебе надо будет дать ей совет относительно стрижки волос, возможно, их окраски — как ты делаешь со своими, — и подумай, что можно сделать с ее одеждой. Она говорит, что ее единственное приличное платье — это амазонка, которую она попросила у сестры.
— А кто ее сестра?
— Виктория Мейн.
— Боже мой! Твоя молодая леди сестра этого великолепного создания? Это означает также, что она сестра божественной Корали и потрясающего Джорджа. Это должно совершенно подавлять ее. Я могу понять, почему ее положение тронуло твое великодушное сердце. — Диана поднялась и быстро обняла своего огромного брата. — Я немедленно напишу приглашение. Полагаю, что у меня достаточно хорошая репутация, чтобы ее мать разрешила девушке принять мое приглашение на чай.
— Богатая и модная миссис Дамон Оливер? Приемлемая? Почему, ты думаешь, я обратился к тебе? — ухмыляясь, спросил Ферди, потом добавил: — Кроме того, у тебя сердце намного добрее моего. Я не знаю никого лучше тебя.
— Кроме Эммы, Клер, Анни и Беллы, — сказала она, перечисляя своих сестер, известных своей сердечностью и добротой. — Мы все прошли через испытание иметь рыжие волосы и научились справляться с ними. Уверяю тебя, с этой девушкой не будет трудностей.
При этом радостном заявлении Ферди засмеялся.
— Я надеюсь на это, — застенчиво посмотрел он на сестру. — Гарриет не какая-нибудь кроткая девушка. Она выше тебя и высказывается несколько откровенно, по крайней мере, со мной.
— Возможно, она доверяет тебе.
— Это довольно сомнительный комплимент для джентльмена моего возраста, дорогая Диана.
— Да, понимаю, — ласково проговорила Диана, идя с ним в маленькую столовую, где стоял ее письменный стол. — С тобой все. Я напишу леди Мейн вежливое приглашение на чай ей и ее младшей дочери. — Он стал было протестовать, но она сказала: — Нельзя в первый раз пригласить девушку и не пригласить ее мать.
Он всплеснул руками и пожал плечами:
— Делай, как надо. Мне необходимо присутствовать?
— Возможно, следовало бы. Ты так мило пугаешь всех, и леди Мейн, конечно осведомлена о твоем состоянии, даже если ее дочь этого не знает. — Диана захихикала над его обиженным видом.
Так как Ферди упустил это из виду, то вопросительно посмотрел на Диану:
— Откуда ты знаешь?
— Очень просто. Ты не убежал от этой девочки за милю, когда встретил ее в парке.
Что-то в этом ответе озадачило его, и Ферди попрощался и отправился по своим обычным делам.
Диана чиркнула записку Эмме, единственной из сестер, в этот момент находившейся в Лондоне. Потом сочинила прекрасное приглашение леди Мейн, которое, она была уверена, будет принято с удовольствием.
Оно было принято. Очень быстро пришел ответ, написанный изящным почерком на изысканной веленевой бумаге, в котором принималось любезное приглашение миссис Оливер.
Через три дня леди Мейн и Гарриет входили в элегантно обставленный особняк, принадлежащий великосветским Оливерам. Их встретила очаровательная миссис Оливер и ее прекрасная сестра Эмма, леди Уинстей.
Диана заметила, что леди Мейн со своими золотисто-каштановыми волосами потрясающе красива. Ее красоту унаследовала Корали. Каким испытанием для такой красавицы должно быть бремя в виде Гарриет.
После обычного светского разговора, который ведется во время чаепития, Диана оценивающе смотрела на Гарриет, которая сидела молча с самым несчастным видом. Она обратилась к ее матери:
— Леди Мейн, Гарриет так напоминает мне себя в ее возрасте.
В первый раз Гарриет оживилась, удивленно уставившись на Диану.
— Я не верю. Я хочу сказать, что вы так прелестны, — проговорила она заикаясь.
— Ну, уверяю вас, это результат действий одной особенной женщины. Сначала я обратилась к своей камеристке, которая творит настоящие чудеса с такими волосами, как наши. Потом я пошла к мадам Клотильде. Она помогла мне выбрать цвет и фасон, чтобы я смогла выглядеть наилучшим образом.
В этот момент в комнату вошел Ферди, извиняясь за опоздание со всевозможной любезностью:
— Мой управляющий задержал меня дольше, чем я рассчитывал, Диана.
При его появлении леди Мейн застыла в недоумении. Она, видимо, не связывала утонченно красивую Эмму и изящную Диану с их братом, таким богатым, как только можно представить, если верить слухам.
Гарриет проигнорировала модного мистера Эндрюса, эсквайра, и сосредоточилась на Диане:
— Так вы окажете мне… то есть… не могли бы вы помочь мне? Возможно, дать совет?
Сидевшая рядом с ней леди Мейн что-то неразборчиво пробормотала, что можно было понять как предостережение.
Диана посмотрела на сестру, которая в ответ слегка кивнула.
— О да, полагаю, мне это доставит удовольствие. Имея собственную дочь, мне следует попрактиковаться, так как у Анни такие же рыжие волосы, как у вас.
Явно успокоенная тем, что не только она одна страдает от рыжих волос, Гарриет одарила сияющей улыбкой свою благодетельницу. Ее красивые глаза светились в предвкушении чуда, когда она обратилась к матери:
— Мама, я уверена, что у вас появился шанс все-таки избавить семью от меня.
