Эйна Ли - Мой нежный враг
— Миледи. — Элайзия повернулась, на мгновение в ней вспыхнула надежда, что Фрейзер передумал. — В вашей комнате есть очень удобная кровать и очень жесткий пол. Можете выбирать что угодно.
Заметив, какой взгляд бросила на него пленница, прежде чем выбежать из зала, Саймон впервые за весь день улыбнулся.
К ночи гнев Элайзии так и не прошел, и женщина, не в силах заснуть, ходила взад-вперед по комнате.
Услышав щелканье замка, она остановилась и приготовилась встретить Фрейзера. К ее удивлению, в комнату вошла его дочь.
— Мой отец решил, что вам понадобятся халат и ночная сорочка. — Девочка положила одежду на кровать.
— Леди Бриандра, могу ли я попросить вас проявить сострадание к моему сыну и проследить, чтобы ему тоже дали плед, дабы согреться ночью?
— Там достаточно дров для камина. Если лорд Гордон будет следить за огнем, то не замерзнет, — ответила девочка.
— Да, полагаю, вы правы.
Элайзия подошла к камину и устремила взгляд в огонь. Бриандра наблюдала за ней с любопытством. Что-то гложет эту женщину, она выглядит такой одинокой! Девочка задержалась у двери, чувствуя, как в ней просыпается жалость к пленнице, хотя та и член клана Гордонов.
— Отец не причинит вреда вашему сыну, если тот будет хорошо себя вести. Отец мог бы запереть его в донжоне, но не сделал этого.
— Я как-то об этом не подумала. Наверное, вы правы. — Элайзия радушно улыбнулась Бриандре. — Возможно, я кажусь неблагодарной, вы же проявили исключительную доброту. Пожалуйста, поблагодарите отца за заботу.
— Спокойной ночи, миледи.
За свои двенадцать лет Бриандре редко приходилось общаться c женщинами благородного происхождения. Девочка вела замкнутый образ жизни, отец большую часть времени проводил в разъездах. Его жены Лукреции, чей рассудок давно помутился, она побаивалась. Не привыкшую к женской заботе и ласке Бриандру ошеломила теплота, прозвучавшая в голосе пленницы.
Саймон Фрейзер сидел на полу перед камином и читал, когда дочь, постучавшись, вошла в комнату. Лэрд поднял голову.
— Я сделала, как ты просил, отец. — И девочка положила ключ на сундук возле двери.
— Спасибо, Бриандра. Пусть тебе приснятся сладкие сны. — Видя, что дочь не спешит уходить, Саймон отложил книгу. — Что тебя беспокоит, дорогая?
— Отец, какой была моя мама?
Фрейзер похлопал ладонью по полу рядом с собой.
— Иди сюда, милая. — Бриандру не надо было упрашивать. — Твоя мама была очень красивой.
— Такой же красивой, как графиня Стрейлоу?
— Ну… они совершенно разные. Твоя мама была высокой и темноволосой.
— Как Лукреция? — Саймон кивнул. — И ты женился на ней, потому что она напоминала тебе маму?
— Мне казалось, что между ними есть некоторое сходство. — Лицо лэрда на мгновение исказила гримаса. — Но я ошибся.
— И все-таки какой была мама? Графиня нежная и ласковая и в то же время отважна и сильна духом.
— Твоя мама была очень жизнерадостной и очень любила смеяться. На лице ее почти всегда играла улыбка. Что касается силы духа и отваги, то этими качествами судьба наделила ее в избытке. Иначе она сейчас была бы жива.
Бриандра, знавшая, что мать убили во время нападения армии Кромвеля на Солтун, молча ждала продолжения. Саймон довольно долго смотрел, как мечется в камине огонь, потом вскинул голову и улыбнулся дочери.
— Ты очень похожа на свою маму, дорогая.
— Вот как, отец? — радостно воскликнула Бриандра. — А я считала, что похожа на тебя.
— И это верно. Но у тебя ее походка, и ты так же наклоняешь голову, когда над чем-то размышляешь. — Саймон поднялся и помог дочери встать. — А теперь — в кровать!
— Спокойной ночи, отец. — Девочка поцеловала его в щеку.
Бриандра решила выполнить просьбу графини и дать Дэвиду Гордону одеяло. Волк проследовал за ней в ее комнату и улегся на коврике перед камином.
Пес уже спал, когда девочка сняла одеяло со своей кровати.
Большой зал освещался лишь светом камина. Бриандра бесшумно приблизилась к пленнику, лежавшему на полу спиной к огню. От ноги к стене тянулась тонкая цепь. Думая, что молодой человек спит, девочка наклонилась и укрыла юношу одеялом. Неожиданно пленник выбросил руку и, ухватив ее за предплечье, повалил на пол. Бриандра в страхе попыталась позвать на помощь, но Гордон зажал ей рот ладонью. Несмотря на все усилия, ей так и не удалось оторвать от лица эту железную руку.
— Проклятие! — вскричал Дэвид, когда Бриандра укусила его.
Подняв голову и увидев, что борется с двенадцатилетней девочкой, юноша перекатился на спину. Это движение причинило ему страшную боль, и, поморщившись, молодой человек выругался.
— Какого черта ты тут делаешь?
Бриандра, гневно сверкая глазами, вскочила на ноги и потерла руку в том месте, где ее сжимали пальцы пленника.
— Грубиян! Если я расскажу отцу, тебя снова отхлещут кнутом.
— Неужели все тут только и думают о том, чтобы сечь беспомощных пленников? Я же не предполагал, что это ты. Следовало бы знать, что нельзя подкрадываться к спящему мужчине. Что ты здесь делаешь?
— Я всего лишь хотела укрыть тебя. Но раз уж дело приняло такой оборот, то хоть умри от холода. — Подхватив валявшееся на полу одеяло, она выбежала из зала.
На следующее утро Бриандра, сопровождаемая Волком, спустилась в зал и увидела, что Гордон сидит возле камина и с тревогой смотрит на лестницу.
— Что с моей матерью? — встрепенулся юноша, увидев девочку.
— Почему вы спрашиваете, лорд Мерзкая Тварь?
Дэвид встал.
— Клянусь, если твой отец причинил ей хоть малейший вред, я сверну ему шею у тебя на глазах.
Волк услышал угрозу в его голосе и, зарычав, ощетинился, готовый в любую секунду броситься на защиту хозяйки.
Бриандра громко рассмеялась.
— Ха! Ты думаешь, мой отец боится какого-то Гордона? Они все воняют, как свиньи, у них сердце трусливого кролика и куриные мозги, а голоса похожи на ослиные вопли. Стоять, Волк, — приказала она собаке и пошла прочь, оставив Дэвида один на один с грозным животным.
Тот боялся шевельнуться, так как Волк реагировал на малейшее движение и грозно рычал, обнажая длинные клыки. Лоб молодого человека покрылся испариной от напряжения. Несчастный возблагодарил Господа, когда в зале наконец-то появился Саймон Фрейзер.
— Лежать, Волк, — велел он. — Чем вы так рассердили этого пса?
Дэвид не счел нужным ответить на вопрос.
— Где моя мать? Что вы с ней сделали?
— Когда я о чем-то спрашиваю, то жду ответа. Так чем вы рассердили собаку? — настаивал Саймон.
— Да не трогал я эту чертову собаку. Неужели не ясно, что, прикованный к стене, я вообще не способен причинить кому-нибудь вред.
